Ровно два года назад в России произошло первое и пока последнее классическое слияние двух крупных банков -- Международный московский банк (ММБ) присоединил к себе российскую «дочку» Bank Austria Creditanstalt. Многие до сих пор считают, что выбор бренда для объединенного банка, сразу заявившего о своем интересе к розничному бизнесу, был как минимум спорным. Сейчас, как рассказал в интервью газете «Время новостей» председатель правления ММБ Илкка САЛОНЕН, банк думает о создании отдельного бренда для ритейла. От решения этого вопроса будет зависеть реализация весьма амбициозных планов -- скоро ММБ начнет наращивать свою розничную сеть и будет стремиться довести долю частных вкладов в пассивах до 50%. Если бы это произошло сейчас, банк стал бы вторым после Сбербанка по объему депозитов физлиц.

-- С 1 октября 2001 года вы начали работать под одним именем с Bank Austria в России. Уже можно подводить итоги. Что вам дало объединение с этим банком, оправдались ли ваши ожидания?

-- В первую очередь мы получили платформу для развития розничного бизнеса и квалифицированный персонал. К моменту этого слияния у ММБ был только центральный офис в Москве, отсутствовал собственный процессинговый центр по обслуживанию операций с банковскими картами. Сотрудников, которые бы имели опыт работы в этой области, было немного. Bank Austria был в этом смысле впереди нас. Чего мы не предвидели, так это того, что рынок в целом будет развиваться столь бурно, а розничные услуги станут так популярны у российских банков. Поэтому по некоторым показателям, например по количеству клиентов и предлагаемых продуктов, мы отстаем от наших планов, а по объемам кредитования идем впереди.

-- ММБ не переплатил за активы Bank Austria?

-- Мы заплатили больше, чем оценивалась стоимость чистых активов, ведь банк -- это организация, которая генерирует прибыль, и почти всегда продавец хочет получить премию. В результате в балансе ММБ появилась строка «гудвилл» (превышение цены приобретения над стоимостью чистых активов первоначально составило 24 млн долл. -- Ред.) -- эту сумму банк амортизирует в течение десяти лет, и сейчас это 18 млн долл. Поэтому мы сами должны каждый год задавать себе вопрос, правы ли мы были и верно ли оценили бизнес Bank Austria. Кроме того, нам надо доказывать это своим аудиторам. Пока мы считаем, что все было правильно.

-- До сих пор есть мнение, что выбор бренда для объединенного банка был ошибочным. Как вы считаете, можно было остановиться на названии «Банк Австрия»?

-- В 2001 году вряд ли был такой выбор: мы никогда этого не обсуждали, но мне кажется, что наш акционер Nordea не согласился бы с тем, что банк, который они считают своим стратегическим вложением, работал бы под именем «Банк Австрия». Я, естественно, принадлежал к той группе, которая выступала за бренд ММБ, и до сих пор считаю, что среди корпоративных клиентов это имя имело большее признание. Если говорить о розничных услугах, то население ни тот ни другой бренд хорошо не знало. Хотя продвигать бренд «Банк Австрия» было бы проще.

-- Какие задачи акционеры ставят перед банком сейчас?

-- С нашими акционерами работать и легко, и одновременно сложно. Сложно потому, что они первоклассные банкиры -- каждый из членов совета директоров имеет огромный стаж в банковском бизнесе. Они говорят: «Мы вложили деньги в банк не для того, чтобы покупать евробонды -- для этого не надо держать здесь почти 900 человек, -- а чтобы делать клиентский бизнес в России. И мы хотим получить адекватную доходность». Сейчас для ММБ это 25% от объема собственных средств -- достаточно амбициозная задача (в прошлом году этот показатель составил 17%). В этом году за первые шесть месяцев банк заработал почти 40 млн долл., что дает в годовом выражении около 40% на капитал.

-- Есть ли у вас планы по увеличению капитала?

