Англичанин Майк Фиггис («Бурный понедельник», «Покидая Лас-Вегас», «Потеря сексуальной невинности») всегда любил взять простую, даже элементарную историю и рассказать ее самым причудливым и непредсказуемым способом. Его «Тайм-код» (2000), бог весть почему обозванный «Временным кодом», хотя речь идет о широко употребительном профессиональном термине, доводит идею до крайнего выражения: экран поделен на четыре прямоугольника, в каждом из которых происходит независимое действие. Иногда пути историй пересекаются, мы видим одну и ту же сцену, снятую с разных точек зрения, персонажи переходят из одного квадрата в другой. В довершение всего действие внутри каждого экрана развивается непрерывно, без монтажных склеек: операторы с ручными камерами (одним из них был сам Майк Фиггис) сопровождают героев в реальном времени на протяжении полутора часов (отсюда и «тайм-код» -- отсчет реального времени), причем все истории снимались одновременно.

Вся эта замысловатая механика нужна для того, чтобы рассказать историю нескольких бытовых измен. Начинающая актриса (Селма Хайек), живущая на содержании у богатой и ревнивой лесбиянки (Джин Трипплхорн), изменяет ей с продюсером (Стеллан Скарсгард), который находится на грани развода с женой (Сэффрон Берроуз), которая в свою очередь находит утешение в объятиях случайной знакомой. Нехитрая интрига этой голливудской мыльной оперы (действие происходит в Лос-Анджелесе), в которой кино уже привычно смешивается с жизнью, становится понятна не сразу. Первые минуты взгляд зрителя беспокойно мечется по экрану, но уверенно расписанная режиссером партитура фильма вскоре полностью подчиняет себе наше внимание: различные уровни громкости диалогов и интенсивности действия подсказывают нам, в каком квадратике происходит в данный момент самое главное. Шок восприятия сменяется напряженным интересом, сходным с тем, что мы испытываем при чтении хорошего детектива. К слову, детективные ожидания не будут обмануты -- развязка ожидается кровавая.

«Тайм-код» стал главным фестивальным хитом последних двух лет, а Фиггиса провозгласили радикальным авангардистом, наплевавшим на успех в Голливуде и добровольно ушедшим в дебри экспериментального кино. Между тем для меня обаяние эксперимента Фиггиса состоит как раз в его наивной старательности, какой-то домашней простоте. Что может быть проще? Четыре главных героя, две пары -- делим экран на четыре квадратика. Измены и новые связи -- рисуем между квадратиками стрелочки. В этом схематизме есть свое простодушное обаяние, и в итоге «Тайм-код» начинает напоминать не свирепое творение авангардиста, вознамерившегося сбросить традиционный кинематограф с корабля современности, а невинное детское развлечение, что-то вроде игры в классики или крестики-нолики.

Вместе с этим духом безответственной детской игры к обычно серьезному Фиггису приходит юмор: один из любимых актеров режиссера Джулиан Сэндз уморительно изображает массажиста, присланного неведомыми спонсорами на киностудию, где происходит основное действие. Массажист, сторонник нетрадиционных практик, без устали разминает персонажам кости и открывает чакры, не спрашивая их согласия, и то, что в «обычном» фильме выглядело бы назойливым гэгом, в скользящем, непрерывном, почти документальном мире Фиггиса становится остроумным лейтмотивом киноповествования.

Станет ли «Тайм-код» новым словом в кино? Нелепо предполагать, что режиссеры бросятся расчерчивать экран на треугольники и квадраты -- это всего лишь забавный кунштюк, не предполагающий продолжения. Значение фильма Фиггиса в другом: он демонстрирует, что цифровые камеры наделяют творца почти абсолютной свободой. Цифровое видео, на несколько порядков удешевляющее кинопроизводство, упрощающее монтажно-тонировочный процесс и при переводе на пленку достигающее почти «киношного» качества изображения, на глазах меняет облик современного кинематографа. Поначалу во время просмотра «Тайм-кода» задумываешься, как удалось создателям синхронизировать четыре происходящие в разных местах истории, снятые к тому же одним планом, ищешь несуществующие монтажные склейки, пытаешься подловить авторов на подлоге, составляющем, казалось бы, неотъемлемую суть игрового кино. А потом понимаешь, что авторы сказали правду: они действительно снимали все сюжетные линии одновременно, в непрерывном пространственно-временном континууме, созданном воображением режиссера на узком пятачке бульвара Сан-Сет. Как синхронизировали события (например, время от времени все четыре квадрата начинают дрожать от очередного подземного толчка)? Да проще простого: все четыре оператора одновременно получали команду в наушники и начинали старательно махать камерами, изображая землетрясение.

В истории кино есть примеры игровых фильмов, снятых почти одним планом («Веревка» Альфреда Хичкока), но без дешевых и мобильных цифровых видеокамер эксперимент Фиггиса потребовал бы долгой подготовки, сотен километров пленки, бесчисленных дублей и многомиллионных затрат только на техническое обеспечение. С цифровым видео у режиссеров появляются новые девизы: «все сгодится» и «делай что хочешь». Хочешь -- дели экран на четыре части, хочешь -- снимай весь фильм одним планом, хочешь -- привяжи камеру на веревку и верти над головой. «Тайм-код» -- один из первых фильмов, снятых не только на новом носителе, но и в принципиально новой манере. Ждем следующих.