«Настоящую нежность не спутаешь ни с чем, и она тиха». Как и настоящая дружба. Поэтому, очевидно, шестая с октября 2000 года встреча Владимира Путина и Герхарда Шредера прошла спокойно. Ничем особенным очередной российско-германский саммит, завершившийся вчера в Санкт-Петербурге, не увенчался. На дипломатические скрижали удалось занести лишь два соглашения -- о сотрудничестве России и Германии в области космических исследований и в деле подготовки и обучения российских руководящих кадров, подписанные соответствующими министрами. Вопрос о урегулировании российской задолженности Германии в ходе саммита разрешен отнюдь не был. Однако, по словам высокопоставленных российских дипломатов существенный прогресс в этой области и не планировался. «Пора перестать оценивать все события в терминах «прорыв» или «прокол». У нас идет нормальная работа», -- не без раздражения заметил дипломат, атакованный любопытствующими журналистами. Нормальная работа в данном случае заключается в необходимости согласовать мелкие, но решающие детали. Идея «меняем хлеб на золото» -- российские долги на немецкие инвестиции -- по-прежнему остается актуальной, однако найти конкретный взаимоприемлемый механизм этого обмена пока не удается, а немцы еще и жалуются на то, что российская сторона не выполняет своих обязательств по подготовке уже выбранных для обмена объектов. Задача погашения долга стоит так же остро, как и раньше: переговоры о том, по какому курсу учитывать сегодня 6,6 млрд советских инвалютных рублей, которые Россия должна ГДР, пока что «продолжаются». Немцы настаивают на курсе рубля к доллару 1:1. Наши хотели бы договориться о курсе примерно в 0,6 рубля за доллар, какой и был в советское время. Канцлер Германии Герхард Шредер, отвечая на вопрос газеты «Время новостей», заявил, что некоторый прогресс в переговорах о долгах тем не менее достигнут. Так он сообщил, что теперь вопрос четко разделяется на несколько более специализированных. Во-первых, как особо подчеркнул канцлер, Россия исправно обслуживает свой долг. Во-вторых, Германия совершенно отдельно обсуждает с Россией проблему долга Москвы ГДР, с одной стороны, и проблему российского долга Германии в рамках Парижского клуба -- с другой. При этом в деле борьбы России за реструктуризацию долга Парижскому клубу Германия, по словам г-на Шредера, ее безоговорочно поддерживает, что, по-видимому, и следует считать главным итогом переговоров. И, наконец, канцлер пообещал, что в ближайшее время злосчастному инвалютному рублю будет в конце концов найден достойный денежный эквивалент, не ущемляющий финансовых интересов сторон. Президент Путин во всем с канцлером благостно согласился, отдельно подчеркнув лишь, что долг России немцам все же советский, но мы гордо от него не отказываемся.

Собственно, этими завоеваниями в «духе нормальной работы» и исчерпывается экономическая часть программы. Если не считать пары-тройки совсем уже конкретных тем, которые обсуждались в Санкт-Петербурге на уровне правительственных экспертов попроектно, а также переговоров между министрами иностранных дел и обороны и прочей сопровождающей саммиты дипломатической активности. Не много, но и не мало, если забыть о «прорывах» и «проколах». Вопрос о том, была ли необходимость встречаться на высшем уровне, у специалистов вызывает недоумение. Во-первых, встречаться всегда полезно, говорят они, а во-вторых, было запланировано. В любом случае у Владимира Путина, кажется, есть свой ответ на этот праздный вопрос. Ответ твердый и окончательный. Владимир Путин любит Германию. И все тут. Сильное искреннее чувство его сквозит во всем. И в удивительном тезисе путинской речи, произнесенной президентом на российско-германском форуме «Петербург», относительно того, что в России немецкий язык «к сожалению» сдает позиции английскому, и надо бы это подправить. И в том, как обычно сдержанный Владимир Путин раскован, весел и легок в общении с немецким коллегой. И в том, как сверстаны для них программы встреч: максимум тет-а-тетов, как можно больше культуры и прочих «человечностей». Путин и Шредер гуляли по ночному Петербургу («зачищенному», как ни странно, не до основания), заходили в ресторанчики, неожиданно для всех уединялись за закрытыми дверями, хохотали на сувенирном рынке над матрешками Клинтон-Буш.

Любопытно, что Путин, очевидно, настолько увлечен своей «страной изучения», что, кажется, не улавливает небольшой психологической разницы в отношении к российско-германской дружбе у немцев и россиян. Шредер и Путин начали свою встречу с Пискаревского кладбища и закончили передачей канцлеру принадлежавшей когда-то Дрезденской галерее картины «Гайдук», некогда (нетрудно догадаться когда) «спасенной» из Германии каким-то бойцом, а затем «спасенной» московским предпринимателем из «Измайлово». Говорят, Шредер (обычно очень злой на тему реституций) был тронут чуть ли не до слез, особенно учитывая, что дар состоялся в Екатерининском дворце, который до сих пор не восстановлен из «нулевого» состояния после немецких бомбежек. Шредер, конечно, не извинялся, но явно думал о грустном. В отличие, видимо, от сопредседателя форума «Петербург» министра внутренних дел Бориса Грызлова. Он на форуме, который, по словам Путина, призван стать «биржей идей и взаимополезных начинаний», зачитал речь, способную смутить кого угодно. Суть речи состояла в том, что у России и Германии всегда-всегда были в высшей степени особые отношения, поскольку «вместе они пережили много общих радостей, ну и бед», а потому специальная российско-германская дружба самая крепкая -- в основе ее «лежит память сердца». Шредер речи не понял. Грызлов, кажется, тоже, но в любом случае тенденция намечена: наш президент -- германофил, наш друг -- Германия. Справедливости ради, видимо, стоит отметить, что привлекательность друга в качестве выгодного торгово-экономического партнера свою роль тоже играет.

В общем Владимир Путин, кажется, остался саммитом доволен. Канцлер не только не отвернулся от России, к которой США, кажется, уже повернулись совсем спиной, но даже наоборот. Кроме того, немецкий коллега не повелся на «свободу слова» и НТВ защищать не бросился. Путин же повидал кое-что интересное: знаменитую школу Жореса Алферова, очередную стенку Янтарной комнаты, чемпионат России по самообороне без оружия. Поговорил на любимом иностранном языке.