Уменьшительно-ласкательное "Митя", поставленное в программе к выступлению русско-французского танцора и хореографа Дмитрия Федотенко, в точности соответствовало первому впечатлению от артиста. Господин Федотенко с подростковой обаятельной улыбкой и взглядом печального клоуна застенчиво сновал среди немногочисленной кучки посвященных как неотделимая принадлежность зальчика центра «Дом», напоминающего скорее квартиру, нежели сценическую площадку.

Пространство спектакля "Без границ" весьма условно ограничено постановщиком несколькими зеркальными четырехугольниками, подвешенными у пола и отражающими елочку паркета, и зеркальной пластиной, закрепленной на полу. Два возвышения, необходимых для представления, хитроумно соорудили из стопок стульев. Ровно освещенная комнатным светом площадка изредка прорезалась двумя световыми лучами, направленными на зеркала.

Свое 50-минутное соло господин Федотенко поставил в содружестве с музыкантами-авангардистами: Ольгой Носовой, уверенно управлявшейся с ударно-шумовой установкой и украсившей саунд своим высоким подвывающим вокалом, и Алексеем Борисовым, ворожащим над электроникой с вкраплением скрежещущей гитары. Впрочем, танец г-на Федотенко вполне комфортно ощущает себя и без всякого звукового сопровождения, по крайней мере начался спектакль в абсолютной тишине.

Танец Мити Федотенко, сугубо мужской, сочетает юркие выверты у самого пола, броски тела, акробатические кульбиты и бег спиной вперед под углом 45 градусов к полу, с подгибающимися конечностями, когда кисть или стопа артиста подламывается, чтобы уронить вес тела на локоть или колено. Танец почти не фиксирует позы и постоянно движется вперед, оставляя впечатление безынтонационной скороговорки, произнесенной срывающимся то ли от волнения, то ли от усилий голосом.

Технически насыщенная хореография нивелирует пластическую составляющую спектакля и остается в памяти несколькими разрозненными элементами. Впрочем, исполненными исключительно профессионально.

Спектакль разбит на серию танцевальных скетчей, которые по замыслу артистов иллюстрируют географические и ментальные встречи мировоззрений, культур, обогащающих культуру каждой личности. Однако пафосно заявленная тема явно сочетается у артистов с личным жизненным опытом, в том числе эмигрантским (который бывает счастливым лишь у отправляющихся на учебу в Лондон детей). И звучит она в спектакле если не пессимистично, то довольно скептически. По крайней мере попытка попросить воды на французском языке после одного из эпизодов завершилась корчами на груде пластиковых бутылок, а карабканье на груду стульев -- безальтернативным падением.

Нужно сказать, что авторы исключительно грамотно выбрали место для своего представления. Площадка «Дома» в сочетании с незамысловатой световой партитурой и разреженным сценическим и музыкальным пространством "Без границ" лишь акцентирует атмосферу квартирника, который совершенно не ставит задачу увлечь зрителя, он адресован исключительно своим и лишь страдает от любой формы публичности. Неизменно оставляющие впечатление глубочайшей искренности происходящего такие представления оставляют вопрос "а зачем?", поскольку при всех творческих и личных достоинствах артистов они не предлагают постороннему зрителю точек сопереживания, зацепок, которые относятся к его, зрителя, опыту (личному, театральному...). И потому мысль, на секунду ожившая при виде нарциссически играющего со световым отражением Мити, впадает обратно в вакуум все того же "а зачем?" по окончании этого кратенького эпизода. Впрочем, в «Доме» выглядело это по крайней мере органично.