-- Эксперты и иногда наши контрагенты критикуют ММБ за небольшую величину капитала по сравнению с другими крупнейшими банками. Да, мы являемся девятым банком по объему активов и шестнадцатым по капиталу. Но мы никогда не нарушали нормативы Банка России и международных Базельских принципов. В соответствии с требованием акционеров у банка показатель достаточности капитала, рассчитываемого согласно Базельским принципам, должен быть 11--12%. Сейчас это чуть больше 12%. Акционеры нам говорят: «Нет проблем, мы добавим капитал, если у вас есть проекты, которые этого требуют». Вопрос в том, есть ли проекты. Да, они могут появиться. Мы будем вкладывать достаточно большие деньги в розничный бизнес. И если мы увидим в регионах хороший банк, который можно приобрести, мы обратимся к акционерам.

-- Вы уже ведете с переговоры с такими банками?

-- Пока нет, и вот по каким причинам. Во-первых, мы не та организация, которая занимается враждебными поглощениями. Во-вторых, если слияние и будет, то только по обоюдному согласию. В-третьих, предложение от потенциального партнера должно быть для нас приемлемым с точки зрения как потенциала развития банковского бизнеса, так и цены.

-- Как известно, по вашим кредитам корпоративным клиентам решения принимаются не только в ММБ, но и на кредитных комитетах банков-акционеров. Будет ли эта практика продолжаться?

-- Думаю, что будет. Каждый раз, когда банк дает кредит, он ставит под риск собственный капитал, то есть деньги акционеров. Но мы собираемся предложить акционерам увеличить предельную сумму кредитов, по которым банк может принимать решение самостоятельно.

-- Какой это предел?

-- Не хотел бы его называть. Это двузначная цифра в миллионах долларов. Хотя иногда, когда речь идет о более сложных кредитах, хотелось бы, чтобы решения принимались быстрее. В то же время если клиенту нужно, например, 30 млн долл., а он не может подождать хотя бы неделю до принятия решения, тогда наверняка лучше кредит не давать.

-- Что будет представлять собой розничный бизнес ММБ?

-- Сейчас внутри банка мы обсуждаем, нужно ли создавать самостоятельный бренд для ритейла.

-- Так, как это сделал Альфа-банк?

-- Пока мы думаем, целесообразно ли это делать. Хотя «Альфа-банк Экспресс» -- один из примеров достаточно успешного создания бренда для розничного направления.

-- Будет ли банк строить розничную сеть?

-- Да, мы ставим задачу построить достаточно широкую сеть отделений. Для начала в Москве и Санкт-Петербурге. Вы спросите: сколько их будет? Ответ: не знаю. Сейчас в Москве их у нас шесть, и мы чувствуем, что этого недостаточно. Если рассуждать теоретически, чтобы охватить нашу целевую клиентуру в таком городе, как Москва, нам необходимо иметь минимум 30--40 дополнительных офисов. Отдельный вопрос -- сеть банкоматов. Мы намерены в следующем году вложить большие деньги в расширение этой сети и установить несколько десятков банкоматов.

-- Это будут банкоматы с функцией приема наличных?

-- Время покажет. Но лично я сомневаюсь в востребованности этой услуги. Вы хотели бы положить конверт со своими рублями в черный ящик и потом ждать, когда они придут к вам на депозит? Если у меня есть деньги, то я хочу сначала понять, куда вложить и на каких условиях. Это ситуация, где нужен контакт с человеком. Просто прийти (к банкомату. -- Ред.) и написать: я вкладываю деньги на такой-то срок -- не очень логично.

-- А если клиент уже открыл депозит и хочет его пополнить?

-- Надо смотреть, будут ли эти операции востребованы и, соответственно, рентабельны для банка. По-моему, банкомат нужен, когда человек хочет снять средства со счета или сделать перевод. Что у нас обязательно будет, так это возможность оплачивать через банкоматы коммунальные услуги, поскольку не каждый хочет пользоваться для этого Интернетом.

-- ММБ интересует экспресс-кредитование?

-- Мы изучили рынок и решили, что путь, по которому успешно идут некоторые банки, нам не подходит. Если бы мы пошли на этот рынок, мы должны были предложить либо более низкие ставки, либо более длинные кредиты. А это значит увеличивать собственный риск. По времени выдачи кредита конкурировать уже сложно -- сейчас это делается очень быстро.

