Сроки строительства Казахстанской каспийской системы транспортировки переносятся на 2018 год. Об этом сообщил на днях глава компании «Казмунайгаз» Каиргельды Кабылдин. Аналитики связывают перенос сроков с откладыванием второй фазы освоения гигантского месторождения «Кашаган», на чем настаивают западные участники работающего здесь международного консорциума. Что касается ранней нефти «Кашагана», то она может пойти по существующим трубопроводам начиная с 2013 года.

Разработку Кашаганского месторождения нефти в казахстанском секторе Каспия не зря называют проектом века. Это едва ли не самое крупное месторождение, открытое в мире за последние 30 лет. Первое соглашение о разделе продукции между Казахстаном и международным консорциумом, куда вошли крупнейшие западные нефтяные компании, было подписано с большой помпой еще в 1997 году в ходе визита президента Казахстана Нурсултана Назарбаева в США.

Однако сегодня в слова «проект века» в Казахстане вкладывают и временной подтекст -- слишком уж долго идет разработка месторождения. Его ввод много лет откладывается, и уже дважды участники проекта принимали дополнительные соглашения, меняющие первоначальные условия соглашения о разделе продукции (СРП). Установлена новая дата -- 2013 год, именно в этом году с «Кашагана» должна пойти первая нефть.

Подписанный 31 октября 2008 года второй дополнительный договор к СРП официальные лица Казахстана преподносили как большую выгоду для страны. И нельзя сказать, что для этого не было оснований. Во-первых, национальная нефтяная компания «Казмунайгаз» стала крупным акционером проекта, ее доля выросла вдвое -- до 16,81%. Во-вторых, подрядные компании согласились на дополнительные выплаты в пользу Казахстана, если цена будет превышать 65 долл. за баррель. За период реализации проекта для бюджета республики может набежать сумма в 20 млрд долл. В-третьих, увеличились штрафные санкции за отсрочку начала добычи нефти.

Но, несмотря на это, ползли упорные слухи, что новое соглашение резко изменило баланс интересов в данном проекте, и не в пользу Казахстана. Как выясняется сегодня, слухи были небеспочвенными. И выясняется это благодаря почти детективной истории, связанной с персоной главного переговорщика со стороны казахстанского правительства по кашаганскому проекту.

Речь идет о Максате Иденове. 43-летний выпускник Гарварда до недавнего времени работал первым вице-президентом национальной компании «Казмунайгаз» и держал в своих руках все нити трудного переговорного процесса с западными компаниями, вошедшими в кашаганский нефтяной консорциум, возглавляемый итальянским концерном ЭНИ. В интервью журналу Oil&Gas of Kazakhstan он громко заявлял: «Переговоры по «Кашагану» были честными».

И вдруг этот человек увольняется из «Казмунайгаза», причем весьма необычным способом. Заявление об уходе по собственному желанию с 1 апреля текущего года он прислал из США по факсу. Это было похоже на первоапрельскую шутку, но Максат Иденов в компании и в стране больше не появился, а вдогонку к факсу он выслал оригинал заявления по почте. В Казахстане терялись в догадках, пытаясь найти причину столь необычного поведения видного представителя нефтяной элиты.

И вдруг летом стало известно, что г-н Иденов весьма удачно трудоустроился, и не куда-нибудь, а в итальянскую компанию ЭНИ. И не кем-нибудь, а старшим вице-президентом по стратегическому планированию. Эта новость, надо думать, помогла пролить свет на запутанную ситуацию вокруг кашаганского проекта.

Напомним, что ситуация вокруг «Кашагана», разработка которого должна была начаться еще пять лет назад, стала накаляться в июле 2007 года. Тогда ЭНИ заявила, что старт проекта в очередной раз переносится -- теперь уже на 2013 год, а смета расходов увеличится с 57 до 136 млрд долл. Это заявление вызвало сильное и понятное раздражение казахстанского руководства. Оно потребовало восстановить баланс экономических интересов, и стороны вступили в переговоры.

