Казалось, в Большом театре все спокойно. Министр дал разъяснения, труппа работает, театральные кассы торгуют. То, что называется в дружеской рабочей атмосфере. Так нет же. Михаил Касьянов взял да подписал распоряжение, согласно которому, во-первых, госзаказчиком реставрации Большого вместо правительства Москвы теперь становится Госкомитет РФ по строительству и жилищно-коммунальному комплексу, а во-вторых, руководителем Координационного совета по вопросам этой реставрации вместо Валентины Матвиенко назначен Михаил Швыдкой.

Что касается второй части распоряжения, то она ничем особенно не примечательна. Просто министр Швыдкой усиливает свои позиции: получив в ведение своего министерства Большой, он теперь вполне логично возглавил и совет по его реконструкции. Но вот первая часть распоряжения Касьянова очень похожа на сенсацию: смена заказчика реставрации Большого может стать первым шагом на пути вытеснения лужковских структур с московского строительного рынка. Ведь вслед за заказчиком скорее всего со стройки уйдут прежние подрядчик и проектировщик. Не говоря уже о том, что сама концепция реставрации тоже может измениться.

Начнем сначала. Большой театр -- самый большой долгострой в постперестроечной Москве. Идея его реставрации (реконструкции или хотя бы капитального ремонта) появилась очень давно. В начале 90-х годов начались работы по строительству здания филиала, куда на время ремонта должна была переехать труппа театра. Стройку возглавил Михаил Посохин, директор Моспроекта-2, главный в Москве архитектор-практик (он же руководил реконструкцией Гостиного Двора, Манежной площади, восстановлением храма Христа Спасителя, построил десятки новых домов). Было освоено несколько сот миллионов долларов. Денег, как полагается, не хватило, поэтому филиал не достроили. То, что построить успели, не работало (сцена не крутилась, например). Потом выборы-перевыборы. Ну, в общем, воз и ныне там.

Одновременно взялись за основное здание, и весной прошлого года провели тендер среди проектных организаций. Заказчиком выступило правительство Москвы, точнее, Моспромстрой -- строительная фирма, по случайному совпадению строившая те же Гостиный Двор, Манежную площадь, храм Христа Спасителя, а также все большие проекты Юрия Лужкова (проще говоря, Моспромстрой был для Лужкова тем же, чем «Мабетекс» для Павла Бородина). Моспромстрой соответственно стал и генподрядчиком. Тендер выиграла фирма «Курортпроект», которая в советское время строила, как следует из названия, курорты, а в 90-е годы -- неужели опять совпадение? -- разрабатывала конструкцию атриума Гостиного Двора (той самой знаменитой стеклянной крыши), торгового комплекса на Манежной площади и куполов храма Христа Спасителя.

Главной особенностью Моспромстроя и «Курортпроекта» было не только то, что они могли легко и быстро освоить любые, даже самые фантастические деньги и строительные площади, но еще и снести старое и на его месте построить новое. Так было и на Гостинке, где снесли корпуса, построенные по проектам Джакомо Кваренги двести лет назад. Так было и на Манежной площади, которой просто не стало. С храмом им, правда, помогли -- разрушили заранее. «Курортпроект» предложил снести и треть Большого театра (включая первоначальный портик Осипа Бове на заднем фасаде, который еще в советское время был скрыт разными пристройками) и построить заново, подвинув на несколько метров. Новый Большой должен был стать еще больше, что, по замыслу архитекторов (автор проекта Михаил Хазанов), и решило бы основные проблемы театра -- теснота и неустроенность сценической части. Все это официально называлось словом «реконструкция», а на профессиональном жаргоне чаще именовалось новоделом. Проект быстро одобрил и тогдашний директор Большого Владимир Васильев, который, видимо, мечтал превратить здание театра в парижскую Новую оперу на площади Бастилии.

И все бы хорошо. Но тут возникла небольшая проблема: здание Большого театра -- это памятник архитектуры федерального значения и по закону его не то что сносить, но даже реконструировать нельзя. Можно только подвергать научной реставрации. Проект реставрации был разработан Ассоциацией реставрационных предприятий во главе с Алексеем Денисовым (тоже, кстати, работавшим над храмом Христа Спасителя, но потом изгнанным оттуда Посохиным). Согласно этому проекту здание театра не только не должны были сносить (за исключением пристроек советского времени), но даже и не перестраивать, а все проблемы труппы решались за счет использования подземного пространства. Проект поддержали и историки архитектуры, и коллеги-реставраторы, и Общество охраны памятников, но на упомянутом прошлогоднем тендере он занял лишь второе место. А раз так, то, несмотря на все усилия реставраторов, в дело пошел вариант «Курортпроекта».

Впрочем, не пошел -- пока проект согласовывали в разных инстанциях, пока искали деньги в госбюджете, потом опять выборы... Наконец в конце августа президент Путин издал два указа. Один, широко известный -- о передаче театра в ведение Минкульта. Второй, тихий, о том, что нужно «определиться с госзаказчиком». Президент не только выразил свое отношение к правительству Москвы и Моспромстрою, но и к «Курортпроекту», поскольку в указе на первом месте стояло слово «реставрация», а не «реконструкция».

И что теперь? А вот что. Во-первых, стройкой будет руководить лично Михаил Швыдкой. Госстрой в данном случае выступает лишь посредником -- просто в Минкульте нет таких структур, которые бы могли выступить в качестве госзаказчика. Поэтому Минкульт подписал с Госстроем соглашение о сотрудничестве, касающееся не только Большого театра, но и других памятников архитектуры. Во-вторых, концепция театра и соответственно отношение его руководства к реставрации и/или реконструкции почти наверняка изменятся. Поэтому у сторонников научной реставрации памятника появляется новый и очень неплохой шанс победить в споре с «Курортпроектом». Во всяком случае, будет объявлен новый тендер. Наконец, в-третьих, скорее всего появится и новый генподрядчик. Не исключено (но необязательно), что им будет сам Госстрой. Это, конечно, не очень хорошо, в том смысле, что оставит нас в советско-лужковских временах, когда сами строили и сами подписывали акты о приемке. Но, с другой стороны, это покончит с монополией Моспромстроя (соответственно Посохина, Церетели, Ресина и, конечно, самого Лужкова) на московском строительном рынке.

Другое дело будет ли это хорошо. Пока Госстрой не может справиться даже с Останкинской башней.