Министр иностранных дел Грузии Тедо ДЖАПАРИДЗЕ завтра прибывает в Москву. О целях и задачах своей поездки в Россию глава грузинской дипломатии рассказал собкору «ВН» в Тбилиси Михаилу ВИГНАНСКОМУ.

-- Это ваш первый визит в должности министра иностранных дел Грузии -- в Москву. Это некий символ или объективная необходимость?

-- Второе. В начале декабря в Маастрихте на саммите министров иностранных дел ОБСЕ мы поговорили с Игорем Ивановым. Сейчас я счел необходимым отправиться в Москву. Нам с коллегами предстоит сложный, но необходимый диалог. Чем раньше мы его начнем, тем лучше как для Грузии, так и для России.

-- Как долго вы пробудете в Москве?

-- Как минимум два дня. Это даже не рабочий визит, это консультации -- с коллегами в МИД России, в администрации президента, с коллегами по моей предыдущей работе в совбезе (Тедо Джапаридзе до назначения на пост главы МИДа был секретарем совета национальной безопасности Грузии. -- Ред.). Надо посмотреть, с чего начинать после моего нового назначения -- на каком этапе мы сейчас находимся, куда пойдем, какими будут приоритеты, как первичные, так и долгосрочные. Это будет своеобразная блиц-инвентаризация российско-грузинских отношений. Мы должны договориться о более серьезном диалоге. Надо, и в этом состоит моя задача, выводить отношения на качественно иной уровень, чтобы найти наконец баланс компромиссов. Наши отношения должны стать более предсказуемыми, я бы сказал -- договороспособными.

-- Есть информация о возможном визите в Москву и.о. президента Грузии.

-- Я задержусь в Москве в том случае, если удастся организовать рабочий визит Нино Бурджанадзе. Есть устное приглашение от Владимира Путина, между ними на днях состоялся телефонный разговор. И есть наше желание воспользоваться этим приглашением.

-- Еще в бытность секретарем совбеза вы предлагали России назвать, в чем же состоят ее интересы в Грузии. Есть сейчас такое понимание?

-- Об этих интересах и сейчас сказать нельзя. Но вот Владимир Путин тоже говорил Нино Бурджанадзе про законные интересы России. Сейчас предстоит детализировать, что это такое, не забывая и о наших законных интересах. Надо изменить эмоциональный фон наших взаимоотношений, прекратить шарахаться от резкого позитива к резкому негативу. Надо вычертить некую «красную линию», которую будет нельзя переступать. Нельзя переступать через независимость, демократический путь развития, либеральные ценности.

-- Что, по-вашему, больше всего беспокоит Россию в отношениях с Грузией? Прозападный крен в Тбилиси?

-- Русские говорят нам: это ваше право, ваш выбор. Но и мы должны гарантировать России безопасность, мы тоже должны быть предсказуемыми. Россия тоже имеет к нам немало претензий. В наших действиях в последние годы было немало позитива. Но было немало и того, что заставляло Россию сомневаться в нас. Например, Панкиси. Но мы уже прошлым летом почти очистили ущелье от нежелательных лиц. Если граница будет надежно закрыта с российской стороны, думаю, проблем не будет ни у России, ни у Грузии. Главное же в том, что позиции сторон должны быть четко сформулированными, пусть неприятными, но четкими и без постоянных колебаний.

-- Получается, что пока Грузии легче разговаривать с американцами?

-- Не сказал бы, что намного легче. Но этот диалог откровеннее, это точно. Если их что-то волнует, они этого не скрывают. С Россией так пока не получается. Нам надо наконец выйти за рамки общих подходов. Начнем с чистого листа. Пусть нам скажут: надо это, это и вот это, в таких-то и таких-то сферах. Что-то можно решить сразу, что-то со временем. Может быть, что-то вообще нерешаемо. Но пока что мы имеем? Правильно высказался как-то Владимир Лукин: Россия ведет с Грузией «многоподъездную политику». И пока это происходит, качество наших отношений страдает.

-- С чего вы начнете диалог в Москве?

-- С рамочного договора, с военных баз, с конфликтов, конечно. Наконец, с проблем последних дней, с взаимоотношений России с нашими регионами. Самое свежее событие -- без согласования с нами упростили визовый режим с Аджарией. Для меня приемлема модель, которая выработалась для непростого, но регулярного диалога между совбезами наших стран. Ее можно взять за образец. Мечтаю такое же сделать между МИДами. Мы не только проблемы обсуждали, мы их решали. Другими в эти годы стали отношения между силовиками, пограничниками, спецслужбами. Конечно, многому способствовали наши с Владимиром Рушайло личные отношения. Все было непротокольно, надо было -- сразу созванивались.

-- По вопросу российского военного базирования в Грузии остаются разногласия.

-- Грузия следует решениям Стамбульского саммита ОБСЕ 1999 года. Правда, там что-то можно по-разному интерпретировать. В отношении Вазианской базы вопрос закрыт, по Гудаутской мы выступаем за международную инспекцию выполнения Россией своих обязательств. И это не наш каприз. По базам в Ахалкалаки и Батуми переговоры продолжаются пока без ощутимых результатов. Меня волнуют качество и уровень этих переговоров. Наши российские коллеги начали с того, что на вывод нужно 25 лет, сейчас сошли на одиннадцать. Мы говорим, что это можно сделать за три года. Кажется, это правильная позиция. Но если мы в целом внесем в наши отношения больше элементов доверия, то будет легче и в частных вопросах идти к компромиссам.

-- Американцы после отставки Эдуарда Шеварднадзе весьма активны в Грузии. Россия же ждет президентских выборов 4 января и появления легитимной власти. Москва не опоздает?

-- Я не вправе вторгаться в процесс принятия решений. Может, она и опаздывает, может, там свои расчеты. Даст бог, с 5 января у нас будет новый президент. Но в российско-грузинских отношениях не должно быть пауз -- ни одного дня, ни одного часа. Вот почему нужны мои консультации в Москве.

-- США в последнее время критиковали Эдуарда Шеварднадзе, даже предполагали из-за нерешенных проблем, с коррупцией к примеру, снизить объемы помощи.

-- Думаю, после недавних событий это не произойдет, но многое зависит от темпов реформ в различных сферах, которые будет проводить новое руководство Грузии. Кстати, мои российские коллеги за то, что я восемь лет был послом Грузии в США, называли меня самым проамериканским грузинским политиком. Но за все эти годы не было ни одной встречи между нами и американцами, где бы не говорилось о необходимости улучшения взаимоотношений между Россией и Грузией. Клянусь! Вот недавно приезжал министр обороны США Дональд Рамсфелд, ему наши новые лидеры говорили, что среди приоритетов -- улучшение отношений с Россией. Глава Пентагона это поддержал. Сейчас в грузино-российских отношениях камень преткновения -- неурегулированные конфликты. Если мы отойдем от этого, определимся со стратегическими интересами и потом вернемся, то будет все это легче решать.

-- Но ориентация Грузии на интеграцию в евроатлантические структуры неизменна?

-- Это наша стратегия. О ней давно Шеварднадзе заявил, новое руководство это подтвердило. Но это не должны воспринимать как шаг против кого-то. Сама России опережает нас на этом пути. Путин в марте в Сочи во время переговоров с Шеварднадзе по Абхазии говорил о необходимости синхронизации усилий. Если мы с Россией синхронизируем движение в Европу, я буду только счастлив.