В минувшую пятницу в Хамовническом райсуде столицы на процессе по так называемому «второму делу ЮКОСа» закончили выступать в прениях представители гособвинения. Прокуроры в очередной раз заявили, что вина бывшего владельца некогда крупнейшей в стране нефтяной компании Михаила Ходорковского и бывшего главы МФО «Менатеп» Платона Лебедева в хищении 218 млн тонн нефти на сумму 824 млрд руб. и отмывании этих средств полностью доказана. По их мнению, все свидетели защиты не сказали ничего, что относилось бы к существу обвинения, а следовательно, их показания в приговоре учитывать не нужно. Реальность, в понимании прокуроров, содержится в обвинительном заключении, и ни о какой политической подоплеке этого уголовного дела речи идти не может. Подводя свой итог данному процессу, прокуроры потребовали для подсудимых Ходорковского и Лебедева в общей сложности по 14 лет колонии общего режима. Этот срок складывается по совокупности с их первым приговором, вынесенным в 2005 году Мещанским судом, -- восемь лет, которые они почти уже отсидели, и шесть, которые требуют прокуроры сейчас. Если учесть, что Ходорковский и Лебедев были арестованы в 2003 году, то выйти на свободу они смогут, по мнению прокуроров, только в 2017 году. Поскольку г-на Ходорковского арестовали в конце октября, то получается, что по прокурорской арифметике он выйдет аккурат к столетию Великой Октябрьской социалистической революции.

Второй судебный процесс над Михаилом Ходорковским и Платоном Лебедевым начался в марте прошлого года, и все это время ажиотаж вокруг него не стихал -- зал суда был полон российских и иностранных журналистов, общественных деятелей, политиков, а подсудимых неизменно встречали аплодисментами. В минувшую пятницу гособвинитель Валерий Лахтин постарался нарисовать психологический портрет опального олигарха, утверждая, что за личиной якобы "нормального человека" скрывается едва ли не гений преступного мира. Прокурор уверен, что «внешняя мягкость, обходительность и сдержанность» Ходорковского лишь маска, отличающая его как «руководителя организованной преступной группы». «Все это только внешне, -- заявил г-н Лахтин. -- Он обладает сильными качествами аккумулировать все преступные идеи окружения, воплощать их в схемы совершения преступления, организовывать процесс совершения преступления, распределяя роли, исходя из личностных качеств участников организованной группы». Более того, по мнению гособвинителя, и на суде Ходорковский вовсю использовал потенциал своего «преступного гения», смущая умы и дискредитируя добропорядочный и законопослушный российский бизнес в лице мировой общественности. «Даже на этом судебном заседании не случайно Ходорковский ведет себя достаточно лояльно и играет роль нормального человека, -- говорил г-н обвинитель. -- Позиция подсудимых, защитников и всякого, кто пытается придать такой категории преступлений статус незначительности, не отвечает интересам любого, а также нашего государства. Своими вызывающими действиями на всем протяжении предварительного следствия и судебного заседания Ходорковский и Лебедев дискредитировали законопослушных представителей бизнес-сообщества России перед зарубежными контрагентами и в целом наше государство и его авторитет». Прокурор также отметил, что «подсудимые и их защитники, по существу, оказывали незаконное давление на правосудие, свидетелей и потерпевших, которые выступали в данном судебном заседании». «В том числе в многочисленных интервью в СМИ, искажая суть обвинения, в своих обращениях в Европейский суд по правам человека, где они до сих пор пытаются представить события, описанные в обвинительном заключении, как якобы легальную хозяйственную деятельность», -- пояснил он.

Показания самих подсудимых прокуратура оценила просто как попытку затянуть процесс. «Длительное время, иногда по целому дню, они рассказывали об эффективности ЮКОСа как вертикально интегрированной нефтяной корпорации (ВИНК. -- Ред.), хотя создание таковой им не вменяется в вину. Они лишь использовали структуру ВИНК для целей совершения преступления, -- заявил г-н Лахтин. -- Мы заявляем, что никакого предвзятого отношения к подсудимым мы не имеем, все наше отношение к ним строилось на основе собранных доказательств».

