65 лет назад, 4 февраля 1945 года, открылась Ялтинская (Крымская) конференция -- вторая из трех встреч лидеров стран антигитлеровской коалиции (СССР, США и Великобритания), посвященных установлению послевоенного мирового порядка. В течение недели в Ливадийском дворце председатель Совета народных комиссаров СССР Иосиф Сталин, президент США Франклин Рузвельт и премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль принимали основные решения о будущем разделе мира между странами-победительницами. В работе конференции участвовали министры иностранных дел СССР, США и Англии, а также начальники штабов вооруженных сил этих стран. Ей предшествовала встреча союзников, проходившая с 28 ноября по 1 декабря 1943 года в Тегеране, на которой обсуждались в основном пути достижения победы над Третьим рейхом. После Ялтинской состоялась Потсдамская (с 17 июля по 2 августа 1945 года), где союзники решали вопросы мирного обустройства и раздела Германии. К тому моменту крах нацизма сомнений уже не вызывал, и победа над Германией была лишь вопросом времени -- в результате мощных наступательных ударов советских войск военные действия были перенесены на германскую территорию, и война вступила в завершающую стадию. Впервые в истории практически вся Европа находилась в руках всего трех государств, от которых зависело ее будущее.

Германская карта

Главным политическим вопросом, разумеется, была судьба Германии. Было принято принципиальное решение о разделе Германии на оккупационные зоны и о выделении Франции, не участвовавшей в переговорах, своей зоны. Предварительная договоренность относительно зон оккупации Германии было достигнута еще до Крымской конференции и зафиксирована в «Протоколе соглашения между правительствами СССР, США и Соединенного Королевства о зонах оккупации Германии и об управлении «Большим Берлином» от 12 сентября 1944 года.

Тогда же, в 1944-м, западными союзниками были разработаны и принципы будущей политики в отношении Германии, получившие название «план Моргентау», по имени их автора -- американского министра финансов Генри Моргентау. Правительство США предлагало расчленение Германии, уничтожение ее промышленности. В результате, указывалось в плане, «Германия превратится в страну главным образом аграрную и животноводческую». План исходил из желания уничтожить Германию как великую державу, сделать всех немцев объектом мести союзных держав. Командование американской армии в Европе поддержало политиков, заявив: «Весь германский народ -- большой безумец, и нет решительно никаких оснований для мягкого обращения с безумцем». Английское правительство также выразило свое согласие с «планом Моргентау», а Черчилль подчеркнул: «Нет необходимости обсуждать с каким бы то ни было немцем какой бы то ни было вопрос о судьбе Германии». Позднее правительства США и Англии отказались от «плана Моргентау», но его эхо слышалось в англо-американских предложениях по Германии в Ялте.

На Крымской конференции главы трех правительств утвердили условия безоговорочной капитуляции Германии и общие принципы обращения с побежденной Германией, соглашения о зонах оккупации Германии, об управлении "Большим Берлином" и о контрольном механизме в Германии, которые были разработаны Европейской консультативной комиссией. Эти решение предопределили раскол страны на долгие десятилетия. 23 мая 1949 года была введена в действие конституция Федеративной Республики Германии, ранее подписанная представителями трех западных держав. 7 сентября 1949 года первая сессия западногерманского парламента провозгласила создание нового государства. В ответ 7 октября 1949 года на территории советской оккупационной зоны была образована Германская Демократическая Республика.

В Ливадии были сформулированы принципы получения репараций с Германии. Президент Рузвельт, как было зафиксировано в протоколе, сказал еще до начала переговоров со Сталиным, что он «ужаснулся размерам разрушений, причиненных немцами в Крыму». Все это делает его более кровожадным по отношению к немцам, чем он был год назад в Тегеране. Он надеется, что Сталин повторит свой тост за казнь 50 тыс. офицеров немецкой армии. Сталин согласился с ним. Он ответил: «Разрушения в Крыму не идут ни в какое сравнение с тем, что произошло на Украине. Немцы -- дикари с садистской ненавистью к творческим произведениям людей». Президент с ним согласился.

Из протокола о переговорах между главами трех правительств на Крымской конференции по вопросу о репарациях натурой с Германии:

«1. Германия обязана возместить в натуре ущерб, причиненный ею в ходе войны союзным нациям.

Репарации должны получаться в первую очередь теми странами, которые вынесли главную тяжесть войны, понесли наибольшие потери и организовали победу над врагом.

2. Репарации должны взиматься с Германии в трех формах:

а) единовременные изъятия в течение двух лет по капитуляции Германии или прекращении организованного сопротивления из национального богатства Германии, находящегося как на территории самой Германии, так и вне ее (оборудование, станки, суда, подвижной состав, германские вложения за границей, акции промышленных, транспортных, судоходных и других предприятий Германии и т.д.), причем эти изъятия должны быть проведены главным образом с целью уничтожения военного потенциала Германии;

б) ежегодные товарные поставки из текущей продукции после окончания войны в течение периода, длительность которого должна быть установлена;

в) использование германского труда.

