Режиссура Льва Додина (а именно он значится в программке художественным руководителем этой постановки; режиссер -- Игорь Коняев) -- квинтэссенция и одновременно акме русско-советского театрального стиля. Именно русско-советского. Ибо все фирменные достоинства отечественной театральной школы: тонкий и глубокий психологизм, умение воссоздать течение жизни во всех ее подробностях и т.д. -- Додин с удивительным упорством использует для исследования феномена «социализма» в разных его преломлениях и модификациях -- от некрофильского большевизма («Чевенгур») и колхозного крепостничества («Дом» и «Братья и сестры» по Федору Абрамову) до бесовских размышлений интеллигенции (инсценировка соответствующего романа Достоевского) и жизненного уклада гомо советикусов эпохи застоя («Клаустрофобия»). Теперь вот появился «Московский хор»... >>

У Евгения Панфилова земля убежала из-под ног. Была -- и нету. Пятнадцать лет назад, когда он основал в Перми свой театр (первая независимая танцевальная труппа в России), казалось, что хореограф настолько опередил время, что его не догонит никто и никогда. На фоне недвижно замороженных классических трупп вызывающие, яркие, часто непредсказуемые и всегда искренние танцы Панфилова с их истерической клоунадой и интонацией русского разговора по душам отвечали потребностям оттаивающего времени. Панфилова любили как Ельцина -- неразумно и благодарно... >>

Джош Хартентт -- это очередное доказательство безграничной силы природы, как кавказские долгожители и маленький Моцарт. На сегодня Хартентт -- единственная нимфетка, дожившая до двадцати четырех лет, не утратив набоковского очарования. После того как Леонардо Ди Каприо, потерявший с возрастом дар безусловного обаяния, сошел с дистанции, а Ивэн Макгрегор оброс бородой и залопотал по-джедайски, остался только Хартентт. Он сражался в «Перл-Харборе» с японской авиацией, высаживался в Могадишо вместе с «Черным ястребом», укрывался одной шинелькой с Беном Аффлеком, но так и остался нимфеткой из «Факультета» -- нимфеткой, рвущей на части недозрелые и перезрелые женские сердца... >>

Судя по пресс-релизу, у звезды театров «Ковент-Гарден» и «Метрополитен-Опера» Дмитрия Хворостовского с камерным оркестром Константина Орбеляна -- «давний творческий контакт». Проще -- дружба. Уже вышел их совместный диск «Неаполитанские страсти», готов еще один (русские романсы), летом пишется третий -- с песнями военных лет. По нашим сведениям, запланирована дружба минимум на три года, в течение которых Хворостовский вместе с оркестром будет знакомить мир с новой программой, только что представленной в Москве. Дальше -- Петербург, Париж, Нью-Йорк. Проблема в том, что несомненной в художественном отношении репутацией орбеляновский оркестр не обладает... >>

Конференция, посвященная выходу очередного тома журнала «Пинакотека», и приуроченная к ней выставка в Третьяковской галерее -- событие двойное. И странным оно оказалось вдвойне. Главная странность - выставка четырнадцати работ жившего в Париже русского художника Андрея Ланского. Художник был замечательный: можно было показать все двадцать две его автолитографии из серии «Книга Бытия», подаренные Третьяковке художником Валерием Волковым, -- и не в холле и не один день. Зато в афишке обозначили аж двух кураторов, что свидетельствует разом о высокой ценности «звания» и полном непонимании смысла этого слова. Конференция без программы казалась встречей милых друзей за чаем. Но без чая... >>