В беллетристике существует одно правило, которое с каждым годом дает все меньше исключений. Едва лишь рядом с фамилией зарубежного мэтра, набранной крупным шрифтом, на обложке (а еще чаще только на титуле) появится фамилия неизвестного соавтора, книгу можно смело выбрасывать на помойку: сочинение почти наверняка окажется серым. Если вообще не графоманией. Упомянутое правило распространяется не только на российские новоделы, когда небрезгливые ребята по просьбе еще более нещепетильных отечественных заказчиков реанимируют почивших в бозе героев нашего детства (к примеру, Джима ДиГриза или Язона ДинАльта, некогда придуманных Гарри Гаррисоном), а то и на голубом глазу набиваются в литературные партнеры к авторам-покойникам (вроде Эдмонда Гамильтона, который уже четверть века пребывает в лучшем из миров, не ведая о своей посмертной литературной активности). Увы, российские случаи просто самые откровенные, однако они являются частным случаем всемирной практики. «Что значит имя? -- обычно искушают киты книжного бизнеса прославленных, но престарелых грандов pulp fiction. -- Роза пахнет розой, а имя пахнет деньгами. От вашей славы ничего не убудет, а ваших доходов прибудет, если вы позволите нам взять в аренду всего несколько букв. А вы потом, когда пожелаете, пройдетесь рукою мастера и подправите, если что будет совсем уж из рук вон...»

Искуситель напорист, автор слаб и всего лишь человек, иногда уже довольно больной и усталый. Адское яблочко съедено. Таким или примерно таким противоестественным образом возникают кошмарные сиквелы «Свидания с Рамой» Артура Кларка (внизу на обложке плюс к мэтру еще и Джентри Ли), занудные «Игры власти» Тома Клэнси (рядом с мэтром, мелкими буквами, Мартин Гринберг) и его же утомительные, как статистический отчет, тома «Оперативного центра» (сбоку, тихонько, Стив Печеник). Теперь в ловушку угодил и Роберт Ладлэм. Тридцатилетие начала писательской деятельности Ладлэма наше издательство «ЭКСМО-Пресс» отметило выпуском свежего его романа «Дом Люцифера» (в оригинале книга называется по-иному, но так же инфернально -- «Фактор «Гадес»). Роман вышел в серии «Почерк мастера». Читателю неинтересно знать, кто такая Гейл Линдс (чье имя стоит на титуле прямо под именем гранда). Пусть она будет хоть жена, хоть племянница или любящая внучка, однако почерк мастера она изображает плохо. В итоге «Дом Люцифера» стал одним из самых слабых (слабее даже дебютного «Наследства Скарлатти») романов, помеченных брэндом Robert Ludlum.

Внешне все выглядит гладко. Типичная схема ладлэмовских романов воспроизведена более-менее аккуратно. Центральный герой, человек с оригинальным именем Джон Смит, едва не становится жертвой международных тайных сил, с трудом вырывается, отстреливается, теряет близкого человека, разочаровывается в начальстве и начинает собственное расследование. «Они обладают невиданной силой и властью, -- делает вывод честняга Джон, -- кем бы они ни были, они могут манипулировать армией, ФБР, полицией, возможно даже правительством». Мало того: к финалу на крючок к главному заговорщику Виктору Тремонту одинаково легко попадают и президент США, и Саддам Хусейн. Второй позволяет за взятку проводить медицинские эксперименты с его подданными, а первый готов заплатить за результат этих экспериментов много-много миллиардов долларов из запасов федерального казначейства. Злодей Тремонт, представьте, с помощью своих лекарств нарочно заражал население всего мира «долгоиграющим» вирусом, чтобы потом, имея вакцину, выступить спасителем Америки и мира и заработать на чужой беде. «Мы должны помогать людям, -- взывает к извергу его бывший соратник. -- Наша цель -- облегчать страдания. Главная заповедь -- не навреди. Главное наше дело -- исцеление». Дьявол во плоти, даже закодировавший свой план именем владыки преисподней, хрипло отвечает: «Наше дело -- делать деньги. Получать доход. Это главное». Впрочем, к финалу планета все-таки спасена, заговорщик -- в наручниках, Джон Смит (на которого враги успели навешать всех собак) оправдан, а президент США прозрел. Прозрел ли Саддам Хусейн, неизвестно.

Беда не в том, что Robert Ludlum играет с архетипами «врач-убийца» и «провизор-отравитель», а в том, что играет он дурно, по невероятно облегченным правилам, лишь перечисляя явления, но почти не касаясь деталей -- самой плоти технотриллера. (Для сравнения. Про эпидемию Эболы совсем недавно написал -- очень мрачно, с душераздирающими, весьма достоверными подробностями и без соавторов -- уже упомянутый Том Клэнси в «Слове президента».) В прежних романах Ладлэма устроители заговоров были всемогущи, но там, по крайней мере, это было сюжетно оправдано, а у читателя возникало душное ощущение ловушки, куда вместе с героем загнан весь вменяемый мир. Антигерой «Дома Люцифера», этакий транснациональный Брынцалов со счетчиком купюр вместо мозгов, сделан автором из чересчур тонкого картона, чтобы внушать ужас или подавлять адским величием. Кроме банальностей, вроде процитированных выше, персонаж ни на что не способен -- где уж ему власть над миром! Не страшно. Если в первой половине романа все победы даются Тремонту неоправданно легко, то после трехсотой страницы так же легко все удается Джону Смиту; множатся доброхоты-помощники, растет количество компромата на злодея, Икс-файлы становятся явными, а сам Джонни даже отправляется в Ирак и возвращается оттуда живым, невредимым, вместе с агентом ЦРУ, попутно оказавшимся очаровательной женщиной и родной сестрой его погибшей невесты... Неправдоподобие ситуаций соседствует с вялой скорописью, которая (вкупе с нежеланием переводчика хоть чуть облагородить словесные штампы) рождает абсолютно «мыльный» эффект: «Казалось, морщины на задубевшем от солнца и ветров и озабоченном лице Питера стали еще глубже. Но глаза по-прежнему горели неукротимым огнем...» И так далее.

Досадно, что автор наиболее известных романов о международных заговорах («Бумага Мэтлока», «Рукопись Чэнселлора», «Обмен Райнемана» и др.), сам, по доброй воле, стал жертвой комплота и теперь играет против своих поклонников и, кстати, против своей репутации. Хотя... Быть может, Ладлэм собирает материал для новой детективной книги -- на сей раз именно о заговоре издателей против читателей -- и просто испытывает ситуацию на себе?