-- Расскажите, пожалуйста, вам мало хлопот с Ясной Поляной? Зачем вам понадобилась еще и Крапивна?

-- Это новая наша идея -- превратить в музей бывший уездный город Крапивну, в котором Лев Николаевич когда-то служил мировым посредником. Там был небольшой школьный краеведческий музейчик, скорее этнографический, в нем какое-то количество интересных вещей, относящихся к крестьянскому, мещанскому, купеческому быту. И чтобы воспрепятствовать уничтожению музея, мы взяли его себе в качестве филиала. А уж потом появились сверхамбициозные планы возродить Крапивну. Это старинный город (кстати, уже потерявший статус города, сейчас там всего три тысячи с небольшим жителей), скорее поселок, страшно деградировавший, все здания в полуруинированном состоянии. Самые старые, самые лучшие и красивые дома стоят бесхозные, с выбитыми стеклами. Один из таких домов мы уже получили и просто пока обнесли забором, чтобы прекратить мародерство, на очереди два других. Вся прелесть заключается в том, что в Крапивне за последние сто лет не было нового строительства, и, несмотря на свой теперешний удручающий вид, она сохраняет облик типичного малого уездного города. Отдельные элементы советского происхождения там можно найти, но настолько незначительные, что их легко убрать и создать музей под открытым небом. Никаких архитектурных роскошеств там нет, но есть свой особый дух. Центральная часть города -- небольшой пятачок, торговая площадь, Никольская церковь, несколько домов, принадлежавших знаменитым купеческим фамилиям: Сабуровым, Прянчиковым, Юдиным.

-- А население готово превратиться в сотрудников музея? Или в экспонаты?

-- Трудоспособного населения там почти не осталось, поскольку нет работы. При этом довольно много детей -- школа, в которой около пятисот учеников, интернат для больных детей (сто с лишним человек), детский сад вполне приличный. Очень патриотично настроены бывшие крапивинцы, где бы они сейчас ни находились. Хороши старшеклассники. Мы в прошлом году с ними разговаривали: кто собирается поступать в медицинский, кто в педагогический институты, и все повторяют, что с радостью бы потом вернулись, но: « У нас нет здесь будущего».

-- Но вы им будущего и не предлагаете, скорее прошлое.

-- Я пытаюсь предложить модель, при которой на прошлом можно получить будущее. Экономическое, социальное развитие территории с опорой на ее культурное наследие -- вот такая формулировка.

-- Это часть какого-то комплексного плана, связанного с Ясной Поляной? В самой усадьбе вам тесно?

-- Да, за последнее время появилось довольно много филиалов.

Во-первых, Никольское-Вяземское, в ста с небольшим километрах от Ясной Поляны, уже на границе с Орловской областью, -- это родовое имение Толстых. Имение переходило к старшим сыновьям, оно и на гербе рода Толстых. Очень красивое место, и жизнь сейчас в нем оживает, заведует филиалом очень способный парень, историк из Мценска. Мы попытаемся создать там экспозицию истории рода Толстых: 600 с лишним лет служения Толстых России, разных поколений, в разных исторических обстоятельствах. Сейчас появилось много интересных исторических исследований на эту тему. Есть и совсем новые открытия, которые еще нуждаются в подтверждении.

Возле Никольского-Вяземского -- Покровское, но там сейчас ничего нет, мы просто место застолбили, чтобы не пропало, это бывшее имение сестры Льва Николаевича. Есть еще два Пирогова -- Большое и Малое, тоже известное место. В Малом Пирогове сохранился малюсенький домик, который строился по чертежам Льва Николаевича. Большое Пирогово, принадлежавшее старшему брату Сергею Николаевичу, не сохранилось, только остатки храма и абрис усадебного парка.

Малое Пирогово мы сейчас пытаемся восстановить. Поскольку для музейного объекта место не очень удобное -- медвежий угол, за Пироговом кончается жизнь, -- возить туда автобусные экскурсии смысла нет, то и концепция сформировалась у нас другая. Лев Николаевич это место очень любил, считал его очень творческим, там у него родились замыслы многих вещей. У меня возникла идея попытаться восстановить типичную обстановку тех лет, но жилую, не музейную, «без веревочек», с натуральными антикварными вещами, которыми можно пользоваться. И, может быть, приглашать туда писателей, поэтов, художников...

-- Такая творческая дача для западных интеллектуалов...

-- И для российских, и для западных. Не обязательно за деньги, хороший писатель может написать там какую-то вещь и оставить ее для нашего журнала, художник -- нарисовать двадцать картин, две передать в фонды, могут быть разные варианты... Это может быть и просто благотворительность с нашей стороны. Сидит в нищете в Екатеринодаре замечательный писатель Виктор Лиханосов, нет у него там условий для работы. Даже Валентину Распутину негде работать, когда он зимой живет в Москве. Для многих писателей, самых разных направлений, такая вещь может пригодиться. И на Западе я знаю людей, которые говорят: очень хотим приехать, заплатим любые деньги.

-- Да, сегодня такое погружение в аутентичную среду очень модно.

-- Сейчас пока в этом доме нет ничего, мы его потихоньку приводим в чувство, а рядом находится школа, мы пытаемся понемножку ее патронировать. Есть подальше несколько домов, а через речку в Большом Пирогове -- деревня. Ну и конечно есть филиал в Туле, где у нас издательство, книжная лавка.

-- Все это достижения последнего времени, то есть это ваша инициатива. И как я понимаю, вас интересует край, его перспективы. Ваша главная задача -- оживить русскую провинцию?

-- Да, меня интересует развитие территории.

-- Каким образом вы собираетесь это поднимать? Как преодолевать отсутствие энтузиазма жителей без поддержки местного начальства?

