Больше половины крупнейших фармацевтических компаний, действующих сегодня на российском рынке, сталкивались с подделками своей продукции либо с очевидным копированием торговой марки. Такие данные получены в ходе опроса руководителей этих фирм, проведенного недавно по заказу Ассоциации международных фармацевтических производителей (AIPM) и Коалиции в защиту прав интеллектуальной собственности (CIPR). На анкету ответили 53 компании (48 иностранных и 5 российских), на долю которых приходится более 50% оборота отечественного фармрынка.

Даже на фоне продолжающейся в России почти год кампании против лекарственных подделок эти данные кажутся удивительными. Ведь до сих пор считалось, что фальсификаторы подделывают несколько наиболее популярных препаратов. Но лишь 34% опрошенных фармпроизводителей ответили, что не встречали на прилавках российских аптек контрафактных вариантов своих лекарств. Причем, по мнению сопредседателя Союза потребителей России Евгения Мясина, многие компании не хотят публично заявлять о проблемах с фальсификатами, опасаясь снижения объемов продаж другой своей продукции.

«Я не могу назвать сегодняшнюю ситуацию кризисом, но тенденции очень плохие, -- говорит исполнительный директор AIPM Роберт Розен. -- Количество фальшивок и препаратов в похожих на фирменные упаковках постоянно растет». По данным Ассоциации, 12% компаний жалуются на то, что количество подделок увеличилось уже в нынешнем году -- после того, как был введен 10-процентный НДС на лекарства и медтехнику. Большим сюрпризом для главы проводившей опрос консалтинговой фирмы PBN Company Питера Некарсулмера стало и то, что российские производители лекарств отвечали так же, как и их зарубежные коллеги: тоже жаловались на подделки и выражали беспокойство. Дело в том, что зарубежные фармацевты относились к своим российским коллегам с некоторым подозрением, ведь большинство подделок изготовлено именно в нашей стране, а их качество свидетельствовало о наличии у фальсификаторов современного оборудования. Теперь же выяснилось, что убытки нести приходится вместе. Кстати, по словам г-на Некарсулмера, ущерб от лекарственных подделок на российском рынке составляет 250 млн долларов. 26% опрошенных компаний считают, что они теряют из-за контрафактной продукции до полумиллиона в год, 18% исчисляют убытки в 1--3 млн долларов. О самом значительном уроне -- до 5 млн долларов -- заявили лишь 2% компаний.

В связи с ростом лекарственных подделок г-н Розен посочувствовал и обманутым российским потребителям, и производителям, и правительству России, которое лишается налоговых отчислений. Однако еще об одном выводе, который следует из результатов опросов, исполнительный директор AIPM не сказал. А исследование выявило, что большинство фармацевтических компаний не слишком высоко (на «двойку» по пятибалльной шкале) оценивает усилия российских органов власти: Госдумы, Минздрава, МВД, прокуратуры и арбитражных судов. В борьбе с контрафактами участники фармрынка рассчитывают на собственные силы: проводят независимые рейды по аптекам и расследования, организуют программы обучения провизоров и чиновников, регистрируют товарные знаки и подают судебные иски против пиратов.

Довольно распространенным средством защиты является и специальное упаковочное оборудование. В частности, глава российского представительства компании Schering AG Виктор Гайслер утверждает, что практически не сталкивался с подделками своей продукции, в том числе и потому, что «упаковка для нее производится на высокотехнологичном оборудовании в странах Западной Европы». Понятно, что все эти дополнительные меры требуют от производителей и дистрибьюторов определенных затрат, которые могут отразиться и на конечной цене защищенных от подделок лекарств.