Одним из главных действующих лиц в этих переговорах и стал Максат Иденов. Знающие его люди отзываются о нем как об искусном переговорщике и тонком психологе. Говорят, что он с блеском использовал свои таланты, чтобы убедить всех в необходимости новых условий СРП. Так или иначе, но по итогам переговоров полученные Казахстаном плюсы, названные выше, оказались несоизмеримы с явными минусами от заключения последнего соглашения по «Кашагану». Эти минусы неочевидны для непосвященных, однако вполне прозрачны для специалистов.

Во-первых, международный консорциум получил возможность значительного увеличения затрат. К примеру, если в 2004 году затраты на первый этап проекта планировались в размере 8,7 млрд долл., то в 2008 году они были утверждены уже в сумме 38 млрд долл. Можно предположить, что первый этап проекта будет заведомо нерентабельным.

Согласно новому сценарию общие затраты консорциума на весь период проекта выросли на 79 млрд долл., почти в два с половиной раза. Столь масштабные затраты могут окупиться только при сверхвысоких ценах на нефть, каковых на мировом нефтяном рынке уже нет в течение нескольких лет.

Следует иметь в виду, что согласно базовым условиям контракта 80% доходов сначала идут на возмещение затрат консорциума, а оставшаяся 20-процентная прибыль до момента окупаемости делится в пропорции: 90% -- подрядчику, 10% -- государству. Значит, Казахстану долгое время, примерно до 2024 года, придется довольствоваться 2-процентной долей в разделе продукции.

Во-вторых, международный консорциум избавился от обязательства представлять бюджет на весь период реализации проекта. Это существенно увеличило риски для Казахстана, поскольку сделало неопределенной саму экономическую привлекательность проекта «Кашаган». Было бы слишком смелым предположить, что западные нефтяные гиганты, составляющие большинство в консорциуме, будут экономить, когда в их распоряжении, по сути, дармовая казахстанская нефть.

В-третьих, соглашение от 2008 года освободило консорциум от обязательства выйти на максимальный уровень добычи в течение девяти лет с начала коммерческого освоения. Отсюда значительный сдвиг срока окупаемости и дополнительные многомиллиардные потери для Казахстана.

В-четвертых, была проведена реорганизация проекта, в результате чего «Кашаган» лишился единого оператора и теперь управляется по частям, по принципу «удельных княжеств». К чему может привести дезинтеграция управления? Вероятнее всего, к срыву графиков освоения, размыванию ответственности, корпоративному лоббизму и росту затрат. А значит, к новым рискам для интересов казахстанского бюджета.

Если подытожить все последствия второго, подписанного в 2008 году дополнительного договора к СРП, над которым так сосредоточенно трудился господин Иденов, то нефтяные аналитики могут прийти к неутешительным выводам. Поскольку затраты скачкообразно выросли, а срок начала окупаемости переместился с 2014 на 2024 год, то к окончанию действия СРП в 2040 году Казахстан недополучит почти 390 млрд долл., а его фактическая доля в доходах уменьшится с 77 до 53%.

Что касается подрядчика проекта -- международного консорциума, то его доля соответственно вырастет с 23 до 47%. В денежном выражении это означает рост с 240 до 377 млрд долл. Понятно, почему западные нефтяные компании пошли на ряд уступок Казахстану, ведь выигрывают они несравненно больше. И нетрудно найти ответ, за какие заслуги ЭНИ предоставила бывшему казахстанскому чиновнику столь высокий пост. Похоже, что именно за сыгранную роль троянского коня, скрытую лоббистскую деятельность в пользу западных членов кашаганского консорциума.

Но одним лишь этим назначением не объяснить столь поспешный уход Максата Иденова с поста топ-менеджера «Казмунайгаза». Нефтяные специалисты Казахстана, проведя анализ дополнительного соглашения, не могли не прийти к выводам о его ущербности для интересов страны. Поэтому исчезновение г-на Иденова из Казахстана больше похоже на бегство от ответственности, которая могла бы для него наступить.

Казахстан теперь находится в непростом положении, поскольку ему придется либо примириться с ловко осуществленной комбинацией, либо инициировать пересмотр подписанных соглашений, что означает новую скандальную страницу в истории независимой казахстанской нефти.