На тренерском совете Союза биатлонистов России (СБР) Владимир Барнашов выступал в роли нового главного тренера сборной России. Он сразу заявил, что за оставшиеся несколько месяцев до Олимпиады не стоит ничего кардинально менять, а надо внести лишь некоторые поправки в тренировочном процессе. Барнашов предложил оставить старших тренеров команд Александра Селифонова и Владимира Аликина на своих постах, и именно они будут готовить спортсменов к Играм в Ванкувере.

О задачах на олимпийский сезон, о том, почему согласился возглавить сборную и как будет решаться допинговая проблема, Владимир БАРНАШОВ рассказал корреспонденту «Времени новостей» Ольге ЕРМОЛИНОЙ.

-- Глава СБР Михаил Прохоров назвал себя специалистом по выходу из кризисных ситуаций. К вам, как к нынешнему главному тренеру сборной, подходит аналогичная характеристика?

-- Те или иные качества человека всегда проявляются в тяжелых ситуациях, насколько он может мобилизоваться и сплотить вокруг себя людей. Думаю, что ответ на вопрос даст предстоящая Олимпиада. После нее будет понятно, подхожу я на эту роль или нет.

-- Но если вы согласились на этот пост, то наверняка были уверены, что справитесь с задачей?

-- Внутренне я, конечно, настроен. Но прийти в сборную за восемь месяцев до Олимпиады -- рискованный шаг. Тем более что я пребывал в довольно комфортных условиях...

-- Что в таком случае толкнуло вас на этот шаг?

-- Любовь к биатлону.

-- Когда вы ехали на встречу к Михаилу Прохорову, то догадывались, что последует такое предложение?

-- Я ехал на встречу с Прохоровым, чтобы изложить свою точку зрения на развитие биатлона. Именно об этом он меня просил. Его предложение возглавить сборную в какой-то мере явилось неожиданностью.

-- Сколько времени вы раздумывали, прежде чем согласиться?

-- Два дня. За это время я проконсультировался со своим руководством, поскольку в Омске у меня довольно много общественных поручений. Потом поговорил с представителями СБР, с Алексашиным, Тихоновым, Аликиным. Единственный, с кем не успел посовещаться, Селифонов. Выслушав все мнения и не услышав возражений, я принял решение.

-- А если бы кто-то из них возражал?

-- Подумал бы.

-- В чем, на ваш взгляд, заключается роль главного тренера сборной?

-- Моя главная задача -- создать многоуровневую систему подготовки биатлонистов в России, от юниоров до сборной основного состава. Чтобы в каждой команде имелась своя концепция, свои критерии, чтобы спортсмены, которые переходили из юниорской команды в молодежную, а оттуда в основную сборную, были подготовлены соответствующим образом. Тогда бы тренеры основного состава занимались шлифованием мастерства, а не техническими вопросами, которые должны решаться на юниорском и молодежном уровне.

-- Но это задача максимум, и вряд ли ее удастся решить до Олимпиады. Что, на ваш взгляд, нужно делать сейчас, за оставшиеся восемь месяцев до Ванкувера? Как новый человек, будете что-то кардинально менять?

-- Не вижу необходимости что-то кардинально менять. Следует оставить все хорошее, что наработано, и отмести то, что мешает тренировочному процессу. Я имею в виду дисциплину, отношение к тренировкам, взаимоотношения тренеров сборной, тренера и спортсмена. Все эти моменты надо поставить в нормальные рамки -- работодателя и исполнителя.

-- В нынешнем сезоне наша сборная выступила совсем не так, как в прошлом, где, по вашему мнению, были допущены ошибки?

-- Если спросить любого тренера, то он наверняка назовет причины происшедшего. Но чтобы убедиться в правильности таких слов, необходимо детально и всесторонне проанализировать ситуацию и подтвердить выводы цифрами. Изучить медицинские обследования -- этапные, углубленные, по каждому спортсмену. Понять, почему произошли изменения, где был срыв, в чем причина -- перетренировался спортсмен или, напротив, недоработал, недобрал в скорости... То есть нам нужны цифры и факты, а не эмоции.