3. Для выработки на основе вышеизложенных принципов подробного репарационного плана в Москве учреждается Межсоюзная комиссия по репарациям в составе представителей от СССР, США и Великобритании.

4. В отношении определения общей суммы репараций, а также ее распределения между пострадавшими от германской агрессии странами советская и американская делегации согласились о следующем: «Московская комиссия по репарациям в первоначальной стадии своей работы примет в качестве базы для обсуждения предложение советского правительства о том, что общая сумма репараций в соответствии с пунктами "а" и "б" статьи 2-й должна составлять 20 миллиардов долларов и что 50% этой суммы идет Советскому Союзу».

Британская делегация считала, что впредь до рассмотрения вопроса о репарациях Московской комиссией по репарациям не могут быть названы никакие цифры репараций.

Уинстон С. Черчилль, Франклин Д. Рузвельт, И.В. Сталин».

Участники Ялтинской конференции заявили, что их главной целью является уничтожение германского милитаризма и нацизма и создание гарантий того, что «Германия никогда больше не будет в состоянии нарушить мир», при этом необходимо «разоружить и распустить все германские вооруженные силы и навсегда уничтожить германский генеральный штаб». Из коммюнике участников Ялтинской конференции:

«Изъять или уничтожить все германское военное оборудование, ликвидировать или взять под контроль всю германскую промышленность, которая могла бы быть использована для военного производства; подвергнуть всех преступников войны справедливому и быстрому наказанию... стереть с лица земли нацистскую партию, нацистские законы, организации и учреждения; устранить всякое нацистское и милитаристическое влияние из общественных учреждений, из культурной и экономической жизни германского народа».

Вместе с тем в документе подчеркивалось, что после искоренения нацизма и милитаризма германский народ сможет занять достойное место в сообществе наций.

В Ливадии были согласованы планы окончательного разгрома фашистской Германии и империалистической Японии. Они предусматривали тесное сотрудничество между штабами армий трех держав с тем, чтобы добиться скорейшей победы над общими врагами. Тогда же был решен вопрос о вступлении СССР в войну против Японии. 11 февраля 1945 года, в последний день конференции, было подписано секретное соглашение, которое предусматривало вступление Советского Союза через два-три месяца после капитуляции Германии в войну на Дальнем Востоке.

Польский вопрос

Польский вопрос был в зоне внимания участников. Еще на Тегеранской конференции западные союзники предложили, чтобы СССР начал переговоры и восстановил свои отношения с польским эмигрантским правительством в Лондоне -- это давало бы возможность после окончания войны вернуть польское эмиграционное правительство в Варшаву и соответственно обеспечить ее управляемость с Запада. Сталин, отнюдь не намеревавшийся выпускать Польшу из сферы советского влияния, ответил отказом:

"Россия не меньше других, а больше других держав заинтересована в хороших отношениях с Польшей, так как Польша является соседом России. Мы -- за восстановление, за усиление Польши. Но мы отделяем Польшу от эмигрантского польского правительства в Лондоне. Мы порвали отношения с этим правительством не из-за каких-либо наших капризов, а потому, что польское правительство присоединилось к Гитлеру в его клевете на Советский Союз".

Вопрос о границах Польши также обсуждался на Крымской конференции. Позиции союзников не изменились, более того, они стали еще более жесткими. Декларируя заботу о судьбе восстанавливающегося польского государства, все участники переговоров более чем прагматично рассматривают эту страну как буфер «между мирами» -- социалистическим и капиталистическим. И соответственно стремятся сделать этот буфер «своим». Ливадийские документы отчетливо демонстрируют эту прямолинейную политическую стратегию, лишь слегка прикрытую дипломатическим лоском. Из стенограммы Крымской конференции по польскому вопросу:

«Сталин говорит, что, как только что заявил Черчилль, вопрос о Польше для британского правительства является вопросом чести. Сталину это понятно. Со своей стороны, однако, он должен сказать, что для русских вопрос о Польше является не только вопросом чести, но также и вопросом безопасности. Вопросом чести потому, что у русских в прошлом было много грехов перед Польшей. Советское правительство стремится загладить эти грехи».

