В пятницу в Москве начинаются российско-грузинские переговоры по военным вопросам. О том, с чем едет на встречу с российским вице-премьером Ильей Клебановым грузинская делегация, тбилисскому корреспонденту газеты «Время новостей» Михаилу ВИГНАНСКОМУ рассказал министр иностранных дел Грузии Ираклий МЕНАГАРИШВИЛИ.

-- Москва просит сохранить военные базы в Батуми и Ахалкалаки еще на 14 лет, Тбилиси соглашается только на три года. Неужели это так принципиально? Почему бы не уступить?

-- Во-первых, эти базы уже не несут значимой оборонительной нагрузки, и в России с этим тоже соглашаются. Сроки вывода, предлагаемые нами, не окончательны, при обоюдном желании мы можем достичь компромиссного варианта. Мы понимаем, что передислокация -- сложная операция, связанная и с людскими судьбами, поэтому готовы сделать все, чтобы процесс прошел как можно менее чувствительно для России. Три года -- это не самоцель. Надо определить оптимальный срок, который реально необходим России и в то же время приемлем для Грузии. Конечно, чем он будет меньше, тем лучше. Но те аргументы, которые нам уже представила российская сторона по сохранению баз еще на 14 лет, скажем прямо, весьма неубедительны. Кстати, мы везем в Москву, к седьмому раунду переговоров, новые, дополнительные предложения, в детали которых я бы пока не вдавался.

-- В Москве, в частности, говорят о том, что вывод баз -- процесс дорогостоящий. Речь как минимум идет о 4 млрд рублей. И если Грузия или ее западные партнеры помогут найти эти суммы, то процесс ускорится.

-- В определенной мере и Россия, и Грузия могут рассчитывать на поддержку государств -- членов ОБСЕ. В ОБСЕ уже создан специальный фонд, в котором аккумулируются суммы для финансирования ряда проектов, связанных с выполнением решения Стамбульского саммита 1999 года по выводу из Грузии российских военных баз. Американцы ассигновали примерно 10 млн долл. на транспортные расходы по вывозу военной техники. Россия получит деньги после оформления двусторонних документов.

-- Повезете ли вы в Москву новую версию грузино-российского "рамочного" договора и действительно ли в его названии помимо слов о дружбе и сотрудничестве фигурирует еще и «взаимная безопасность»?

-- Грузия завершила работу над своим вариантом проекта и уведомила российских коллег о готовности к началу переговоров. Если помните, в декабре прошлого года президенты двух стран договорились подписать новый договор, так как прежний, подписанный Борисом Ельциным в феврале 1994 года в Тбилиси, не прошел ратификацию в Госдуме. Пока ответа на нашу ноту нет, видимо, российская сторона продолжает формировать свои предложения. В нашем варианте названия договора нет слов о взаимной безопасности, так как в предлагаемом нами проекте отражен весь комплекс взаимных интересов. Россия действительно предлагает назвать будущий документ договором о дружбе, сотрудничестве и взаимной безопасности, но мне пока трудно это комментировать.

-- А как решается по новому договору визовый вопрос?

-- Если честно, то нас больше волнует не визовый режим как таковой, а два, как мы считаем, дискриминационных исключения -- это абхазский и югоосетинский участки границы. Мы не можем с этим смириться. Что касается виз, то вот были разговоры, что в Грузию из России хлынут наши граждане, что произойдет социальная катастрофа. Мне сложно сказать, сколько граждан Грузии сейчас находится в России, но очевидно, что не сотни тысяч, это безбожно преувеличено, это кому-то очень хотелось нас напугать. Нет никакого нашествия. Что касается граждан России в Грузии, то на сегодняшний день визы для их пребывания выданы двум тысячам, в том числе военнослужащим.

-- Не осложнит ли предстоящие переговоры раздражение, которое вызвали в Москве натовские учения близ Поти? Сегодня -- натовские учения, завтра -- натовские базы на территории Грузии, которая намерена постучаться в дверь Альянса в 2005 году. Или Грузия все же выберет нейтралитет?

-- Во-первых, на учения была приглашена и Россия, и мы продолжаем надеяться, что ее представители в качестве наблюдателей или гостей все же прибудут на завершающую фазу. И смогут, к слову, убедиться, насколько абсурдны заявления одной уважаемой московской газеты о том, что маневры должны были завершиться вторжением в Абхазию. Что касается членства в НАТО... Давайте скажем так: Грузия видит свое будущее в составе объединенной Европы, а свою безопасность -- в контексте общеевропейской архитектуры безопасности, в построении которой мы участвуем, кстати, вместе с Россией.

-- Но как же быть с безопасностью для России, если в Грузии есть чеченские боевики?

-- Мы никогда не заявляли, что на территории Грузии нет и не может быть ни одного боевика. Мы не можем исключить и того, что среди чеченских беженцев могут быть участники боевых действий. Но мы также готовы к сотрудничеству силовых структур для предотвращения проникновения криминальных элементов как с территории Грузии в Россию, так и наоборот. Есть неплохой пример сотрудничества -- я говорю о пограничниках двух стран.

-- Может быть, есть смысл приступить к переговорам о возвращении семи тысяч чеченских беженцев, чтобы сбить накал страстей?

-- Форсировать процесс возвращения мы не будем. Он может быть только добровольным и развиваться по мере создания условий безопасности и приема беженцев в Чечне. Россия уже выразила готовность принять тех беженцев, которые пожелают вернуться. Есть вопросы технического порядка -- оформление документов и тому подобное.

-- Не стоит ли Грузии приложить посреднические усилия по урегулированию чеченского кризиса?

-- К нам Москва с такой просьбой не обращалась. Посредников достаточно, нужно только проявить волю и терпение. Для нас самое главное, чтобы Россия, борясь с терроризмом, не притянула Грузию к этому конфликту.