Европа ищет свою экзотику. Еще недавно на фестивалях Старого Света и в арт-хаусном прокате в моде были фильмы из Китая, Ирана, Кореи. Теперь Европа стремится доказать, что за экзотическими впечатлениями и новым опытом не обязательно ехать на край света. Появляются фильмы, действие которых происходит в деревушках Ирландии и гомосексуальных клубах Португалии, на военных полях Боснии и в публичных домах Словении. Ну, а если и фигурирует большой город вроде Парижа или Берлина, то обязательно -- его задворки, населенные нелегальными иммигрантами со всего мира.

Мода на кино Исландии закономерна. Загадочная северная страна, где людей живет меньше, чем в Братеево, где бьют горячие источники и пьют водку не хуже, чем в России, -- идеальное пространство мечты для скучающей Европы.

Дни исландского кино, организованные кинокомпанией «Кармен» при участии посольства Исландии и открывшиеся в минувшую субботу в Киноцентре на Красной Пресне, практически превратились в шоу одного человека: зрителям предстоит увидеть пять фильмов национального классика Фридрика Тора Фридрикссона. Завершит программу комедия «101 Рейкьявик», снятая режиссером-дебютантом Балтазаром Кормакуром, до этого известным как актер по фильмам того же Фридрикссона (в «Ангелах вселенной», показанных на открытии, он играет пациента психиатрической клиники, считающего себя автором всех песен The Beatles).

Открывать дни исландского кино Фридрикссон вышел в одиночку -- приехавшая в Москву испанская звезда Виктория Абриль, сыгравшая одну из ролей в «101 Рейкьявике», как выяснилось, очень любит танцевать и предпочитает проводить время на дискотеках. Походка, цвет лица и дикция режиссера наглядно свидетельствовали о родственности русской и исландской души. Но Алексею МЕДВЕДЕВУ удалось перехватить Фридрика Тора ФРИДРИКССОНА чуть раньше, когда он еще был в состоянии ответить на вопросы нашей газеты.

-- Россия и Исландия расположились в противоположных углах Европы. Возможен ли контакт между нами?

-- Думаю, мы куда больше похожи, чем нам кажется. Столетие за столетием мы боремся с холодом -- много пьем, веселимся, как можем, стараемся не упустить ни одного мгновения нашей жизни, потому что никто не знает, когда она кончится. Мне кажется, это и есть основной жизненный принцип исландцев и русских.

-- Как лучше бороться с холодом -- пить водку или снимать фильмы?

-- Пить -- само собой. Но без юмора не обойтись. Черный юмор, грязные шутки -- это тоже способ забыть о холоде. В холодном климате вырастают люди с горячим сердцем.

-- Основное действие «Ангелов вселенной» происходит в сумасшедшем доме, и черного юмора в картине больше чем достаточно. Вам не кажется, что этот ваш фильм пессимистичнее предыдущих?

-- Нет, это оптимистичный фильм, несмотря на то что в нем три самоубийства. Сделать такую картину -- само по себе жест оптимизма, а тот факт, что ее посмотрела половина населения Исландии, радует меня еще больше. Обычно люди не любят говорить о шизофрении: в западных обществах принято запирать сумасшедших на замок. История «Ангелов вселенной» основана на реальных событиях. Фильм снят по книге моего друга Эйнара Мара Гудмундссона: в ней он рассказал о своем брате, невероятно одаренном человеке, который в один прекрасный день перешел грань между нормой и безумием. Я знаю Эйнара много лет, знал и его брата. Так что все, что вы видите в фильме, это правда.

-- Что для вас безумие -- метафора, клинический случай, иной взгляд на мир?

-- Прежде всего безумие -- это то, о чем нельзя забывать. Лечение шизофрении сегодня состоит только в том, чтобы накачать пациентов таблетками, которые делают их послушными и удобными для медицинского персонала. В Америке все иначе: там сумасшедших можно встретить только в тюрьме -- никто их насильно не госпитализирует, а сами они в больницу ни за что не пойдут. Наверное, поэтому сумасшедшие со всего мира съезжаются в Голливуд -- там ведь тепло! -- чтобы снимать там свое сумасшедшее кино.

-- Вас не мучает комплекс провинциализма? Покидая Исландию, не ощущаете ли вы себя маргиналом, человеком с края света?

-- Центр мира -- там, где ты. Многие туристы приезжают в Исландию после того, как посмотрели мои фильмы -- «Детей природы» или «Холодную лихорадку». А потом, в исландской культурной традиции, где всегда в большом почете была литература, кинематографист -- это что-то вроде легковеса. Ты можешь смеяться над всем миром, но никто не обижается, потому что никто не принимает тебя всерьез. Иногда мне кажется, что снимать фильмы -- это не профессия, а хобби. Поэтому меня никогда не волновали престиж, статус, почет.

-- Вам не кажется, что культурная жизнь Европы все больше децентрализуется? Все маргинальное входит в моду...

-- Когда я был художником-концептуалистом, я с этим столкнулся. Чтобы тебя пригласили на выставку в Европу, надо было жить в пещере и питаться сырой рыбой.

-- Расскажите о каком-нибудь своем концептуальном перформансе.

-- Ну, например, я прыгал со скалы и пытался пописать в воздухе. Потом была выставка с фотографиями этого процесса и текстами. В своем искусстве я использовал язык окружающей среды, чтобы люди могли увидеть природу по-новому, под необычным углом зрения. То же самое я продолжаю делать и в своих фильмах.