-- Тогда на какие сегменты вы будете ориентироваться?

-- У нас есть опыт кредитования покупателей автомобилей. Банку это интересно, потому что многие из тех, кто берет кредит, не являются его клиентами, а мы, естественно, хотим продать им и другие услуги. Мы вот-вот займемся кредитованием на покупку жилья, но такие кредиты станут продуктом активных продаж в следующем году. С августа мы реализуем пилотный проект по предоставлению потребительских кредитов.

-- Когда клиент идет к вам за кредитом, у него должны быть подтвержденные документами доходы?

-- Необязательно, но желательно. Все-таки в России есть достаточно много людей, которые получают высокие зарплаты официально. Возможно, ММБ и является таким банком, в который идут люди с высокими и легальными доходами.

-- Теперь о розничном бизнесе как о пассивообразующей стороне баланса...

-- Пока роль розничного бизнеса в пассивной части невелика, но в будущем для нас идеальным было бы иметь как минимум 50% пассивов, сформированных за счет средств физических лиц.

-- В этой связи можно ли ожидать изменений ставок по вкладам в ММБ?

-- Мы всегда были банком, которому важно, чтобы в любой момент клиент мог получить свои деньги назад. Кроме того, этот вопрос надо всегда рассматривать в контексте ставок на денежных рынках. Сейчас ряд банков предлагают 10--12% по вкладам в долларах. А годовая ставка LIBOR -- около 1,5%. Получается, что, предлагая 10% в валюте, банк платит клиенту 8,5% маржи сверх ставок международного рынка. Плюс к этому он должен добавить маржу за принятый риск и что-то взять себе. Не знаю, где можно найти столь доходные активы, чтобы привлекать деньги по таким ставкам, но раз соответствующее предложение есть, значит, есть и такие активы. Но это не наш бизнес.

-- Недавно Госдума приняла в первом чтении закон о страховании вкладов. Председатель совета директоров ММБ Питер Келле говорил, что его появление вряд ли повлияет на резкий рост вкладов в российских банках. А вы как считаете?

-- Полагаю, система страхования может сыграть значимую роль, если ее правильно организовать. Тут очень много сложных задач, например отбор банков. Критерии отбора можно определить таким образом, что это будет закрытый клуб, и тогда система страхования вкладов станет неэффективной. С другой стороны, есть опасность такого явления, как moral hazard (моральный риск. -- Ред.), когда часть игроков ведет себя слишком рискованно, а вкладчикам все равно, куда нести деньги. Пример этого -- кризис сберегательных учреждений в США. Хотелось бы, чтобы законодатели обратили внимание на этот вопрос.

-- Как можно избежать этой опасности?

-- Никак, пока мы являемся людьми. Это касается не только России.

-- А вашему банку страхование вкладов принесет исключительно издержки?

-- Думаю, да. У нас, можно сказать, есть своя собственная система страхования вкладов, но рассуждать таким образом неправильно. Если закон содержит конкретные требования, то мы должны его соблюдать так же, как и другие.

Международный московский банк был создан в октябре 1989 года. В 2001 году одновременно со слиянием крупнейшего акционера ММБ HypoVereinsbank c Bank Austria Creditanstalt банк принял решение об объединении с Bank Austria Creditanstalt Russia. Акционерами ММБ являются Bayerische Hypo-und Vereinsbank (43,4%), финский Nordea Bank Finland (21,7%), парижский росзагранбанк BCEN-Eurobank (20%), Европейский банк реконструкции и развития (10,2%), японский Mizuho Corporate Bank (2,6%) и Сбербанк России (2,1%). Помимо шести допофисов в Москве у банка действует допофис в Санкт-Петербурге и региональные представительства в Екатеринбурге, Краснодаре, Нижнем Новгороде, Перми, Ростове-на-Дону и Самаре. По данным консолидированной отчетности по МСФО на 30 июня 2003 года, активы ММБ составляют 2,54 млрд долл., собственные средства -- 178,4 млн долл., чистая прибыль -- 39,9 млн долларов.