Хороших новостей из Дагестана по-прежнему нет. Появившийся было к концу недели оптимизм по поводу окончательного окружения боевиков сменился смутной тревогой -- окружили опять не всех и не окончательно. Операция в Цунтинском районе длится уже неделю, и все это время не покидает странное ощущение дежа вю. Непонятно только, на что все это больше похоже -- на рейд Салмана Радуева в Кизляр и Первомайское (там тоже были и районная больница, и снег, по которому боевики успешно уходили от федералов), или на начало второй чеченской кампании (тогда все случилось летом, но зато очень близко к нынешнему театру военных действий, в соседнем дагестанском районе). Беспомощность федералов, которые до сих пор так и не сумели справиться с горсткой боевиков, пожалуй, усиливает сходство с плачевными событиями первой чеченской. Даже если сегодня военные наконец предъявят федеральным телеканалам три десятка трупов, их провал останется очевидным. Через четыре года после начала тотальной борьбы с терроризмом на Северном Кавказе крупная банда далеко за пределами Чечни неделю бегает от своих противников, убивает солдат и офицеров, берет заложников, занимает селения и выходит из всевозможных колец оцепления. Силовые ведомства день за днем роняют свой собственный престиж, а заодно и престиж государственной власти.

Некоторые наблюдатели уже считают неожиданную зимнюю баталию частью пропагандистской кампании, развязанной против Владимира Путина в самом начале предвыборной гонки. Так это или нет, нынешние события в Дагестане, в отличие от кампании 1999 года, не идут на пользу главе государства. И сам регион, далеко не самый стабильный в России, снова вплотную приближается к опасной черте. В том, что в действительности происходит в Дагестане накануне Нового года, попытался на месте разобраться корреспондент газеты «Время новостей» Иван СУХОВ.

«Кто думает о последствиях, тот не герой»

В ауле Гимри, который считается воротами в горный Дагестан, есть святое место, где местные водители всегда останавливаются помолиться. Там стоит башня, возведенная в память о том, что в этом месте некогда родились два прославленных дагестанских имама -- Гази-Магомед и Шамиль. На ограде башни по-арабски, по-аварски и по-русски написан девиз, под которым имамы отправлялись на газават: «Кто думает о последствиях, тот не герой».

Теперь уже никто не сможет сказать, думал ли о последствиях капитан Мокок Рамис Халилов, исполняющий обязанности начальника погранзаставы, когда поднимал в ружье восьмерых своих подчиненных и бросался навстречу боевикам, -- все они попали в засаду и погибли. Непонятно пока и то, было ли нападение на пограничников тщательно спланировано или вся нынешняя дагестанская эпопея оказалась результатом нелепой случайности. Вопросов пока остается куда больше, чем ответов. Более-менее ясно только одно -- откуда в Цунтинский район пришли незваные гости. Дальше сплошные загадки: ни кто они, ни сколько их, сказать по-прежнему в точности нельзя. Военные говорят одно, дагестанская милиция -- другое, местные жители, которые первыми столкнулись с боевиками и общались с ними наиболее тесно, -- третье.

Поскольку данные военных и милиционеров постоянно меняются, наиболее достоверными выглядят сведения местных. «Получается, что в понедельник их было не меньше 45 человек, но и не больше 62, -- говорит префект Цунтинского района Басир Магомедов, суммируя показания, полученные им от своих напуганных сограждан, часть которых побывала у боевиков в заложниках. -- Они приехали со стороны Чечни, из соседнего Цумадинского района Дагестана, на пяти машинах: две «Нивы», два «уазика» и «Волга». В Цумаде они чувствуют себя гораздо увереннее -- там им еще в 1999 году помогали. Видимо, и в этот раз обеспечили транспортом. Хотя машины они могли взять и силой. Во всяком случае номера на них были дагестанские».

Разместить 62 человека в пяти машинах затруднительно, но, по словам местных жителей, боевики приехали в их район не все сразу. Машины сделали как минимум три ездки через границу двух районов, и еще примерно дюжина боевиков двигалась пешком. Шли они, судя по всему, в Грузию. По версии префекта, бдительные местные жители селения Шаури среди ночи заметили подозрительную «Волгу», на которой несколько боевиков совершали разведку. Движимые гражданским долгом, они поспешили на ближайшую пограничную заставу в Мокок. Капитан Халилов, видимо, решил, что на одной «Волге» не могло приехать слишком много бандитов и с ними можно будет справиться малыми силами. Итог известен: девять пограничников (два дагестанца и семеро русских) погибли, а грузовик, на котором они отправились на задание, боевики сбросили в реку -- в минувший понедельник эти кадры обошли все федеральные каналы.

