На этой неделе в московский прокат выходят две престранных кинокартины: «Авалон» японца Мамору Ошии и «Убей меня нежно» китайца Чена Кайге. Странность их заключается в том, что японская киберпанковская фантазия снята в Варшаве с польскими актерами, говорящими на чистейшем языке Мицкевича, а вполне себе голливудский триллер «Убей меня нежно» срежиссировал классик китайского кинематографа Чен Кайге, лауреат «Золотой пальмовой ветви» за фильм «Прощай, моя наложница».

Японский опыт оказался любопытнее китайского. Действие «Авалона» происходит, как водится у киберпанков, в недалеком и несладком будущем, где господство компьютеров, дизайн которых напоминает изобретения Самоделкина и пузатые холодильники «ЗИЛ», сочетается с полной разрухой и анархией. Отвязная молодежь развлекается тотальным компьютерным симулятором «Авалон», играя в который можно как следует пострелять и заработать немало денег (это еще и крупное букмекерское мероприятие), а можно и превратиться в овоща, так и не вернувшись с острова блаженных. Главная героиня Эш (Малгоржата Форемняк) узнает о существовании засекреченного высшего уровня игры, и ее не остановит даже известие о том, что еще никто оттуда не возвращался...

Главное обаяние фильма Ошии в том, с какой комической убедительностью обшарпанная Варшава выдает себя за постапокалиптические руины, а шипяще-свистяще-щелкающий польский язык подстраивается под киберпанковские реалии. Сближение далековатостей еще способно вызвать искру энергии и идет фильму на пользу. Что же касается «Убей меня нежно», то там речь уже не идет о взаимодействии культур. Единственное, что сумел привнести в интернациональный жанр великий режиссер Кайге, -- это откровенно, эффектно и непошло снятые эротические сцены между кукольной героиней Хитер Грэм и садистом-альпинистом в исполнении Джозефа Файнса. В остальном -- обычная продукция класса «Б», в меру нелепая, в меру увлекательная.

Беда пришла, откуда не ждали. Дело не в том, что Голливуд завоевал весь мир. Дело в том, что национальные мифологии и характеры обтесались до такой степени, что превратились во взаимозаменяемые детальки глобального конструктора. Сербский режиссер может экранизировать китайскую сказку на материале ирландской глубинки («Как Гарри превратился в дерево» Горана Паскалевича) -- и никому это даже не кажется забавным. Восточная Европа превращается в постапокалиптические руины, герои «Матрицы» начинают говорить по-польски, иммигранты из стран третьего мира снимают кино в Европе и Америке, а в титрах каждого второго фильма значится не менее четырех-пяти стран. Сейчас это еще хотя бы любопытно, скоро будет никак.

Еще пару лет назад казалось, что мультикультурализм и метиссаж обеспечат искусству кино приток новой крови. Посмотрев «Убей меня нежно», можно в этом усомниться. Кажется, процесс смешения всего со всем прошел слишком быстро, и получившаяся в результате кашеобразная масса на новую кровь совсем не похожа. В политике реакция на глобализацию уже стала одним из важнейших факторов. Вскоре она проявится и в кинематографе. Нас ждет поиск новой национальной идентичности, в том числе и художественными средствами. Будем надеяться, найдутся российские режиссеры, способные принять в нем участие.