Характерно, что Сталин вводит антитезу «русский--советский», далее прозрачно намекая на «грехи» дореволюционной России, стремившейся «ассимилировать Польшу», и подчеркнуто не имея в виду события 1939 года, уточнив, что советское правительство «пошло по пути дружбы с Польшей». Советский руководитель продолжал тему безопасности:

«...Вопросом безопасности потому, что с Польшей связаны важнейшие стратегические проблемы советского государства. Дело не только в том, что Польша -- пограничная с нами страна. Это, конечно, имеет значение, но суть проблемы гораздо глубже. На протяжении истории Польша всегда была коридором, через который проходил враг, нападающий на Россию. Достаточно вспомнить хотя бы последние тридцать лет: в течение этого периода немцы два раза прошли через Польшу, чтобы атаковать нашу страну. Почему враги до сих пор так легко проходили через Польшу? Прежде всего потому, что Польша была слаба. Польский коридор не может быть закрыт механически извне только русскими силами. Он может быть надежно закрыт только изнутри собственными силами Польши. Для этого нужно, чтобы Польша была сильна. Вот почему Советский Союз заинтересован в создании мощной, свободной и независимой Польши. Вопрос о Польше -- это вопрос жизни и смерти для советского государства».

Мощная, свободная и независимая Польша, по Сталину, -- это Польша, руководимая из Москвы, а не из Лондона или Вашингтона, а потому и правительство должно создаваться с учетом именно советских интересов. Черчилль предложил создать польское правительство прямо на конференции, и Сталин немедленно вступает в полемику. Из стенограммы Ялтинской конференции:

«Сталин думает, что Черчилль оговорился: как можно создать польское правительство без участия поляков? Многие называют его, Сталина, диктатором, считают его не демократом, однако у него достаточно демократического чувства для того, чтобы не пытаться создавать польское правительство без поляков. Польское правительство может быть создано только при участии поляков и с их согласия... Нынешнее польское правительство в Лондоне, возглавляемое Арцишевским и руководимое Рачкевичем, против соглашения с люблинским правительством. Больше того: оно относится враждебно к такому соглашению. Лондонские поляки называют люблинское правительство собранием преступников и бандитов. Разумеется, бывшее люблинское, а теперь варшавское правительство не остается в долгу и квалифицирует лондонских поляков как предателей и изменников. При таких условиях как их объединить? Он, Сталин, этого не знает».

Сталин коснулся еще одного вопроса. От правительства Польши, освобожденной Красной армией, он требует, чтобы это правительство обеспечивало порядок и спокойствие в тылу Красной армии, чтобы оно предотвращало возникновение гражданской войны позади нашей линии фронта. В конце концов для военных безразлично, какое это будет правительство; важно лишь, чтобы им не стреляли в спину. В Польше имеется варшавское правительство. В Польше имеются также «агенты лондонского правительства», которые связаны с подпольными кругами, именующимися "силами внутреннего сопротивления". Из стенограммы:

«Сталин сравнивает деятельность тех и других и при этом неизбежно приходит к выводу: варшавское правительство неплохо справляется со своими задачами по обеспечению порядка и спокойствия в тылу Красной армии, а от "сил внутреннего сопротивления" мы не имеем ничего, кроме вреда... Должен прямо заявить, что если эти "силы" будут продолжать свои нападения на наших солдат, то мы будем их расстреливать».

Ситуация накаляется, и Рузвельт предлагает отложить обсуждение этой темы «до завтра». Черчилль же говорит, что у советского правительства и британского правительства различные источники информации. Британское правительство не считает, что люблинское (т.е. просоветское) правительство представляет хотя бы 1/3 польского народа.

Еще один камень преткновения: СССР настаивал на границах Польши по линии Керзона. Авторами линии Керзона являются Керзон, Клемансо и американцы, участвовавшие в Парижской конференции 1919 года. Русских не было на этой конференции, напоминает Сталин, линия Керзона была принята на базе этнографических данных. Ленин не был согласен с этой линией, не желая отдавать Польше Белосток и Белостокскую область, которые в соответствии с линией Керзона должны были отойти к Польше:

«Советское правительство уже отступило от позиции Ленина. Что же вы хотите, чтобы мы были менее русскими, чем Керзон и Клемансо? Этак вы доведете нас до позора. Что скажут украинцы, если мы примем ваше предложение? Они, пожалуй, скажут, что Сталин и Молотов оказались менее надежными защитниками русских и украинцев, чем Керзон и Клемансо. С каким лицом он, Сталин, вернулся бы тогда в Москву? Нет, пусть уж лучше война с немцами продолжится еще немного дольше, но мы должны оказаться в состоянии компенсировать Польшу за счет Германии на западе».