Основная странность этой истории заключается в том, что местные жители, которые оповестили заставу о появлении боевиков, в засаду не попали. Сами они утверждают, что выпали из кузова грузовика на одном из крутых поворотов горной дороги незадолго до того места, где пограничников поджидали боевики. Видимо, это объяснение не особенно впечатляет федералов: подозрительные «гражданские», выехавшие с пограничниками на роковое задание, сейчас находятся под стражей. Глава района г-н Магомедов отвергает предположение о сговоре боевиков с местными жителями и добавляет загадочно: «До конца расследования мы не можем ничего говорить об этих людях. Но я могу дать гарантию в 1000%, что среди боевиков нет жителей нашего района».

«Цунтинцы плохо смотрят на советскую власть»

Кто есть и кого нет среди боевиков, пока тоже остается тайной. Банда пришла из Чечни, но это отнюдь не означает, что она состоит только из чеченцев. Среди четырех убитых, которых уже похороненными нашли российские спецназовцы, по данным газеты «Время новостей», был всего один чеченец, зато дагестанцев -- целых двое. Судя по всему, без местных не обошлось: как минимум трое боевиков во время рейда в Шаури и Галатли не снимали масок, чтобы никто не мог их узнать. Кроме того, некоторые из них, по словам бывших заложников, явно понимали местный, дидойский язык.

В некоторых соседних с Цунтой районах и на равнине вообще не исключают, что всю эту историю затеяли сами местные жители. Юго-западный угол Дагестана всегда считался не очень благонадежным районом: в этих местах по-прежнему существуют ваххабитские общины, поддерживающие связь с воюющими чеченцами. Из Цумадинского района происходит, например, главный лидер дагестанских ваххабитов Багаутдин Дагестанни, давно объявленный в федеральный и международный розыск. По словам главы района Басира Магомедова, в Цунте ваххабизм не распространен, во всяком случае исповедовать его открыто здесь не решаются. Но «отдельные представители» фундаменталистского толка в наличии имеются -- с этим не может не согласиться даже патриотичный префект.

Кроме того, практически все жители Цунты вооружены. «Здесь горы, всякое может случиться, -- объясняют жители райцентра Кидеро. -- У каждого чабана есть винтовка или даже автомат». Оружие нужно горцам, чтобы охранять скот, -- через грузинскую границу к ним часто приходят злоумышленники, охочие до чужих стад, и сами они нет-нет да и наведываются к соседям. В горном Дагестане вообще работают законы, сильно отличающиеся от равнинных, причем те, кому положено следить за соблюдением писаного права -- милиция, прокуратура, суд, -- предпочитают не особенно вмешиваться в происходящее. Закон гор все равно оказывается сильнее.

Закон гор, к слову, весьма своеобразно толкует понятие гостеприимства. Жители сел, в которых побывали боевики, в один голос говорят, что ничего не могли поделать с до зубов вооруженными и прекрасно обученными плохими парнями, внезапно появившимися на околице. Как правило, это не вполне соответствует действительности: во-первых, сами сельчане отнюдь не безоружны, а во-вторых, в горах от века заведен обычай, по которому хозяин обязан охранять и защищать любого пришедшего к нему гостя. «Каким бы он ни был негодяем, его не могут прогнать, -- рассказали корреспонденту газеты «Время новостей» его дагестанские коллеги, хорошо знакомые с нравами соплеменников. -- И гость, в свою очередь, если обещает уйти, не причинив вреда, уходит точно в обещанное время. Помолятся вместе на дорогу и разойдутся. Потом никто никому и никогда уже не расскажет, кто и с какой целью побывал в селе».

И еще, что бы ни говорили сами цунтинцы, даже в горной части Дагестана у них и их соседей из Цумады совершенно особенная репутация. «Если честно, они не очень-то хорошо смотрят на советскую власть» -- так выразился о них Абдулла, таксист из Тляротинского района, что тоже лежит высоко в горах и тоже граничит с Грузией.

