Башкирские нефтяные предприятия относятся к числу крупнейших в России, однако они развиваются иначе, нежели остальные нефтяные компании страны. Вице-премьер правительства Башкирии Мидхат ШАКИРОВ рассказал корреспонденту газеты «Время новостей» Олегу ЧЕРНИЦКОМУ о преимуществах и недостатках этого пути.

-- В 1998 году президент Башкирии подписал указ о создании Башкирской топливной компании (БТК), объединяющей нефтяные и энергетические предприятия республики. Как далеко продвинулась интеграция и зачем она нужна?

-- БТК -- это управляющая компания. Все предприятия ТЭК у нас самостоятельные юридические лица, в которых крупные пакеты акций принадлежат республике. Мы передали эти пакеты в управление БТК для того, чтобы не создавать республиканское минэнерго. Это позволило нам разгрузиться, ведь в правительстве ТЭК занимается всего пять человек.

В БТК переданы контрольные пакеты акций «Башнефти» (63,7%), «Башнефтехима» (более 75%), а также акции «Башкирэнерго» (32%) и двух местных подразделений «Транснефти» и «Транснефтепродукта» -- «Уралсибнефтепровода» (24,5%) и «Уралтранснефтепродукта» (13,8%).

Постепенно мы подключаем к БТК новые предприятия. Например, готовится передача около 90% акций «Химпрома» в «Башнефтехим», куда сейчас входят четыре завода: два нефтеперерабатывающих (Уфимский НПЗ и Новоуфимский НПЗ), один нефтехимический («Уфанефтехим») и один химический («Уфаоргсинтез»).

Схема интеграции у нас не жесткая, но структура БТК получилась более эффективной, чем у обычных нефтяных холдингов. Ведь, например, ЛУКОЙЛ только сейчас начал активно развивать собственную нефтехимию.

Главное отличие в том, что у нас процесс интеграции немного затянулся. В итоге все эти предприятия должны перейти на единую акцию БТК. Сначала, возможно даже в этом году, заводы перейдут на единую акцию «Башнефтехима». Затем «Башнефтехим» будет объединен с «Башнефтью».

-- В «Башкирэнерго» около 20% акций принадлежит РАО «ЕЭС России». Это предприятие, видимо, очень сложно будет перевести на единую акцию БТК?

-- Это практически невозможно. Просто в руках БТК будет находиться госпакет акций, который сейчас мы увеличиваем до контрольного. Имея его на руках, БТК будет спокойно проводить свою идеологию по взаимоотношениям с энергетиками, например, сдерживать рост энерготарифов. «Башнефть» и «Башнефтехим» поставляют «Башкирэнерго» дешевый мазут, не по бросовой цене, а примерно по себестоимости, что по сравнению с рыночными ценами дает приличную экономию. В свою очередь «Башкирэнерго» продает нефтяникам электричество также по невысоким ценам. Это своего рода давальческая схема, когда «Башкирэнерго» берет деньги только за процессинг. Вот один из результатов работы БТК, который позволяет всем ее предприятиям снизить себестоимость конечной продукции.

-- Трубопроводные предприятия, наверное, тоже нельзя перевести на единую акцию БТК?

-- Мы не можем оказать на эти структуры практически никакого влияния. Но по крайней мере у нас там есть свой представитель в совете директоров, который всегда в курсе дел и может высказать мнение республики. Мы работаем с «Транснефтью» и «Транснефтепродуктом» на основе соглашений, которые позволяют, например, влиять на кадровые решения.

-- Как будет происходить объединение «Башнефти» и «Башнефтехима»?

-- Сейчас идут дискуссии, как их лучше свести. Общественность очень болезненно воспринимает это объединение, так как каждое предприятие имеет свою долгую самостоятельную историю. Ясно, что в итоге мы получим акции не «Башнефти» и не «Башнефтехима», а новой структуры. Возможно, БТК. Этот вопрос у нас пока не решен.

-- БТК полностью принадлежит государству, но она зарегистрирована в форме ОАО, а не государственного унитарного предприятия. Есть ли планы по продаже акций БТК?

-- Нельзя просто сидеть на акциях предприятий. Большинство уважающих себя партнеров с далеко идущими планами требуют себе контрольные пакеты. Нам, откровенно говоря, не хотелось бы их терять. Не исключено, что при варианте «50 на 50» можно будет договориться. Мы крайне осторожны в этом вопросе, ведь одна «Башнефть» дает 20--25% поступлений в бюджет республики.

Для развития «Башнефти» нужны большие средства. Нефтяные месторождения Башкирии истощаются, добыча падает, поэтому, чтобы развиваться, надо выходить в новые регионы. Мы смотрим на Западную Сибирь, Тимано-Печору, Сахалин, Каспий, Казахстан, Ирак. Везде требуются огромные вложения, и мы хотели бы разделить риски в содружестве с крупной нефтяной компанией и серьезной банковской структурой.

-- ТНК может быть такой компанией?

-- В принципе да. Мы с ними работаем. У нас была совместная компания «Башнефть-ТНК», созданная для загрузки «Башнефтехима» сырьем в тот момент, когда на рынке была острая нехватка свободной нефти.

Сейчас нефть в изобилии. Каждый день приходят предложения по загрузке уфимских заводов на любых условиях, только возьмите. Но нет никакой гарантии, что завтра сырьевой голод снова не наступит. Построят новые нефтепроводы, новые порты, изменятся налоговая политика, система квотирования, и нефть опять потечет мимо Уфы.

Сейчас мы вынуждены отказывать многим давальцам и резко снижать объемы переработки. Это вызвано, во-первых, требованием «Транснефти» сократить поставки западносибирской нефти на «Башнефтехим» примерно до 1,5 млн т в месяц, а во-вторых, отсутствием железнодорожных цистерн для вывоза готовой продукции. На складах в Уфе скопилось 600 тыс. т нефтепродуктов, и свободных емкостей больше нет.

-- А в чем проблема с железнодорожным транспортом?

-- На федеральном уровне идет реструктуризация МПС. Весь подвижной состав выводится из подчинения министерства и передается независимым компаниям. Собственно они и вывели уже 17 тысяч цистерн, но конкурирующих компаний пока нет и перевозки некому осуществлять. Цистерны стоят на запасных путях, а нам не на чем вывозить продукцию. Чиновники МПС уже сами стоят на ушах, потому что получили миллиардные убытки.

Мы шумим, проводим встречи на высшем уровне. Но это состояние сохранится до тех пор, пока МПС не отменит свое решение или не будет оперативно создана компания-перевозчик. Нам предлагают эти цистерны купить, взять по лизингу, сейчас мы такие структуры пытаемся организовать. Это обязательно должна быть частная компания, но ей необходимы миллиарды рублей.

-- Почему «Транснефть» вводит ограничения по поставкам нефти на «Башнефтехим»?

-- Нефтяные компании, которые работают в Западной Сибири -- ЛУКОЙЛ и другие, теряют выручку из-за того, что их хорошая нефть смешивается в общей трубе с тяжелой и сернистой нефтью Башкирии, и ее цена снижается. У них есть желание прибрать к рукам нашу экспортную квоту (хотя она и маленькая -- 3--4 млн т нефти в год), не пускать нас на экспорт под предлогом якобы плохого качества нашей нефти. Между тем мы в качестве компенсации за смешивание разных видов нефти в трубе платим «Транснефти» 5 долл. за тонну. Реальных ограничений экспорта пока нет, но из-за снижения поставок из Западной Сибири мы вынуждены снимать башкирскую нефть с экспорта, чтобы загрузить «Башнефтехим».