В сентябре ко мне пришли 6 студентов университета Российской академии образования и подали письменную жалобу на действия ректора. Я должен был с этим разобраться. Мы назначили специальную комиссию из академиков РАО (в нее вошли бывший министр образования Евгений Ткаченко, бывшие ректоры вузов Юрий Круглов и Давид Фельдштейн). Комиссия подтвердила наши опасения. Волевым усилием ректор УРАО Борис Михайлович Бим-Бад изменил очень серьезные положения договора, которые заключал университет со студентами. Нарушил целый ряд пунктов: как учить, на каком факультете учить, как давать специализацию. Главное, из-за всей этой ситуации была очень серьезная задержка с началом учебного процесса -- более чем на месяц. Не получив убедительных объяснений от ректора, я снял его с должности своим приказом по пункту первому статьи 254 устава РАО за однократное грубое нарушение трудовых обязанностей.

На самом деле истоки проблем университета достаточно давние. Когда я еще был вице-президентом академии образования (до октября 1997 года), ко мне очень часто приходили родители, студенты и жаловались на университет и конкретно на ректора. Студентам было непонятно, какие дипломы им будут выдавать: то ли государственного образца, то ли государственный диплом, то ли диплом установленного образца. А это не одно и то же. И, наконец, были претензии, я не скажу, что частые, но были -- по качеству учебного процесса. Были жалобы на преподавание иностранного языка. Студенты говорили, что вроде бы преподаватели сами не совсем хорошо владеют языком. Кстати, тогда же в университете работали несколько преподавателей, не имевших высшего образования. Но, повторяю, это все были не очень серьезные и анонимные обвинения. Поэтому я относился ко всему этому спокойно. К тому же Борис Михайлович Бим-Бад -- наш академик. И изначально, по определению, должен пользоваться уважением.

Гораздо более значимо, что у нас возникли действительно серьезные споры по поводу помещения. То здание, в котором расположен университет, на Большой Полянке, 58, -- памятник архитектуры. Нет проблем в том, чтобы университет им пользовался и продолжал пользоваться. Но не должно быть сомнений, что здание принадлежит именно РАО. А оказалось, что Бориса Михайловича это не устраивало. Он сам хотел владеть этим зданием. И долгое время мы не могли оформить документы на принадлежность здания академии.

Еще одна претензия -- Борис Михайлович тратит очень вольно деньги на всякого рода дорогие мероприятия рекламного характера. Он даже поддерживает некоторые телевизионные передачи. По уставам академии и университета, мы должны проверять, как расходуются деньги.

Г-н Бим-Бад хотел стать совершенно самостоятельным, независимым от РАО. Он даже пытался вычеркнуть академию из состава учредителей. А университет нам действительно нужен. Академия выступала учредителем различных образовательных организаций. Но это, пожалуй, первый и очень значимый для нас вуз.