Банда, пришедшая в Цунтинский район, скорее всего действительно «ассорти». Во всяком случае между собой боевики разговаривают по-русски -- чтобы посторонние не догадались, кто из них откуда, а возможно, и для того, чтобы лучше понимать друг друга. В этом «ассорти» есть и дагестанцы, и даже арабы. Бывшие заложники из Шаури утверждают, что арабы тоже говорят по-русски, но их легко отличить «по цвету». Кстати, «по цвету» отличается от своих подчиненных командир боевиков. У главы цунтинских ополченцев Абдулкадыра Магомедова даже есть впечатляющая версия: он считает, что отрядом вполне может руководить сам легендарный Абу аль-Валид. Впрочем, даже если в группе нет никого из «звезд» чеченского сопротивления, приходится признать, что управляется она весьма толково -- в противном случае охота на боевиков едва ли заняла бы у федералов такое количество времени.

«Что им снег? Идут как лошади»

Российских пограничников, милиционеров, военных и всех прочих граждан, которым в силу их профессий приходится иметь дело с пришедшими в Дагестан боевиками, отчасти извиняет одно -- погодные условия. Всю прошлую неделю в этом районе было облачно, ясное небо было только в первый день, когда боевики напали на мококских пограничников. После этого работа вертолетчиков и армейской разведки то и дело осложнялась плохой видимостью. Когда в межгорьях появляется туман -- а на тех высотах, где идет охота на боевиков, это весьма нередкое явление, -- кругозор человека ограничивается буквально расстоянием вытянутой руки. К плохой видимости в пятницу добавился сильнейший снегопад: на перевале, через который проходит единственная дорога, соединяющая Цунтинский район с остальным Дагестаном, выпало до 80 сантиметров снега. Дороги стали непроходимыми. Колонна армейских грузовиков, на которых в Цунту подтягивали подкрепление из Ставрополья, оказалась блокирована снегопадом прямо на перевале -- «КамАЗы» просто встали. Шанс выбраться из снежного плена у них появился только в воскресенье -- вся суббота ушла на то, чтобы расчистить завалы. 90 солдат ночевали прямо на горном гребне, хорошо еще, что районная администрация сумела вовремя доставить туда хлеб и мясо.

В довершение пятничный снегопад на два дня оставил район без света -- провода просто порвались, когда на них образовалась наледь диаметром примерно с ногу взрослого человека. К вечеру в субботу линии электропередачи удалось восстановить -- благодаря геройским усилиям энергетиков «Дагэнерго» и специалистов махачкалинского МЧС.

Воевать при такой погоде, безусловно, труднее, чем обычно. В Дагестане вообще недоумевают, зачем боевикам понадобилось затевать все это в такое неподходящее время года, и подозревают, что за всей этой историей стоит конкретный политический заказ. «Когда я увидел по телевизору новости про визит Березовского в Грузию, я сразу понял, что надо ждать неприятностей», -- поделился своими соображениями начальник одного из райотделов милиции. «Зимой в горах никто не воюет, неудобно и нам, и им, -- пожимают плечами цунтинские ополченцы. -- Для чего им вообще понадобилось нападать на пограничников, если они просто шли на зимовку? Если бы не эта засада, на них никто и внимания бы не обратил».

Пересечь российско-грузинскую границу и остаться при этом незамеченным в этих местах вполне реально -- это (в неофициальном порядке) признают и сами пограничники, и местные милиционеры. 40% Цунтинского района покрыто лесом, в котором и зимой можно надежно укрыться от лишних глаз. Выше, где склоны вроде бы открыты, тоже трудно держать ситуацию под постоянным контролем. Все время патрулировать местность не позволяет сложный рельеф, а кроме того, боевики прекрасно обучены маскировке. «Они же там не в красных майках передвигаются», -- сказал один из местных жителей, сочувствующий неудачам федералов.

Но главный козырь боевиков, который позволяет им уходить от федералов в условиях зимней войны, похоже, не изменился со времен кизлярского рейда Салмана Радуева: в отличие от российских военных, им, кажется, совсем не мешает снег. Корреспондент газеты «Время новостей» лично убедился в том, что снег на цунтинских склонах лежит где по колено, а где и по пояс. Но на его изумленный вопрос, как боевикам в таких условиях удается стремительно передвигаться из села в село, уходить от преследования и отстреливаться, командир местного ополчения Абдулкадыр Магомедов невозмутимо отвечал: «Они же здоровые мужики, не то что городские жители. Что им этот снег? Они к нему привыкли. Идут как лошади».

