О том, что стоит сейчас на повестке дня переговоров между Россией и ЕС, обозревателю газеты «Время новостей» Вере Кузнецовой рассказал вице-премьер правительства России Виктор Христенко

-- В какой стадии находится «энергетический диалог» России с ЕС, который начал президент Путин в Париже в октябре прошлого года?

-- «Энергодиалог» -- это один из наших самых важных проектов с ЕС, который по времени пришелся на председательство Швеции. До саммита в Москве, который пройдет в мае, программа энергетического сотрудничества должна быть проработана экспертами, чтобы лидеры Евросоюза и России подписали документ об основных принципах «энергодиалога». На сегодняшний день сформированы четыре экспертные группы. Первая отвечает за стратегию и балансы. Ее основная задача -- определить ресурсные возможности, их перспективы, структуру топливного баланса во взаимоотношениях России и Евросоюза, соотношение между топливом и конечной продукцией (имеется в виду электроэнергетика, включая ядерную). Вторая группа -- это инвестиции (речь идет не только об условиях, инвестиционном климате, но и о Соглашении о разделе продукции). Третья рассматривает инфраструктуру и технологии (в первую очередь транспорт, транзит, портовые сооружения, линии электропередачи). Четвертая группа -- это энергетическая эффективность и окружающая среда. До мая эксперты встретятся как минимум трижды. На этом этапе для сопровождения «энергодиалога» будут выделены специальные гранты на организацию работы и для маневра этих рабочих групп.

-- В какой стадии находится проект строительства обходного газопровода вокруг Украины и еще одного, более западного, через Финляндию?

-- Наш «энергодиалог» с Евросоюзом -- это не только газ. И даже не только нефть. Это еще и электроэнергия. Сегодня экспорт электроэнергии в Европу, хотя речь не идет о гигантских объемах, это вещь уже не экзотическая, а обыденная. Мы экспортируем в Финляндию, на Украину. Планируем поставки в Турцию через Грузию или Азербайджан. Что касается нефтепроводного транспорта, здесь очень широкая гамма и возможностей, и уже реализуемых проектов -- например: Каспийский трубопроводный консорциум (КТК), Балтийская трубопроводная система (БТС), проект на Нешаль (труба Адриа). Так что в перспективе есть тенденция к увеличению объемов транспортировки как российской, так и каспийской нефти. КТК будет запущен 1 июля этого года, БТС завершен 31 декабря 2001 года.

Говоря о газе, замечу, что достигнутое между Россией и Украиной межправительственное соглашение по транзиту газа -- это уже гарантия высоких объемов поставок в Европу. Однако предполагается, что экспорт газа к 2010 году по уже подписанным контрактам значительно возрастет, также есть необходимость диверсификации маршрутов -- все это ставит перед нами задачу строительства дополнительного трубопровода от Ямала--Европы до Словакии. Сегодня ведутся активные переговоры с Польшей и другими странами. Я бы пока не стал называть дату начала строительства, но думаю, что принципиальную часть переговоров мы завершим уже в первом полугодии. Более западный проект -- балтийский -- мы пока рассматриваем в двух вариантах: морском и сухопутном. Он отчасти зависит от того, как пойдут переговоры по трубопроводу, который, как предполагается, пройдет через Польшу, а также от обеспеченности ресурсной базой. То есть если ресурсная база будет увеличиваться не только за счет российского газа, то актуальность строительства третьего газопровода возрастет.

-- Вы рассчитываете на серьезный приток инвестиций в российский ТЭК? И не оттолкнут ли инвесторов неудачные в последнее время переговоры России по долгам?

-- Возьмем «Голубой поток». Требовались гигантские инвестиции -- 2 млрд долл., так вот эти средства нашлись, были привлечены иностранными партнерами «Газпрома». Дали деньги итальянцы, японцы. Работа с инвесторами для нас не новость. Но сегодня во взаимоотношениях с ЕС мы хотели бы поставить на институциональную основу, привлечь возможности таких организаций, как Европейский инвестиционный банк. Безусловно, мы не можем обойтись без частных инвесторов, для которых требуются соответствующий инвестиционный климат и понимание. И мы видим, что частные инвесторы теперь проявляют интерес к российским проектам. Пример тому -- Штокманское месторождение. Одновременно мы рассчитываем на максимальную концентрацию внутренних ресурсов, которые должны быть направлены на развитие не только ресурсной базы, но и транспортной. С долгами проблему инвестиций я бы напрямую не связывал. Долги нельзя отложить, и у нас даже нет такой возможности. Решение будет найдено, поэтому не вижу повода для гипотетических рассуждений о том, как долги скажутся на инвестициях.

-- В 2003 году Европейский союз примет в свой состав новых членов. К 2010 году по прогнозам в него войдут 25 стран. Как это скажется на торговле России с ЕС?

-- Россия всегда с пониманием относилась к расширению Евросоюза и абсолютно не противится этому. В ЕС понимают, что говорить о большой Европе без России невозможно. Россия в свою очередь считает себя европейской державой. На этой базе мы строим диалог. Конечно, некоторая озабоченность в связи с расширением Евросоюза у нас присутствует. Но мы руководствуемся нормами ВТО, которые предполагают, что расширение таможенных союзов должно не сокращать, а, напротив, увеличивать объемы двухсторонней торговли. На ЕС в том виде, в котором он существует сейчас, приходится 35% внешней торговли России. Страны-кандидаты -- это еще 16%. Всего 51% -- то есть контрольный пакет в торговле с Россией принадлежит европейцам. Надеемся, что рост ЕС не изменит этого соотношения. Мы ведем диалог о том, как сделать процесс расширения взаимовыгодным.