«Когда такое количество экспонатов находится в движении -- это всегда страшно», -- призналась на пресс-конференции Светлана Ходжаш, автор идеи выставки «Путь к бессмертию. Памятники древнеегипетского искусства в собрании ГМИИ». Отважные музейщики преодолели все страхи: вытащили из запасников около двух тысяч экспонатов, большинство из которых никто раньше не видел, отреставрировали пять саркофагов и... удивили.

Строгие люди науки обвели всех вокруг пальца. Сделав вид, что организуют популяризаторскую выставку, что играют на дешевом интересе к бессмертию, утверждая, что выставка может быть интересна школьникам, они на деле просто выставили искусство Египта. И сделали это так, как только и можно сейчас подавать искусство: посетителей ожидает настоящий trip, путешествие по неизвестному маршруту с неизвестными правилами. Огромный античный Белый зал с колоннадой превратили в нечто условно «египетское». И обошлись без китча: никто не присыпал саркофагов нильским песком, не возводил искусственных стен из дурацких камней, не затемнял помещений и не запускал в них страшных насекомых (как в фильме «Мумия»).

Для выставки изобрели особое пространство, где странности угадываются лишь на геометрическом уровне. Перегородили вход на выставку. Этот несложный психологический маневр -- невозможность сразу попасть внутрь -- вызывает у зрителя легкое замешательство, сдвигает «точку сборки», и путешествие начинается.

В основном экспонируются вещи, принадлежавшие простым египтянам. Из царской посмертной амуниции выставлены только ушебти Сети I (Новое Царство, XVIII династия) -- статуэтки-слуги, которые должны были работать за умершего в полях загробного мира. А вот с моделью гробницы -- разумеется, тоже очень условной -- возникла забавная проблема. Такого рода помещения состояли из двух частей. Первая -- молельня, куда родственники приходили думать об усопшем и приносили ему еду. Туда же, где находится погребальная камера, вход живым воспрещен. Как показать это пространство? Устроители догадались открыть его частично, заставить посетителей «подглядывать», раз уж нельзя смотреть. Вуайеристское предощущение возникает уже в узком переходе во вторую часть гробницы, стены которого ничем не украшены. Тут-то и понимаешь, что вроде бы пришел честно смотреть искусство, а тебя профессионально развлекают. Даже обычно скучные пояснительные таблички снабжены удивительными текстами. В частности, можно узнать, что в египетских «книгах мертвых» существовало понятие отрицательной исповеди -- перечисления злых дел, которых покойный не совершал: «Я не лгал людям, я не разорял моих ближних, я не делал зла, я не заставлял голодать, я не заставлял плакать, я не убивал, я не отнимал молока ото ртов детей, я не ловил птиц во владениях богов, я не гасил огня, когда он горел». Организаторы могли бы сказать Осирису: «Мы не сделали выставку скучной». Но этого мало: статуэтки, ящички, погребальные пелены, маски, амулеты, фаюмские портреты и магические папирусы предстают столь древними, какими быть и должны. И мерцают красотой -- нечеловеческой, нездешней.