Для федералов же и снег, и сложный рельеф -- явления, вроде бы естественные для Дагестана, -- как будто стали неожиданным неприятным сюрпризом. Федералы вообще успели продемонстрировать в Цунте неизбывную верность своим традициям. Командование разобщено, пограничники ругают военных, военные -- пограничников, те и другие вместе ругают дагестанских милиционеров, а местные ополченцы вообще, по сути, остаются не у дел. Ополченцев, между прочим, только в Цунтинском районе уже набралось около 500 человек, и они сразу попросили раздать им оружие -- хотя каждый из них и так вполне вооружен. Министр внутренних дел Дагестана Адильгирей Магомедтагиров вооружать добровольных помощников пока отказался -- из печального опыта 1999 года известно, что они слишком часто применяют выданное оружие не по назначению, а саму процедуру раздачи стволов используют для легализации пистолетов, винтовок и автоматов сомнительного происхождения. Пока командование привлекло к непосредственному участию в операции только несколько местных охотников, да и то не сразу. По словам главы района, сначала военные относились к местным проводникам с большим недоверием и только к концу первой недели поняли, что силами одной своей разведки им не обойтись.

Зато в горы зачем-то стали подтягивать бронетехнику. Из Буйнакска, где базируются мотострелки Минобороны, в Цунту отправилась целая колонна -- танки, бэтээры и БМП. Часть машин по дороге сошла с дистанции -- один БТР сломался еще до начала горной зоны, охранять его оставили двух невооруженных солдат, один из которых был убит, а другой опасно ранен снайпером. Еще две единицы вышли из строя в Шамильском районе, примерно на полпути. Сейчас они стоят у здания РОВД в райцентре Хебда. Остальная техника в конце прошлой недели сконцентрировалась в селении Бежта, потому что снежные заносы помешали ей преодолеть последний перевал. В воскресенье из штаба СКВО поступили обнадеживающие заявления о том, что использовать танки в горной спецоперации военные все же не собираются, но все равно остается неясно, для чего понадобилось загонять в ущелье такое количество бесполезной техники.

«Отбой никто не давал»

Несмотря на постоянные заявления военных о том, что район операции плотно оцеплен, дороги в самой Цунте и на подступах к ней фактически открыты для передвижения. Единственное шоссе, соединяющее район с остальным Дагестаном, охраняется только в двух местах: на перекрестке в Анцухе стоит милицейский «уазик», в котором день и ночь бессменно дежурят два милиционера, и в селении Кособ на дороге имеются два шлагбаума с караульной будкой. В теплой будке сидят опять-таки дагестанские милиционеры, а у шлагбаумов топчутся два первогодка-срочника из Вологды, с нескрываемым ужасом поглядывающие на огромные утесы над постом.

Дагестанские милиционеры в Анцухе хоть и местные, но чувствуют себя тоже не очень уютно. «Нам сказали, что окружили все-таки не всех, часть боевиков вроде бы ушла в нашем направлении. И сейчас тут как будто прочесывают местность. Не знаю, что говорить женщинам в наших селах. Они уже боятся выходить на улицу и отпускать детей в школу, -- говорит Руслан, начальник тляротинского районного ГИБДД, которого по случаю ЧП откомандировали охранять дорогу. -- Мы здесь стоим уже неделю, и отбоя нам пока никто не давал».

Нельзя сказать, что весь Дагестан охвачен тревогой, -- в Махачкале обычный ритм жизни вообще никак не изменился, и местные жители даже подшучивают над журналистами федеральных СМИ, слетевшимися в республику, как стервятники на поле боя. Но в горных селениях явно поселилась тревога. «В 99-м в Ботлихе большая война начиналась примерно так же», -- говорят местные жители. Они, может быть, и не совсем в курсе последних оперативных сводок с театра боевых действий, зато знают, что в Бежте, по соседству с Цунтой, в это воскресенье был закрыт базар -- российские военные и местные власти опасаются террористических актов. А этого -- в сочетании с прошедшими через селения военными колоннами и слухами о первых потерях федералов -- вполне достаточно, чтобы посеять в республике зерна паники. Остановить ее можно только одним способом -- поскорее завершить операцию в Цунте. Но сроки операции, к сожалению, пока нельзя определить даже примерно. Командование куда более оптимистично в публичных выступлениях, чем непосредственные участники событий. «Ни о чем не беспокойтесь, не верьте новостям по телевизору, там все равно ничего не скажут. В командировке буду еще месяца два», -- сказал в трубку российский спецназовец, зашедший в выходные позвонить домой из кабинета префекта Цунтинского района.