Насмотревшись на скандальные баталии крупных «хозяйствующих субъектов», выяснявших свои экономические отношения с помощью прокуроров, судей, приставов и ОМОНа, рядовые россияне, похоже, решили, что именно этот путь сегодня является самым эффективным методом разрешения имущественного спора. Добиться возбуждения против оппонента уголовного дела зачастую гораздо проще, нежели победить его в открытом гражданском процессе. Несмотря на то что десять с лишним лет правовая реформа в России шла к созданию независимого суда, он так и остался органом исполнительной власти. В том смысле, что суд с удовольствием исполняет поступившие заказы. Главный же «заказчик» по-прежнему система правоохранительных органов. И потому к услугам прокуратуры россияне сейчас обращаются даже в случае, если речь идет о банальном разделе квартиры. Прокуратура же с удовольствием отвечает возбуждением уголовных дел, даже если речь идет о гражданско-правовых спорах.

Адвокаты все чаще жалуются, что дела возбуждаются по совершенно цивильным проблемам -- дележ имущества, квартирные или наследственные споры, конфликты между бизнес-конкурентами. Конечно, часто непросто провести грань между сделкой, совершенной под влиянием обмана, и мошенничеством. Но в таких сложных делах уголовному преследованию должно предшествовать гражданское или арбитражное разбирательство. «Если грань провести не удается, то необходимо руководствоваться принципом презумпции невиновности и исходить из того, что сделка не преступна», -- считает адвокат Юрий Костанов.

Отчасти, кстати, в уголовный уклон прокуратуру подтолкнула правовая реформа. Одним из ее результатов должно было стать именно вытеснение прокуратуры из экономической жизни. С этой целью были ограничены ее полномочия по участию в гражданских процессах. Однако по факту прокуратура лишь усилила свое давление на экономику. «Прокуратуру лишили права предъявлять иски по любому поводу, и теперь она использует оставшийся в ее распоряжении инструмент -- возбуждение уголовного дела, -- заявила «Времени новостей» адвокат Анна Паничева. -- И часто этот инструмент используется при обычных имущественных спорах, если у одного из спорящих есть связи в правоохранительных органах».

Надо сказать, что прокуратура и милиция всегда считали уголовное дело самым эффективным способом разрешения спора. «Это старая болезнь, -- рассказывает Юрий Костанов, много лет проработавший еще в советской прокуратуре. -- Помню, как после очередного указа об амнистии для спекулянтов я столкнулся с тем, что следователи, прекращая уголовные дела своим постановлением, обращали изъятое в доход государства. Хотя это было незаконно -- надо было ведь в суд идти и признавать сделку недействительной и тогда изымать полученное по ней сторонами в доход государства».

За прошедшие годы правоохранительные органы свою квалификацию повысили и в любом экономическом споре могут склонить чашу весов в нужную сторону. Кроме того, если в советские годы прокуратуру нанимали, чтобы она прекращала дела, то теперь большим спросом пользуется их возбуждение. Причем даже если дело потом развалится в суде, урон, наносимый обвиняемым в уголовщине, может быть катастрофическим. «Следственный комитет МВД почти пять лет расследовал дело о сделках по техническим алмазам, которые СК считал незаконными, -- привел пример г-н Костанов. -- Но ведь в таком случае следовало сначала обратиться в арбитражный суд, а уж потом искать доказательства незаконного оборота драгоценных камней и их хищения. Кончилось тем, что все подсудимые были оправданы. Но за эти пять лет в России была развалена целая отрасль по производству алмазных инструментов. Я не могу никого обвинить в коррупции, но именно в те годы корпорация «Де Бирс» опять же именно в то время вдруг решила инвестировать в рекламу ювелирных изделий в нашей стране 200 млн долларов».

Впрочем, не только частные лица и компании, но и государство сегодня вовсю эксплуатирует уголовные средства, а потому правоохранительные органы с помощью «уголовного топора пытаются регулировать тончайший механизм экономики». По мнению юристов, такие дела будут становиться все более «модными». «Тенденция нарастает с появлением определенных людей в прокуратуре и усугублением положения судей, -- считает председатель Независимого экспертно-правового совета Мара Полякова. -- Это обусловлено многими факторами: и недостатками законодательства, и политическим заказом, который превратил прокуратуру из правового органа в силовой, и неравноправным положением обвинения и адвокатов. Наконец, тем, что из прокуратуры и МВД буквально выжили последних профессионалов».

Есть, правда, и другое мнение. Профессор Московского института экономики, политики и права, заслуженный юрист России Сергей Пашин считает, что подобные тенденции могут свидетельствовать и об агонии прокуратуры. Планы по ее перестройке, в частности по присоединению к Минюсту, по-прежнему остаются актуальными и обсуждаются в Кремле. И ведомство Владимира Устинова пытается продемонстрировать активную борьбу с экономической преступностью, чтобы «остаться при своих».