Спрашивается, ради чего успешному автору детективов отказываться от жанра, принесшего славу, и примерять сомнительные доспехи семейной мелодрамы? В духе романов самой Марининой можно было бы предположить, что в то время, когда никому еще не известный работник системы МВД Марина Алексеева задумала писать прозу, кто-то из знакомых сочинял за нее детективные сюжеты, которые она и обрабатывала, обильно оснащая психологическими и бытовыми подробностями, смакуя характеры и придумывая мотивировки для самых неожиданных поступков. Впоследствии этот кто-то из игры выпал -- умер, убит, потребовал основную часть гонорара, решил сочинять детективы сам, -- и знаменитой уже писательнице пришлось работать одной.

Конечно, гораздо более вероятно, что Марининой просто надоели границы жанра. «...Это работа -- точно не для нее, -- как пишет она про героиню своего нового произведения режиссершу телесериалов, -- ей в этом сюжете делать нечего, одни события, факты, драки, погони и разоблачения. Ни тебе любви, ни драматических переживаний, ни сложных отношений».

В новом романе переживаний и сложных отношений -- пруд пруди. Детективная писательница Александра Маринина оставила свое благодарное ремесло ради того, чтобы написать многостраничный роман «Тот, кто знает», действие которого начинается в 1965 году, а заканчивается в наши дни. Четверо главных героев вовлечены в общую историю, о чем они догадываются гораздо позже, чем внимательный читатель. Развязка давней тайны раскрывается в конце романа, действие интриги начинается примерно с середины, но с первой страницы автор на нее намекает, размещая вместо эпиграфа перед каждой новой главой цитату из второго тома, так что становится ясно: история ожидается загадочная. Если бы не эти намеки, то читатель скорее всего решил бы, что перед ним повесть для среднего школьного возраста, написанная где-то в середине пятидесятых, -- о девочках, живущих в дружной коммуналке, о ленивых учениках, под воздействием умных взрослых исправляющих «тройки» на «пятерки», о первой любви. Мы с Александрой Марининой таких книг в детстве перечитали много, и они нам, девочкам-подросткам конца шестидесятых, тогда нравились гораздо больше приключенческих романов. Впоследствии на протяжении тысячи с лишним страниц текста возникает довольно много других ассоциаций -- и с молодежными повестями в журнале «Юность», и с назидательными историями в духе альманаха «Подруга», где доброжелательные тетеньки-писательницы на подробных примерах «из жизни» рассказывали юным девушкам о девичьей чести и вреде ранних сексуальных отношений, и с советскими женскими журналами вроде «Работницы» и «Крестьянки». Все это ухнуло под диктатом «желтой прессы» и нового глянца, а было ведь, жило и пользовалось огромным успехом. Впрочем, не большим, чем детективные повести прежней Марининой.

Главная героиня нового романа сценаристка и режиссер Наташа -- очень хороший человек. Она родилась в коммунальной квартире и прожила в ней почти всю жизнь. На ее руках выросла рано осиротевшая девочка, плод случайной связи простоватой соседки с интеллигентным еврейским юношей. Почти все люди, встречающиеся в жизни Наташи и ее воспитанницы Ирины, между собой знакомы, хотя далеко не всегда в этом признаются. Зато это дает возможность писательнице своим пером коснуться до всего слегка -- Москва, Томск, Кемерово, телевидение, газета, милиция, КГБ, морг, риэлторы, вещевой рынок, подводная лодка, «Гербалайф», автомобили, самолеты... И в каждом случае Маринина находит повод поделиться с читателем своим знанием жизни, озарить светом разума запутанную житейскую проблему. Ее героинь (герои оставлены на произвол судьбы) в трудную минуту всегда наставляет кто-то более мудрый: подруга, соседка по квартире, возлюбленный. Ибо стоит только разложить ситуацию по полочкам, прояснить мотивировки -- и человек меняет свою жизнь в лучшую сторону.

