Рудольф Бинг -- человек неправдоподобно идеальной судьбы. Обеспеченное детство в музыкальной столице 1910-х годов -- Вене, раннее знакомство (в 19 лет) с волнующей деятельностью музыкального агента, женитьба на русской балерине, организация фестивалей в Глайндборне и Эдинбурге, 22 года на посту директора «Метрополитен» и, наконец, мемуары, написанные по выходе в отставку в 1972 году, -- вот путь чиновника, которому можно только позавидовать. От книги, переведенной его российской коллегой, одним из руководителей фестиваля «Декабрьские вечера» Инной Прусс и в русском варианте (М., «Аграф», серия «Волшебная флейта») называющейся «За кулисами «Метрополитен-Опера» (в оригинале -- «5000 ночей в Опере»), так и веет бескорыстным служением искусству -- в которое с удовольствием веришь, потому что сам автор подобных выражений не употребляет.

Господин Бинг честно, аккуратно и с юмором -- год за годом, сезон за сезоном -- рассказывает свою профессиональную жизнь, которую составляли богатые меломаны, ревнивые знаменитости, капризная публика, осторожные политики, вредные профсоюзные работники, равнодушные критики, упертые служители консульских отделов и километры писем, планов, контрактов и виз. Машина под названием «оперный театр» предстает во всей своей будничной повседневности. Фоном для нее служат предвоенный кризис, фашизм, бомбардировки, послевоенная разруха, маккартистская охота на ведьм, расизм, коммунизм и тому подобные прелести, мимо которых Бингу тоже никак не удавалось пройти и по сравнению с которыми нынешние трудности, скажем, нашего Большого театра кажутся сущей ерундой. («Где проводить время бомбардировок -- это дело личного вкуса».)

Меньше всего стоит залезать в книгу в поисках «пленительного мира оперного закулисья», обещанного рекламной аннотацией. Его там нет. Нет цветов, оваций, поклонников. Есть советы по поводу того, как бороться с клакерами и как их использовать. Есть остроумные методы выхода из безвыходных ситуаций. («В финале второго акта «Турандот» Франко Корелли чуть не остался без дыхания, пока Биргит Нильсон держала высокую ноту, и в результате ушел со сцены...Я предложил Корелли в любовной сцене следующего акта расквитаться с госпожой Нильсон, укусив ее за ухо. Это его сильно ободрило»).

Из книги можно узнать, что у Тито Гобби имелся домашний львенок, Франко Корелли везде таскал за собой собаку, Джордж Селл был скверным человеком, а Баттиста Менегини требовал выплаты гонорара для своей жены Марии Каллас непременно наличными и непременно до поднятия занавеса («Я специально платил пятидолларовыми купюрами, чтобы ему было неудобно нести такую толстую пачку денег», -- злорадно добавляет Бинг). Но все же это не сборник театральных анекдотов, а скорее учебник по планированию, задачник по теории театрального дела.

Жанр деловитых и подробных воспоминаний, местами напоминающих бухгалтерские отчеты, для отечественного читателя необычен. Самым знаменитым предшественником Бинга является директор Императорских театров Владимир Аркадьевич Теляковский, работавший веком раньше. Но если дневники Теляковского несут в себе прежде всего обаяние забавного исторического документа, то книга Бинга обладает практической ценностью. Его советами, ошибками и опытом можно пользоваться, а афоризмы -- вывешивать в кабинетах театральных управленцев. Под конец приведу тройку, на мой взгляд, лучших:

1. Мне нужен ансамбль звезд, а не комет.

2. Каждая публика достойна той критики, которую она имеет.

3. Когда сидишь в темном театральном зале и узнаешь в публике того, кто засмеялся, это значит, что пора уходить с работы.