Два музыкальных коллектива германской столицы -- Берлинские филармоники и Оркестр Концертхауса -- вновь вышли к публике. Музыкальная жизнь в Берлине не похожа на сегодняшнюю размеренную московскую. У нас множество оркестров спокойно выступают на разных площадках. В Берлине жестко конкурируют четыре дирижера: сэр Саймон Рэттл руководит Берлинским филармоническим, Лотар Цагрозек -- шеф Оркестра Концертхауса (прежде -- Симфонический оркестр Берлина), Даниэль Баренбойм возглавляет Государственную капеллу Берлина и, наконец, есть еще Инго Метцмахер с Немецким симфоническим оркестром Берлина. Между четырьмя оркестрами и разыгрываются главные баталии -- они борются за спонсоров, за зрителей, за госдотации. И за престиж, то есть за право почитаться самыми-самыми. Понятно, что у Рэттла с Филармониками все хорошо по определению. Их кормит всемогущий Дойче-банк, у них лучшая в мире площадка с лучшей же акустикой и сумасшедший гастрольный график (они такие же высокооплачиваемые гастролеры, как Венские филармоники). Тем не менее бороться за первенство приходится и им.

Главный соперник Оркестр Концертхауса открыл сезон на Жандарменмаркт на день раньше конкурента. Лотар Цагрозек сформировал четырехчастную программу концерта, посвященного трем векам французской музыки. Французы возникли не случайно. Величественный особняк Концертхауса, построенный, как и все прочее в районе Унтер-ден-Линден, берлинским гением Фридрихом Шинкелем, одной стороной выходит на Французскую улицу со знаменитым Французским собором. Концертхаус как здание отмечает в этом году полуюбилей -- 25 лет со дня реконструкции старого Шаушпильхауса Шинкеля. Счастливое бытование здания во «французском» квартале руководитель оркестра решил отметить посвящением французским композиторам. В пику западноберлинскому шефу академику Рэттлу восточный лидер пропагандирует простоту нравов. Это, конечно, игровой пиар-ход, но люди быстро проникаются симпатией к «простоте». Из партера вынесли кресла, зрителям, купившим за 10 евро билет на открытие сезона, предложили войти в роскошный зал -- точную копию золотого зала венского «Мюзик Ферайна» -- и расположиться там, сидя на полу или стоя. В своей речи Цагрозек объяснял, почему он играет французов и почему его выбор пал именно на этих композиторов. Буквально: «Если вы думаете, что мы будем исполнять хиты вроде увертюры к «Кармен», арий из опер Массне, заигранной до дыр «Фантастической симфонии» Берлиоза и мелодий Леграна, то вы ошибаетесь». Намек был понят: на следующий день Рэттл открывал свой сезон «Фантастической». Честно говоря, оба конкурента не очень сильны в интерпретациях французской музыки, а оба шефа любыми силами стремятся исправить это недоразумение.

Первым номером Цагрозека стал «Свадебный марш» Дариуса Мийо. У маэстро, много лет возглавлявшего и высоко поднявшего Штутгартскую оперу, есть потрясающая привычка -- начинать дирижировать, когда свет еще не погас, а сам он не дошел до пульта. Это трудно заметить, смотря концерт или оперу в записи, но вживую производит сильное впечатление. Зал шуршит программками, люди ищут бинокли, медленно вянут люстры, кто-то бежит вдоль рампы, и вдруг как черт из табакерки громко звучит оркестр. Вспомнишь тут мучительные минуты, которые должно высидеть в темном зале, когда ждешь Валерия Гергиева, который и запоздав приступает к делу не сразу. Цагрозека за его привычку боготворили еще в Штутгарте, а в Берлине, где люди почитают порядок и ценят свое время, он стал истинным любимцем.

Дальше, не ожидая конца аплодисментов, Цагрозек дал знак к началу увертюры «Заиды» Рамо. Потом нежно махнул палочкой, и луч прожектора высветил клавесин, установленный среди зрителей. Публика повернуться не успела -- пошла пьеса Куперена в исполнении Владимира Ступеля. Когда погас луч в партере, зажглась рампа, и вышли разряженные теноры «Двух слепцов из Толедо» Оффенбаха. Буффонаду сыграли целиком -- это заняло минут 40. Говорили артисты по-немецки, иногда переходя на плохой французский -- умышленно, дабы рассмешить публику. Финалом первой части стал «Парад» Эрика Сати -- пик вечера. Известно, что слушать балетную музыку без балета скучновато -- Цагрозек, не имея настоящих танцовщиков, пригласил четырех учеников музыкальной гимназии «Карл Филипп Эммануэль Бах». Нарядившись рождественскими ангелами, ребята подыгрывали оркестру на уличных инструментах.

На том миссия Оркестра Концертхауса закончилась -- из второй части концерта Цагрозек устроил открытую репетицию увертюры к «Нюрнбергским майстерзингерам», но инструменты вручил музыкантам-любителям, отобранным по конкурсу в Интернете. Условий для участия два: быть постоянным посетителем Концертхауса и уметь на чем-нибудь играть. Атмосфера царила рабочая -- можно было входить и выходить из зала, гулять по галереям (там море симпатичной стенописи и скульптуры на античные сюжеты), слушать музыку часов с кукушкой в главном фойе. Часы играли на кукушечный лад мелодии Моцарта, конкурируя с музыкантами из большого зала.

Третья часть концерта прошла в камерном зале -- играли Паскаля Дюзапена, Ивана Вышнеградского и Жерара Гризи. Ну а под конец в главный зал с улицы запустили всех желающих, и начались танцы под музыку Оркестра общества Казановы.

Ничем подобным в Филармониках и не пахло. Рэттл был привычно серьезен и строг. Он не оглядывался на коллег -- его зал и так регулярно заполнен. В начале -- «Латерна Магика» Кайи Саариахо. Финка завершила работу в прошлом году, но дождалась мировой премьеры у Рэттла, хотя обычно первые исполнения своих опусов она доверяет Салонену, другу и однокашнику по консерватории в Хельсинки. Публика принимала творение Саариахо сдержанно, но в целом удовлетворенно. Настороженность свойственна немцам -- они открыто предпочитают свою (немецкую и австрийскую) музыку любой другой, но гордость за то, что премьера досталась своему оркестру, присуща и им. Далее Рэттл представил «Путеводитель по оркестру для юношества» Бриттена, вновь подтвердив статус лучшего интерпретатора своего соотечественника. Во втором отделении прозвучала «Фантастическая» -- увы, пока с шероховатостями. У Рэттла лучше получается с французским ХХ веком, но оркестр, полный капризных и горделивых музыкантов, хотел играть Берлиоза. Аплодисментов было много, но и несколько «бу» прорвалось.

Через пару дней Рэттл и Цагрозек с головой уйдут в дела сентябрьского Берлинского музыкального фестиваля. Праздники примиряют соперников. А потом снова вернутся на поле битвы.