-- Все не однозначно. Щекинский глава, например, очень воодушевлен и старается нам помогать. Сейчас для нас вопрос номер один -- Яснополянская школа, мы хотим, чтобы ее передали в наше ведение. Я хочу попытаться создать прецедент.

-- Частной школы?

-- Нет, как раз государственной, но в рамках музея, закон об образовании этого не допускает, но я попытаюсь внести изменения в закон. Нужно, чтобы музей не просто помогал школе, а именно занимался ею. Для этого нужно согласие Министерства образования и Министерства культуры РФ, необходимость этого нам очевидна.

Мы построили сами детский сад, он функционирует уже два года. Сейчас сердце кровью обливается при мысли, что придется отдавать детишек из нашего детского сада в обычные школы, в их полуказарменную атмосферу. Для них это такой стресс будет, они у нас привыкают к совершенно другому отношению.

А вообще, если уж совсем смело, то мы рассчитываем в Крапивне, с ее сильными образовательными традициями, сделать образовательный центр, русский Кембридж. В нашей округе не хватает качественного высшего образования, в Туле есть госуниверситет и педагогический университет, а в другую сторону вплоть до Орла ничего нет. А ведь для местных условий очень нужны разные специальности, сельский хозяин например. Да в самой Ясной Поляне сейчас работает пятьсот с лишним человек, нужны более сотни разных профессий.

Дети нашего детского сада растут практически в усадьбе, они проводят там очень много времени, все сотрудники музея считают своим долгом дать им свои знания, раз в неделю проводят занятия. Например, в библиотеке или хоть в кучерской. На конюшне они наблюдают, как растут жеребята. У нас чудный агроном, который в питомнике выращивает всякие экзотические штуки. Дети видят все и получают знания не из учебника, не со слов взрослых, а просто живут среди этого и удивительно быстро развиваются. И мы видим как это здорово. Когда мы строили детский сад, нам говорили: в селе детские сады стоят пустые, зачем вы это делаете? Теперь мы не знаем, как нам быть: сад построен на тридцать детей, сейчас в нем тридцать шесть, в этом году в школу уходят восемь, а на листе ожидания двадцать с лишним, и все они имеют право на место, поскольку либо живут здесь, либо это дети моих сотрудников. Как, никого не обижая, выбрать? Мы с моей женой Катей, которая заведует этим садиком, думаем, что придется жребий бросать. Или надо расширяться.

-- А деньги на это каким образом вы достаете?

-- В первую очередь это федеральный бюджет. У нас есть лимит бюджетного финансирования согласно разработанной нами концепции развития, которую утвердили на коллегии министерства.

-- А Фонд Толстого как-то в этом участвует?

-- Американский? Нет. Во-первых, он и не может финансово участвовать, а во-вторых, в самом фонде сейчас довольно сложные процессы происходят.

-- А ваши семейные связи?

-- Среди потомков нет настолько состоятельных людей, которые могли бы реальную помощь оказать, но наш музей зарабатывает сам. В основном это доходы от туризма, а не просто входная плата. Кафе, магазинчики что-то приносят, гостиничка, которую мы заканчиваем строить, будет доход приносить. Я пытаюсь создать абсолютно саморегулирующую, самовоспроизводящую систему. Чтобы постепенно снизить необходимость государственной поддержки. Будет она -- хорошо, нет -- ничего не должно прекратиться.

И сейчас я, кажется, нашел генерального инвестора, и мне представляется, что это серьезный проект. Тут и создание рабочих мест, и строительство жилья. С опорой на бренд «Ясная Поляна». Речь идет и о Крапивне, и о Пришне, и еще о разных территориях, может быть более отдаленных -- таких, как Куркинский район, где Куликово поле находится, или Заокский район, где Поленово. Нашелся такой человек, который понимает, что это длинные деньги, инвестиционная программа, рассчитанная на несколько лет. Это профессиональный рисковый инвестор, строительная корпорация, они строят элитное жилье в Москве и Подмосковье, очень большие деньги там работают. Сейчас им идут доходы от продажи подмосковных коттеджных поселков, построенных прежде, здесь они тоже готовы ждать и понимают, что деньги начнут возвращаться не раньше чем через 5--7 а то и 12 лет. Вообще то я могу их назвать -- это корпорация «Социальная инициатива».

-- А о каких деньгах идет речь?

-- Даже и назвать страшно, сотни миллионов долларов. Сейчас мы тратим в год около четырех миллионов долларов.

-- А какую часть зарабатываете сами?

-- Приблизительно 12%, и все, что зарабатываем, тут же идет в дело.

Сейчас мы пытаемся составить большой стратегический план развития территории, у нас один из проектов называется «Экологическая защита Ясной Поляны и окрестностей путем реструктурирования районов Тульской области». Если мы говорим о туристической привлекательности, значит, мы должны позаботиться об экологической безопасности местности. Все это в цепочке, очевидно, что быстро ничего нельзя сделать, так что мы планируем на двадцать пять лет вперед. Взяли условно как дату 200-летие Толстого, 2028 год.

-- А уволить вас за это время могут?

-- Легко.

Владимир Ильич Толстой -- праправнук Льва Толстого (официальных потомков Толстого насчитывается около 250 человек). Родился в 1961 году, закончил МГУ, по образованию журналист. В 1992 году в «Комсомольской правде» опубликовал большой материал о незаконном строительстве и вырубках леса в Ясной Поляне. После чего тогдашнему министру культуры Сидорову пришла мысль о назначении молодого журналиста директором музея-усадьбы Л.Н. Толстого в Ясной Поляне. Девять месяцев Толстой проработал ведущим экспертом Министерства культуры. В 1994 году назначен директором музея, с тех пор там и работает. Имеет жену Катю и двоих сыновей (две дочери от первого брака живут в Лондоне).