Один из ближайших сподвижников Аслана Масхадова, бывший вице-премьер Ичкерии Турпал-Али Атгериев скончался при весьма загадочных обстоятельств в одной из колоний Екатеринбурга.

По официальной версии, чеченец 18 августа неожиданно умер от лейкоза. Однако люди, хорошо его знавшие, утверждают, что никаких «предпосылок» этой болезни до последнего времени у арестанта не наблюдалось, а сам он после отбытия срока собирался вернуться в республику и продолжить политическую карьеру.

Впервые о Турпал-Али Атгериеве заговорили в 1996 году, когда боевики под его и Салмана Радуева руководством ворвались в Кизляр, захватили больницу и согнали туда три тысячи человек. Взамен за освобождение заложников террористы потребовали вывести войска из Чечни. Закончилась операция кровопролитным боем у села Первомайское, в результате которого боевики во главе с Атгериевым и Радуевым благополучно (как утверждали официальные власти, «босиком по снегу») вышли из окружения федералов. Во время выборов президента Чечни Атгериев руководил предвыборным штабом Масхадова, а после победы последнего стал вице-премьером, курирующим силовые ведомства. В 1999 году его назначили министром госбезопасности Ичкерии, и тогда же он впервые оказался в российской тюрьме. Когда Атгериев прилетел на переговоры в Москву, его прямо в аэропорту Внуково задержали сотрудники ГУБОП МВД. Отношения между Москвой и Масхадовым сразу накалились, и тогдашний премьер-министр Сергей Степашин распорядился Атгериева отпустить.

Во время второй чеченской компании Атгериев оставался на стороне Масхадова и даже был его представителем на переговорах с Москвой. Это его и подвело. По словам человека, хорошо знавшего Атгериева, последний часто приезжал на границу с Дагестаном, где встречался с весьма высокопоставленными людьми, в частности с замдиректора ФСБ РФ Германом Угрюмовым. В конце октября 2000 года полевого командира посетили двое его хороших знакомых (бизнесмены-чеченцы, занимающиеся бизнесом в Москве) и предложили прибыть на очередную беседу с г-ном Угрюмовым. Люди, встречавшие чеченцев на границе, объяснили, что вице-адмирал не смог прибыть, и предложили подождать его в ведомственном санатории ФСБ в Махачкале. По словам нашего собеседника, там Атгериеву выделили шикарный номер, в котором он и остался переночевать, положив рядом с собой пистолет. Когда полевой командир утром проснулся, оружия уже не было, а рядом сидели два спецназовца, переправивших вице-премьера 28 октября прямиком в СИЗО «Лефортово».

Факт ареста Атгериева спецслужбы поначалу тщательно скрывали, а с ним пытались вести странные переговоры, в том числе с участием чеченской общины в Москве. При этом полевого командира просили никому не говорить, что он находится в СИЗО. Через месяц Атгериев заподозрил, что из него хотят вытянуть нужную информацию, а потом тайно «убрать», и сумел известить о своем аресте известного чеченского адвоката Абдуллу Хамзаева. Защитник поддержал его опасения и рассказал об этой истории газете «Время новостей» (номер от 1 декабря 2000 г.). Дальше с Атгериевым вести какие-либо игры уже не пытались. В декабре 2001 года его приговорили к 15 годам тюрьмы. Неожиданная гибель полевого командира сразу вызвала подозрения у людей, хорошо его знавших. В ГУИН заявляют, что причина смерти -- «лейкоз, спонтанное субарахноидальное кровоизлияние в мозг». Однако, по словам г-на Хамзаева, никаких признаков серьезных болезней у Атгериева никогда не наблюдалось, а сам он умирать не собирался. Как рассказал нам г-н Хамзаев, еще в конце прошлого года Атгериев заявил ему: «Я достойно встречу приговор, отбуду весь свой срок и вернусь на родину с высоко поднятой головой, как честный воин. Потом я планирую занять достойное место в новой Чечне». Более того, люди, близкие к полевому командиру, заявили нам, что в медицинской книжке, заведенной на Атгериева в «Лефортово», ничего не упоминалось ни о каком лейкозе. «Конечно, ему помогли умереть, -- считают наши собеседники, -- он был близок к самым верхам и прекрасно знал обо всей подноготной первой чеченской войны, закулисных переговорах, играх на заложниках».

Смерть Атгериева вызвала волну эмоций у других полевых командиров, также отбывающих сроки. Например, Лечи Исламов по кличке Борода не скрывает в беседах с соратниками, что опасается за свою жизнь, поскольку имеет «богатый архив» на некоторых высокопоставленных людей из Москвы и Ингушетии.