Для начала успокоим трепетных набокофилов: никакого отношения к роману Набокова этот «Дар» не имеет, и подлая расправа, которая не так давно была учинена в кино над Александром Ивановичем Лужиным, Федору Годунову-Чердынцеву пока не угрожает. Речь в мистическом триллере Сэма Рейми о совсем другом даре (хотя, бог его знает, может быть, и о том же самом, но проявляющемся по-другому). Вдова Энни Уилсон (Кейт Бланшетт), проживающая в городке Брикстон, штат Джорджия, растит троих детей, горюет о муже, год назад погибшем на заводе от несчастного случая, и видит сны. В этих снах остро отточенные карандаши падают на залитый водой пол, добрые тетушки угощают ее хурмой, а мертвые девушки парят в ветвях деревьев. Энни -- экстрасенс, способный видеть будущее и прошлое. Она гадает на картах таро и служит для жителей захолустного городка чем-то вроде дешевого психоаналитика -- денег не берет, ограничиваясь не особо ценными подарками. Но дар ее ненадежен и своенравен. Когда адвокат человека, обвиненного в убийстве на основании вещего сна Энни, заведет руки за спину и на потеху аудитории попросит угадать, сколько пальцев он загнул, она спокойно признается в своем бессилии. Дар в отличие от таланта действует независимо от нашей воли и не срабатывает на заказ.

Сэм Рэйми -- один из самых странных режиссеров американского кино. В его фильмографии -- такие непохожие друг на друга фильмы, как «Зловещие мертвецы» и «Быстрый и мертвый», «Армия тьмы» и «Простой план», «Волна преступности» и «Из любви к игре». Его мотает из стороны в сторону: от лихого ужастика к стилизованному вестерну, от черного юмора в духе братьев Коэнов к простодушной спортивной драме, от эстетики комикса к Станиславскому--Страсбергу. Дар дышит, где хочет. В вызывающе неровном творчестве Рэйми время от времени возникают проблески такой внутренней значительности, что становится не по себе. Посмотрев «Дар» на видеокассете, я переключился на бессмысленный советский фильм 60-х годов и минут двадцать смотрел, как зачарованный: после полутора часов картины Рэйми привыкаешь к тому, что кино -- это не просто движущиеся картинки, а залежи глубоко спрятанного, тяжелого, темного смысла, который не поддается словесной формулировке, но проступает за каждым кадром. Отвыкнуть бывает не легко.

У «Дара» есть всего лишь один недостаток, которого, впрочем, оказалось бы достаточно, чтобы потопить чуть более обыкновенное кино: проницательный зритель угадывает имя настоящего убийцы юной ветреницы (Кети Холмс) задолго до того, как ее распухшее тело выловят крючьями из заброшенного пруда. В этом смысле создатели другого мистического триллера, «Что скрывает ложь», проявили куда большую изобретательность, первую треть фильма отвлекая внимание зрителей версией-пустышкой, которая так ни к чему и не привела. В «Даре» же нет ложных ходов и отвлекающих маневров. И это даже хорошо. Рэйми напоминает нам, что кино, вопреки расхожему афоризму, это далеко не только хорошая история.

Мир Брикстона клаустрофобичен, и для подозреваемых хватит пальцев одной руки. Это мир южного захолустья, где стоят ветхие дома в стиле колониальной готики, а время действия определить невозможно, так как самой новой машине в городе не меньше лет двадцати, а мобильными телефонами никто не пользуется. Угроза разлита в воздухе: чтобы проникнуть в дом, достаточно разбить стеклышко над дверной ручкой, а местный шериф в ответ на сообщение о том, что сосед грозился свернуть тебе шею, усмехнется в усы и пообещает с ним «на днях поговорить».

Но даже не пресловутая атмосфера кадра является главным достоинством «Дара». Такого неожиданного и действенного актерского ансамбля мы не видели уже давно. Кейт Бланшетт играет так тонко и сосредоточенно, что наделяет экстрасенсорными способностями самих зрителей: эти взгляды и эти жесты требуют дополнительного канала восприятия, одного зрения здесь недостаточно. Кеану Ривз, которого только ленивый критик не ругал бледной немочью, неожиданно предстает в образе грубого сексуального мужика Донни Барксдейла, при взгляде на которого у женщин кружится голова. Господи, ну почему никто не догадался предложить ему такую роль раньше? Хиллари Суонк в роли безответной жены Донни доказывает, что «Оскар» за ее предыдущую работу («Парни не плачут») не был случайностью. И, наконец, Джованни Рибизи, сыгравший психопата с неизлечимой детской травмой, подтверждает свою репутацию одного из самых талантливых актеров нового поколения. До тех пор пока героем снятого в Голливуде фильма может стать бледно-зеленый юноша с темными кругами под глазами, который смотрит с экрана так, словно знает о тебе гораздо больше, чем ты сам, за американское кино можно не беспокоиться.