Нашим соотечественникам -- экспертам (Никите Алексееву, Виктору Мизиано, Леониду Бажанову), посещавшим прошлые смотры Contemporary Art в великом Царь-граде, нынешняя биеннале показалась среднего уровня. Однако хотелось бы определить параметры сравнения. Вот параллельно идет биеннале в Венеции, претенциозная и статусная. В нее втюхано немерено сил и средств. А результат ожиданий не оправдал. Пшик, да и только!

У Стамбульской биеннале масштабы и цели другие. Быть рапортом всемирного Contemporary Art о проделанной за два года работе она не собирается. Поэтому в большей степени является авторской речью куратора, индивидуально срежиссированным проектом. Это с одной стороны. С другой -- представляет «проблемные» в политическом и «поэтическом» смыслах регионы: Ближний и Дальний Восток, Африку, страны бывшего соцлагеря. Наконец, куда более чутко, чем Венецианская выставка, реагирует на «вернакулярный» контекст: на самобытный город -- этнос, архитектуру, топографию. Среду. Если рассматривать турецкую биеннале в этом «вернакулярном» ракурсе, можно признать, что получилась она цельной, внятной, объемной и симпатичной. Без откровений, но и без явных провалов. Хорошим дополнением к культурному общению с мультиплексом мировой цивилизации -- Стамбулом. Возникает желание взять еще одну, не существующую пока шкалу и «примерить» Стамбульскую биеннале к планируемой московской.

В «московской» перспективе Стамбульская выставка воспринимается уже совсем по-другому. Если бы мы дебютировали в стамбульском измерении «средне», это был бы безусловный успех. И есть шанс его не упустить. Только времени осталось мало -- год. Попытаемся понять слагаемые, из которых складывается стамбульский проект. Нам они точно помогут кое в чем разобраться.

Люди

Куратором нынешней Стамбульской биеннале стал Senior Curator Нового музея современного искусства в Нью-Йорке Дэн Кэмерон (Dan Cameron). У него есть авторитет, обаяние и четкое представление о цели своей работы. Темой биеннале он выбрал метафору Poetic Justice, «Поэтическая справедливость», «Правосудие поэзии», или, в понятном только нам переводе, «Стих в законе». Это правильная тема. В меру конкретная. В меру абстрактная. Конъюнктурная, но без пережима. Актуальный троп о высшем суде воображения, о художнике как эоловой арфе, реагирующей на политические, этнические, религиозные и т.д. бризы, ветры, муссоны и бури, об индивидуальной ответственности и коллективных мифах. «Подверстать» под эту тему можно много чего. И в разных жанрах. Видеоарт. Инсталляции. Живопись. Фото. Кэмерон пригласил около 80 художников. Большинство из них уроженцы и граждане стран третьего мира. Мексика, Куба, Корея, Египет, Бразилия, Палестина, Таиланд, конечно, Турция. Россия (в лице дуэта перформансистов Мизин--Шабуров) участвовала в одной, гостевой программе. Звезд немного, но они есть, и их работы определяют правила игры. Например, кубинка Таня Бругьера (Tania Bruguera) пригласила пройти сквозь коридор, стены которого выложены пакетиками спитого чая. Экзистенциальный ужас. Пакетики сморщенные и дурно пахнут. Некоторые из них заменены крошечными экранчиками с видео на тему жизни бывших колоний, где делали чайный бизнес. Культура с ее условностями, лоском, культура как повод комфортного лицемерия, высохла, съежилась: спитая самоубийца-висельница. Дальнейшее -- молчание.

Полячка Моника Сосновска (Monika Sosnowska) устроила любимый свой аттракцион на тему клаустрофобии. В резком перспективном сокращении много-много дверей распахнуты друг на друга. Без начала и конца. Стены иллюзорного коридорчика выкрашены казенной краской (внизу -- зеленой, вверху -- белой) как в милиции, на бирже труда и в пионерлагерях.

У американки Энн Хамильтон (Ann Hamilton) перформанс играл... театральный занавес -- огромные портьеры, важно шелестевшие складками и перемещавшиеся по залу скрытыми механизмами, без помощи человека. Хвост виляет собакой?

На видео Ефрат Швили (Efrat Shvily) из Израиля показывали караоке. Разные национальные песни (в том числе и русскую «Калинку») пели на иврите на параллельных экранах разные люди. Может быть, это наивно, но у меня наворачивались слезы. И плести трюизмы на тему «открытого общества» как-то совсем не хотелось.

Лучшие работы биеннале структурировали впечатления. Не позволили уйти от темы.

Деньги

По мнению замдиректора «Росизо» Виктора Мизиано бюджет нынешней Стамбульской выставки раза в четыре меньше Венецианской. Вполне может быть сопоставим с будущим бюджетом Московской биеннале. Но есть одно отличие. Инициатором московского форума выступило государство -- Минкульт. Инициатором стамбульской шестнадцать лет назад -- частный фонд. Главный спонсор нынешнего года -- тоже частная институция: табачная компания Japan Tobacco International, Turkiye.

Место

Стамбул -- место самое подходящее для проведения супервыставок на тему идентификации, мультикультурной среды, разного рода интеллектуальных приключений. Сам город устроен как великий коллаж. Или -- в семиотическом определении -- палимпсест. Все формы общения, традиции, стили наслаиваются, плетутся орнаментальной вязью. Город гудит как улей, на узких серпантинных улочках дома толкают, теснят друг друга, и поверженный становится скорбной руиной, прахом. А выйдешь к проливу: архитектура сверкает инопланетными миражами. Мечети. Минареты. Гигантомания -- масштаб не меньше римского.

Кэмерон оценил дух Стамбула. Подыграл городу. И в выборе темы. И в выборе площадок биеннале. Наряду с модернистским ангаром порта Антрепо (главная выставка) территориями выставок стали культурный центр Tophane-I Amire (средневековая мечеть, в куполе которой видеоарт -- люди на круглом экране читают молитвы (фильм Даники Дакиш (Danica Dakic), Босния), а ты лежишь на ковре внизу; смотришь и медитируешь), античная «цистерна» -- городская водостанция с гигантским колонным залом, затопленным водой (в темных коридорах видео о потопе, богах и гипнозе), а также сам храм Святой Софии (инсталляции разместилась в галерее -- хорах; однако София так грандиозна и прекрасна, что артобъекты в ней воспринимаются стендами с подсобной, технической информацией).

Москва тоже город ничего себе. Но раскрутить его очень трудно по причине неадекватной коммуникации федеральных властей (организаторы биеннале) с городскими (мэрия). Дух терпимости и толерантности у нас, увы, еще не живет. Не только в кругах номенклатурных, но и в артистических тоже. Ведь почему, вы думаете, Дэн Кэмерон не пригласил нашего брата, хотя русские вполне «его» герои. Быть может, свет прольет история десятилетней давности. Тогда Кэмерон был куратором выставки «О красоте» в галерее Риджина. На ней были собраны отличные работы отличных художников. И наш «отличный парень» Бренер сделал радикальную (как всем тогда казалось) акцию: отхлестал Кэмерона по лицу букетом роз с шипами. Г-н Бренер записал в свой актив еще один артистический (а по-моему, так просто антисанитарный) жест. И мы доселе остаемся жертвами хамства, тупости, трусости «культурных героев» России.