Вчера в Большом театре состоялся традиционный сбор труппы. Начался он с представления Александра Ведерникова, пришедшего на смену обидчивому Геннадию Рождественскому. «Надеюсь, что традиция открывать сезон с новым худруком на этом прекратится», -- откомментировал происходящее министр культуры Михаил Швыдкой под нервный хохот зала. Однако в отличие от своего именитого предшественника молодой Ведерников вовсе не является художественным руководителем театра. Для него придумана специальная, менее ответственная и, возможно, более реалистичная должность -- главный дирижер и музыкальный руководитель. Это значит, в частности, что Ведерников не сможет слишком грубо вмешиваться в репертуарную политику балетной труппы. Да скорее всего он этого и не хочет.

Судя по поведению нового маэстро, Ведерников прежде всего хочет понять, на каком он свете. Первым пунктом своей программы он обозначил наведение порядка в ближайших планах Большого театра. Это сложно себе представить, но один из самых знаменитых театров мира толком не знает даже того, что будет в нем происходить в ближайшем сезоне. Судя по изумленному ропоту в зале, некоторые из объявленных на сборе труппы премьер открывающегося сезона оказались для собравшихся полной неожиданностью. Впрочем, в некоторых случаях ясности нет даже и у руководства. С балетом более или менее понятно. Ближайшая премьера -- «Три карты» в постановке Ролана Пети (только из полноценного двухактного спектакль съежился до одноактного). Еще намечены: «Тщетная предосторожность» в постановке Фредерика Эштона и возобновленная Юрием Григоровичем советская классика -- «Легенда о любви».

Что касается оперы, то хочется достойно проводить вердиевский 2001 год. Для этого предполагается купить постановку «Силы судьбы» где-нибудь в Италии, но еще пока не ясно, где именно. Следующая премьера тоже связана с юбилейной датой -- 100 лет опере Франчески Чилиа «Адриена Лекуврер». Постановку «Адриены», которую Большой театр покупает у Ла Скала, в Москве уже видели в 1989 году -- на памятных гастролях миланского театра. И в конце сезона выйдет «Хованщина» Мусоргского, которая должна стать экзаменом для Ведерникова.

За эту оперу в Большом обычно берутся, когда хотят сказать: все у нас хорошо, все у нас получится. Предыдущую «Хованщину» на волне послеперестроечной эйфории ставили Мстислав Ростропович с Борисом Покровским. Она шла в принятой во всем мире и ультрамодерновой по меркам Большого театра редакции Шостаковича. В намечающейся «Хованщине» все, напротив, архитрадиционно. Редакция выбрана привычная, Римского-Корсакова (эта подробность, кстати, вызвала в труппе одобрительные аплодисменты). Режиссером приглашен умелый питерский мастер Юрий Александров (одну из самых знаменитых его работ последнего времени -- мариинского «Семена Котко» -- скоро привезут в Москву). Художником -- самый востребованный оперный оформитель России Вячеслав Окунев. И того, и другого сложно назвать оперными реформаторами.

Кажется, что Большой, все попытки которого обновиться и превратиться в современный европейский театр в последнее время оборачивались показухой или фарсом, теперь старается хотя бы сохранить то, что было всегда. Если «Хованщина», то в редакции Римского-Корсакова. Если первое сентября -- то «Иван Сусанин» (помните, какое потрясение испытал театр, когда Рождественский заменил на прошлогоднем открытии сезона традиционного «Сусанина» «Борисом Годуновым»?).

Как сказал Михаил Швыдкой, праздники и шумные скандалы кончились, начинается кропотливая, рутинная, тяжелая работа. Еще более тяжелой ее делает неуклонно приближающаяся перспектива переезда труппы в филиал. Большой театр должен быть сдан на реконструкцию (которая по оптимистичным прогнозам Швыдкого продлится три года) следующей зимой. К этому времени нужно обжить филиал (который, в свою очередь, еще нужно достроить) и Кремлевский дворец, а также до отказа забить гастрольный график. А выпендриваться и поставлять пищу журналистам хватит.