Обвиняемые свои показания давали в общей сложности два месяца -- Михаил Ходорковский в самом начале судебного следствия, а Платон Лебедев в конце. Они подробно рассказывали не только о том, как была сформирована компания ЮКОС, как работали ее дочерние структуры, но и о том, как в целом функционировала нефтяная промышленность в период с 1998 по 2003 год (то есть в период, когда, по версии обвинения, гг. Ходорковский и Лебедев похищали нефть). Об этом же говорили и многочисленные свидетели защиты, среди которых были политики и чиновники, такие, например, как Михаил Касьянов, который в описываемое время был замминистра и министром финансов, вице-премьером, а потом и председателем правительства, а также бывший глава Центробанка Виктор Геращенко, бывший глава Министерства экономического развития и торговли (МЭРТ), теперь председатель правления Сбербанка Герман Греф и нынешний глава Минпромторга Виктор Христенко, который с 1998 по 2008 год в качестве зампреда правительства курировал топливно-энергетический комплекс. Их показания нельзя охарактеризовать как рядовые выступления свидетелей на уголовном процессе. Фактически они давали оценку не действиям подсудимых, а рассказывали о том, как работали все нефтяные компании, и, по их словам, ЮКОС был одним из главных налогоплательщиков страны. При этом на вопрос о том, известно ли им что-либо о хищениях десятков и сотен миллионов тонн нефти, инкриминированных подсудимым, отвечали отрицательно. Г-н Касьянов, в частности, сообщил, что считает арест Ходорковского и Лебедева «политически мотивированным».

По высказанному в пятницу прокурором Лахтиным мнению, «большинство утверждений свидетеля Касьянова не соответствуют действительности и им же самим опровергаются». «На уточняющий вопрос свидетель пояснил, что он спрашивал у Владимира Путина, арестованы ли Ходорковский и Лебедев по политическим мотивам, на что Путин ему ответил, что это -- дело прокуратуры, -- пояснил гособвинитель. -- Ложные утверждения Касьянова о политической подоплеке дела опровергаются также обвинительным приговором Мещанского суда Москвы в отношении Ходорковского и Лебедева, вступившим в законную силу». Из прокурорской логики следует, в частности, что сам факт вынесения приговора судом является аксиомой, пресекающей любые попытки считать то или иное уголовное дело имеющим политическую подоплеку.

Кроме того, в пятницу на суде выступил потерпевший -- российский пенсионер Виктор Демченко, бывший акционер Восточной нефтяной компании, в хищении 38% акций которой обвиняются Ходорковский и Лебедев. В мае этого года он подал гражданский иск о возмещении ему ущерба в размере 77 тыс. долл. за невыплату ему дивидендов по акциям ВНК в период с 1999 по 2001 год. «Тут много говорили о хищении нефти. Я прочел прессу, где неоднократно подсудимый Ходорковский заявлял, что он находил какие-то дыры в законодательстве, которые позволяли работать, -- говорил пенсионер. -- Послушав материалы дела, частично ознакомившись с обвинительным заключением, я думаю, правильнее сказать, что не дыры он находил в законодательстве, а было просто сплошное нарушение законодательства и кое-где были дыры, в которых эти нарушения просто торчали наружу. Те обвинения, которые предъявлены, я считаю справедливыми и правильными».

Однако неизвестно, сможет ли этот пенсионер добиться желаемой им сатисфакции, поскольку сроки давности по одному из ключевых, кстати, эпизодов с хищениями акций ВНК истекли. Об этом в пятницу в Хамовническом суде заявили сами представители прокуратуры и просили в связи с этим освободить Ходорковского и Лебедева от наказания по этому обвинению.

По оставшимся обвинениям в хищении нефти и отмывании денежных средств прокуроры, учитывая новые поправки в УПК, снижающие максимальные сроки наказания за совершение подобных преступлений с 15 до 10 лет, насчитали Ходорковскому и Лебедеву по 14 лет колонии общего режима по совокупности с их первым приговором. Срок наказания при этом, как упоминалось, будет исчисляться момента их ареста, то есть с 2003 года. Однако суд в случае вынесения обвинительного приговора вправе как увеличить, так и уменьшить этот срок. Так, в связи с первым процессом по делу Ходорковского и Лебедева, завершившемуся в 2005 году, можно вспомнить, что прокуратура просила тогда для обоих по десять лет колонии, Мещанский суд этот срок в приговоре уменьшил на год, а Мосгорсуд впоследствии сократил до восьми лет.

В свою очередь защита по-прежнему настаивает на невиновности подсудимых и намерена добиваться их оправдания. «Даже если бы обвинение просто попросило признать Ходорковского и Лебедева виновными, но освободить от наказания, то мы сказали бы, что это есть беззаконие и произвол», -- заявил адвокат Юрий Шмидт. Другой адвокат, Константин Ривкин, сообщил, что в эту среду сторона защиты начнет свое выступление в прениях.