Глава английского правительства в ответ на это заявил, что Польша должна взять такую территорию, которой сможет управлять. "Едва ли было бы целесообразно, -- «тонко» шутил он, -- чтобы польский гусь был в такой степени начинен немецкими яствами, чтобы он скончался от несварения желудка". Главы трех держав сошлись лишь в одном: Польша по-прежнему будоражит «сильных мира сего». Их дефиниции по этому поводу выглядели для Варшавы прямо-таки зловеще:

«Рузвельт заявляет, что польский вопрос в течение пяти веков причинял миру головную боль. Черчилль говорит, что надо постараться, чтобы польский вопрос больше не причинял головной боли человечеству. Сталин отвечает, что это обязательно нужно сделать».

11 мая 1945 года, то есть через два дня после победы над Германией, Черчилль писал новому президенту США Гарри Трумэну: «Я считаю, что мы должны вместе или по отдельности в один и тот же момент обратиться к Сталину с приглашением встретиться с ним в июле в каком-нибудь неразрушенном городе Германии, о котором мы договоримся, чтобы провести трехстороннее совещание». В июле в Потсдаме открылась третья, последняя конференция союзников по антигитлеровской коалиции. На ней, в частности, была решена и дилемма о западных границах Польши. Руководители трех держав согласились с тем, что бывшие германские территории к востоку от линии Одер -- Западная Нейсе и по Западной Нейсе до чехословацкой границы, включая ту часть Восточной Пруссии, которая не отошла к Советскому Союзу , и территорию Данцига, должны отойти к Польше. В связи с этим конференция приняла решение о переселении немцев из Польши в Германию.

Вопрос о советско-польской границе был окончательно урегулирован договором между СССР и Польской Народной Республикой, подписанным 16 августа 1945 года в Москве. Этот документ устанавливал границу между СССР и Польшей вдоль линии Керзона с отступлением от нее в пользу Польши в некоторых районах на 5--8 километров.

Границы возможного

Союзники были заинтересованы в созыве Ялтинской конференции еще в большей степени, нежели Тегеранской, -- во многом потому, что стремились ограничить «сферу влияния Кремля». Особо внятен в этом отношении был премьер-министр Великобритании. Он упрекал американских коллег в том, что «до их сознания очень медленно доходило резкое усиление коммунистического влияния, которое предшествовало и следовало за продвижением мощных армий, управлявшихся из Кремля». По мере приближения победы над фашистской Германией Черчилль констатировал: «Коммунизм поднимал голову за победоносным русским фронтом. Россия была спасительницей, а коммунизм -- евангелием, которое она с собой несла». Союзники старались продвинуть "как можно дальше на восток" фронт западных армий, исходя из того, что "коммунизм явится той опасностью, с которой цивилизации придется бороться после разгрома нацизма и фашизма". Черчилль задавался вопросом: "Гитлер и гитлеризм... обречены, но что произойдет после Гитлера?»

Участникам конференции требовалось провести новые государственные границы на территории, еще недавно оккупированной Третьим рейхом. Кроме того, нужно было установить неофициальные, но общепризнанные всеми сторонами демаркационные линии между сферами влияния союзников -- дело, которое было начато еще в Тегеране. Союзники прекрасно понимали, что после исчезновения общего врага вынужденное объединение Запада и СССР распадется, а потому необходимо создать механизмы, гарантирующие неизменность проведенных на карте мира разграничительных линий. Рузвельту, Черчиллю и Сталину тогда, хотя и с огромным трудом, удалось найти общий язык практически по всем ключевым «идеологически неудобным» вопросам: с 1917 года это был единственный случай столь полного альянса. Победоносное наступление Красной армии, за спиной которой уже осталась практически вся освобожденная ею от фашизма Восточная Европа, делало английских и американских союзников достаточно сговорчивыми как в геополитических, так и в экономических вопросах.

Проблемы послевоенного мирного устройства постоянно находились в поле зрения участников союзнических конференций, особенно Крымской и Потсдамской. Для поддержания мира и предотвращения войны была создана ООН. Серьезные разногласия существовали по вопросу о процедуре голосования в Совете Безопасности. На встрече в Ялте вопрос о процедуре голосования был решен. Было достигнуто соглашение о принципе вето -- единогласие великих держав при решении в Совете Безопасности вопросов, касающихся принятия принудительных мер. В решениях глав правительств были определены задачи и цели ООН. В коммюнике о Крымской конференции руководителей трех союзных держав говорилось:

«Мы решили в ближайшее время учредить совместно с нашими союзниками всеобщую международную организацию для поддержания мира и безопасности. Мы считаем, что это существенно как для предупреждения агрессии, так и для устранения политических, экономических и социальных причин войны путем тесного и постоянного сотрудничества всех миролюбивых народов».

На конференции была также принята «Декларация об освобожденной Европе», в которой три державы заявили, что установление порядка в Европе после войны должно быть достигнуто таким путем, который позволил бы освобожденным народам «уничтожить последние следы нацизма и фашизма и создать демократические учреждения по их собственному выбору». Увы, эти тезисы так и остались декларацией.