Прошло полтора месяца с момента выдвижения российским президентом предложений по реформированию политической системы. Сегодня эти преобразования вступают в решающую фазу -- необходимо надлежащее законодательное оформление инициатив президента, и очевидно, что пик процесса придется на ноябрь-декабрь.

Общество в лице народных избранников должно будет вынести окончательный вердикт, задав вектор развития страны и политического сообщества. В этой связи интересно обратиться к социологическим данным и посмотреть, как трансформировалось за это время отношение населения к трем ключевым вопросам, озвученным Владимиром Путиным в его выступлении на расширенном заседании правительства 13 сентября.

Во-первых, налицо рост поддержки новой концепции формирования губернаторского корпуса в России. Число сторонников этой идеи на сегодня составляет 45% (еще месяц назад -- 38%). Противников чуть меньше (41%), хотя месяц назад они превалировали, что отмечалось всеми ведущими социологическими центрами. С чем связано такое изменение в общественных настроениях?

Анализ данных по социальным группам показывает, что «перетекание» произошло прежде всего за счет крайних полюсов, ведь затруднившихся с ответом осталось ровно столько же. Число тех, кто был полностью не согласен с новым порядком избрания губернаторов, уменьшилось на 5%. На столько же возросло количество россиян, которые «полностью согласны». Примечательно, что речь идет главным образом о людях с высшим образованием и высокими доходами. Налицо результат эффективной информационной работы, проведенной властью -- предельно откровенное разъяснение процедур утверждения глав регионов, положительная реакция самих «подопечных» и значительной части политической элиты, грамотное сопоставление с аналогичным зарубежным опытом. Наконец успокоение масс, поверивших в постепенность процесса и доверяющих своему президенту, который, подобно маленькому принцу из сказки Сент-Экзюпери, отныне несет фактически персональную ответственность за тех, кого он «приручит», т.е. предложит в качестве своих представителей на местах.

Во-вторых, увеличилось число сторонников пропорциональной избирательной системы. 52% в целом скептично относятся к существующей системе и полагают, что она не в состоянии отразить волю народа. Сегодня за выборы в Думу по партийным спискам выступают 29%, а 39% не поддерживают эту идею. По сравнению с маем число сторонников «партийных выборов» выросло вдвое -- только за последний месяц на 11%. Здесь главным «двигателем прогресса» стали те, кто еще вчера не определился, -- число затруднившихся ответить последовательно снижается. Это серьезный результат, который подтверждается и эмпирически -- заметно повысился интерес общества и СМИ к выборам в региональные собрания, к межпартийной борьбе. И хотя более половины россиян не одобряют политические партии как институт в их нынешнем состоянии, хотели бы повышения результативности их работы, рейтинги конкретных партий стабилизировались, хотя прежде имели тенденцию к понижению.

В-третьих, неизменно положительным остается отношение россиян к идее создания Общественной палаты. Причем у населения складывается и более четкое представление о том, какими функциями должен быть наделен этот орган. Около трети полагают, что главная ее роль -- экспертиза и гражданские дебаты; еще треть видит в ней структуру контроля за действиями власти. При этом 37% россиян хотели бы, чтобы это был полностью независимый орган, а еще четверть поддерживает создание палаты при президенте, в котором видят гаранта прав и свобод граждан.

Отсюда у россиян возникают и предположения о вероятном составе этого народного «вече» -- молодежные, женские, ветеранские организации; правозащитники; профсоюзы и ассоциации работодателей, т.е. все те, кто может отстоять прежде всего насущные, социально-экономические интересы населения, дать экспертную оценку «жизненным» законопроектам. Показательно, что значительно меньшее число респондентов отметили необходимость включения в Общественную палату представителей экологических организаций (вероятно, в силу четко выраженного и узкого профиля их деятельности) и политических партий, не вошедших в Государственную думу (недоверие к неудачникам, убежденность в их оторванности от нужд большинства россиян и излишней политизации).

Таким образом, можно сделать несколько выводов. Эффективной оказалась стратегия диалога с обществом -- разъяснения ему сути предложенных нововведений, их последствий и целесообразности. Период неопределенности в обществе заканчивается, оно постепенно отходит от шока, вызванного зверскими террористическими актами, и консолидируется вокруг инициатив, предложенных властью.

Однако это не означает скатывания к авторитаризму и свертывания демократии, которые якобы традиционно присущи российскому народу. Напротив, в новых условиях, отойдя от тумана эмоций, люди высказываются в поддержку реальных демократических завоеваний. В частности, подавляющее большинство россиян (55%) выступают против назначения мэров и глав районных администраций, т.е. фактически в защиту местного самоуправления от некоторых «горячих голов», предлагающих продлевать вертикаль власти до самых низов. Весьма популярны среди россиян идеи общественного контроля над деятельностью государственных органов, прежде всего силовых министерств. В сознании граждан четко разделены конкретные меры по борьбе с терроризмом, которые могут быть эффективны в противостоянии этому злу (превентивные удары по базам террористов, смертная казнь, повышение координации деятельности правоохранительных органов, регулирование миграции и т.п.), и любые ограничения прав и свобод, которые никакого отношения к укреплению единства страны и преодолению террористической угрозы не имеют. Население категорически не поддерживает даже гипотетическое введение цензуры, запреты на забастовки и акции протеста или полную отмену всех выборов.

Часто можно услышать, что истинная приверженность демократическим ценностям заключается в стремлении их защищать. Действительно, российский народ достаточно пассивен -- подавляющее большинство россиян не участвуют в общественной деятельности, две трети не намерены принимать участие в митингах и иных массовых акциях протеста и т.п. Все это связано с дискредитацией политических институтов в советские времена и на раннем этапе демократизации в России. Сказывается и ограниченность межличностного доверия в обществе, «атомизация», которая в конечном итоге препятствует его консолидации. Еще одна причина -- желание населения получить реальный и максимальный эффект от такого рода коллективных действий, который отнюдь не всегда очевиден. Однако на индивидуальном уровне люди гораздо более активны и готовы сделать все, что в их силах, касается ли это борьбы с терроризмом (индивидуальные меры более популярны, чем коллективные) или благоустройства собственного подъезда (без подключения органов местного самоуправления).

В конечном итоге народ оказывается мудрее живущих в виртуальном мире политтехнологов и четко осознает тот предел, где заканчивается демократия и начинается неоправданная сверхцентрализация власти. Очевидно, что России, по мнению ее населения, до этого предела еще далеко.