В сущности, и весь роман написан с одной целью -- научить читателей, что совершенные ошибки надо исправлять сразу же, что попытка уйти от ответственности обязательно плохо скажется на дальнейшей жизни, пятно на совести приводит к тому, что судьбой начинают управлять посторонние силы, жизненный путь кривится и скособочивается. Маринина, как и анонимные тетеньки из журналов нашего детства, верит в добрую силу увещевания и примера, ее назидательно-занудная интонация призвана успокаивать, снимать тревогу, дарить робким душам надежду на лучшее. Надо отдать должное ее идеологическому покою -- в отличие от большинства авторов массовой литературы Маринина вовсе не клеймит новую власть, не обвиняет ее во всех бедах. Ее отношение к власти -- пессимистично смиренное, с абстрактной приязнью к общим идеалам демократии, но без всякой веры в их реализацию. В общем, свой долг терапевта для масс Маринина сознает и добросовестно исполняет, за что ей искреннее спасибо.

Все то же на самом деле было и в ее детективных повестях. Однако жанр детектива позволял многого не замечать или прощать. Ну отсутствует у Марининой чувство стиля, не дано ей чувствовать фактуру русского языка, использует она его сугубо для передачи информации. В детективе ведь язык не главное: конечно, хорошо, коли складно написано, но «неоспоримое преимущество этого блюда», как пишет Маринина об оладьях, «помимо вкуса и сытности, состоит в том, что готовится оно из доступных продуктов». Изготовленные Марининой продукты действительно имеют то неоспоримое преимущество, что совершенно доступны. Для того чтобы их потреблять, не нужно ни малейшего усилия. В ее книгах ревут дружно, целуют крепко, внешность -- непременно броская и волнующая, улыбка -- скуповатая, ухаживания -- страстные, -- в общем, Москва -- столица, журнал -- «Огонек». Любителям литературных красот это, само собой, режет ухо, но таковых эстетов в стране не много. В основном люди читают жанровые книжки не для эстетического удовольствия, а ради забытья, погружения в иную действительность, способную отвлечь от повседневности.

В этом смысле Маринина как будто сделала рискованный шаг. Вступив на поле психологического романа, она вроде разрывает старый договор со своими читателями, предлагая им не захватывающую сказку, а некую версию их собственного мира: с денежными реформами, штурмом «Останкино», расстрелом парламента, выборами президента и прочими экономическими, политическими и житейскими подробностями, которые заботливо вставлены автором в ткань ее бесконечного повествования. Но опасаться нечего -- роман равно далеко отстоит как от искусства, так и от жизни. В нем сохранена та степень условности, которая никоим образом не позволит соотносить изложенные в нем события с жизненными или эстетическими впечатлениями. Конечно, в нем гораздо меньше развлекательности, чем в детективах, -- размышлять, кто преступник, бесспорно, забавнее, чем выслушивать поучения о составлении семейного бюджета, советы по воспитанию детей и психологические разборы бытовых неурядиц. С другой стороны -- не все любят детективы, полно людей, которым гораздо интереснее обсуждать соседей, рассказывать друг другу, как одна знакомая вышла замуж, и неудачно, а другая вообще не смогла, и почему. Речь не о сплетнях, а о своеобразном учебнике жизни, в котором на чужих примерах осваивается начальная житейская мудрость. Эти -- вполне многочисленные -- читатели найдут в новой Марининой отличного собеседника, в меру разумного, обстоятельного и, главное, способного обеспечить удовольствием очень надолго.

Ведь очень приятно каждый вечер устраиваться под теплым пледом на диване и начинать чтение новой главы: «Она издалека увидела хвост огромной очереди, выстроившейся к стойке таможенного досмотра. Первой сориентировалась Ира: «Елизавета Петровна, вы пока заполняйте декларацию, а я очередь займу». Замечательная степень подробности, просто энциклопедия повседневной жизни какая-то.