Для этого мы создали экспертный совет из тренеров, которые сейчас готовят спортсменов, и тех, кто долго работал в биатлоне. В частности, хотим привлечь Виктора Федоровича Маматова. И уже на этой неделе просмотреть всю ситуацию и скорректировать. Сейчас не надо революций, нужны поправки. Год назад наши биатлонисты выступали прекрасно, завоевали медали на чемпионате мира, следовательно, подготовка была правильной. А в этом -- тренеры что-то упустили. Надо понять, что именно.

-- Но вы для себя определили, в чем были упущения?

-- Мы отстаем в работе в развивающих режимах. Скорости надо увеличивать.

-- Вы можете назвать современной российскую методику тренировок в биатлоне?

-- В целом она правильная, но надо сделать некоторые коррективы в сторону увеличения нагрузок.

-- Не секрет, что еще не так давно в сборной был непростой микроклимат, как вы намерены улучшить его?

-- Я уверен, что новое руководство СБР в состоянии изменить ситуацию. Оно выполняет все свои обещания и вправе предъявить определенные требования к спортсменам. Вы наверняка помните, как ребята выходили на старт с заклеенными логотипами спонсоров. Я считаю, что спортсменов нужно оградить от подобных проблем. Решением этих вопросов должны заниматься не они и не тренеры, а менеджеры сборной.

Сейчас задача состоит в том, чтобы создать монолитный коллектив. Чтобы все были заряжены на одно -- успешную подготовку к Олимпийским играм. Что касается тренерского штаба, то главная цель -- добиться абсолютной совместимости людей.

-- Как главный тренер вы намерены поддерживать тесный контакт со спортсменами или ограничитесь общим руководством сборной?

-- Я намерен вникать во все вопросы. Буду контактировать со всеми спортсменами, неважно, юниорская ли это, молодежная или основная сборная. Мне нужно чувствовать и понимать, кто и на что заряжен.

-- В прошедшем сезоне сборную потрясла серия допинговых скандалов. Что нужно сделать, чтобы избежать аналогичной ситуации?

-- Сейчас мы занимаемся поиском врачей для сборной. В течение мая этот вопрос должен быть закрыт, потому что времени нет. В мужской и женской сборных врачи поменяются однозначно.

Но, как вы понимаете, проблема допинга серьезная и зависит не только от врачей или тренеров. Она лежит гораздо глубже и касается не только нашего вида спорта. Борьба с допингом должна быть беспощадной. И в ближайшее время будет подписан договор с нашими антидопинговыми службами, чтобы наладить постоянный контроль, брать как можно больше допинг-проб, и не только у биатлонистов основного состава, но и у резерва. Тренеры и спортсмены должны нести суровое наказание за применение допинга. В особенности тренеры молодежных команд. Вплоть до пожизненного отстранения от работы.

-- В борьбе с допингом вы сторонник жестких мер? На тренерском совете некоторые из выступавших предлагали ставить номера, где живут спортсмены, на прослушивание или производить обыски.

-- Думаю, что «прослушкой» тут не обойдешься. Я не то что сторонник или несторонник... Когда заработает система, будет налажен контроль, то убавится и возможностей применить какой-то запрещенный препарат. Если прихватят одного из тренеров и серьезно накажут, то другие, которые чувствовали себя безнаказанно, призадумаются: а стоит ли это делать?

Кроме того, мы планируем в корне поменять критерии перехода спортсменов из юниорского в молодежный состав и дальше. Чтобы тренеры не медали считали, а качественно подготовленных спортсменов. Действительно, медали можно завоевать любой ценой, а чтобы подготовить и передать качественного спортсмена, необходима профессиональная и системная работа.

-- Как определить критерии «качественного спортсмена»

-- Если спортсмен из молодежной команды безболезненно вливается в состав основной сборной и начинает выступать, как например, австриец Ландертингер, значит, тренеры подготовили достойного мастера. Я могу привести пример из нашего далекого прошлого, когда Сергей Чепиков, будучи юниором, попал на Олимпийские игры в Калгари. Попал он именно потому, что на равных выступал со спортсменами основного состава.

-- В последнее время нашу сборную часто критикуют, а в чем ее сильные стороны?

-- Мне кажется, что наши спортсмены достаточно трудолюбивы, и задача тренерского коллектива направить это качество в нужное русло. Чтобы оно трансформировалось в стремление проявить себя на Олимпиаде.

-- А ваше сильное качество?

-- Я могу работать долго.