В депрессивные 70--80-е прошлого века в среде так называемого неофициального («другого») искусства пророс замечательный жанр под названием «квартирник». Это когда лишенные возможности выставляться публично художники собирались по домам и в жилых комнатах показывали свое творчество. Адептом «квартирного» жанра был, например, знаменитый художник Михаил Одноралов, чья персональная выставка «Ретроспекция» с начала этого года гастролирует по главным музеям страны -- Третьяковке и Русскому (см. «Время новостей» от 11 февраля). После знаменитой Измайловской выставки 1974 года Одноралов задался целью «создать нормальную художественную ситуацию», без партии, профсоюзной номенклатуры и без цензуры. «20 человек не делают погоды в искусстве, а 200 способны что-то изменить», -- считал мастер. Успех квартирных выставок, устроенных Однораловым, Рабиным, Комаром и Меламидом, был ошеломляющим. За две недели три квартиры с «другим искусством» посетило около 50 тыс. человек. Информация передавалась не в последнюю очередь «вражескими» радиоголосами.

Впоследствии в конце 1982 года художник Никита Алексеев в своей квартире основал галерею, названную АПТАрт (apartment art). Там в основном показывалась «новая волна» неофициального искусства, мощно заявившие о себе в начале 1980-х Вадим Захаров, Константин Звездочетов, Андрей Монастырский, Свен Гундлах, Николай Панитков, Виктор Скерсис, Наталия Абалакова, Анатолий Жигалов, Сергей Ануфриев...

Идеология «квартирников» близка субкультуре сквотов -- не маркированных номенклатурным присутствием институций неподцензурных союзов свободных мастеров, объединяющихся в подобие коммун. Из-за экономических и политических реалий сегодняшней России культура сквотов постепенно сошла на нет. Из-за этих же реалий потребность в свободном общении стала намного более актуальной, чем во время расцвета постсоветского сквота, конец 1980-х -- 1990-е годы. Славный мост от одной формы независимости, сквота, к другой, «квартирнику», удалось возвести лишь получившему классическое художественное образование Тимофею Караффа-Корбуту. Именно он был в числе главных организаторов последнего большого сквота Москвы -- типографии «Оригинал», сформировавшей целое поколение лидеров молодой российской артсцены. Именно он после конца истории с типографией предложил стратегию альтернативного галереям и институциям расширения территории искусства, в том числе с помощью возвращения к жанру «квартирников» (см. «Время новостей» от 12 января).

Разместившаяся в многокомнатной квартире по адресу Тверская, 19, выставка имеет замысловатое название «Фреска. Часть I. Тридцать шесть друзей Облака». Фреска потому, что экспозиция представляет экзерсисы в области монументального жанра. Основа для тотальной живописи -- все стены почтенной московской квартиры. Тридцать шесть друзей -- потому, что таково количество художников, сделавших образ, наподобие развернутого свитка или буриме, где каждая предыдущая композиция связывается с последующей в визуальный гипертекст. А главный герой этого гипертекста -- Облако -- белый котик-хулиган, что заводит всех гостей неиссякаемым желанием играть и является лучшим натурщиком всех времен и народов.

Тридцать шесть человек находятся в совершенно разных возрастных и профессиональных группах. Амплитуда -- от мэтров Кирилла Челушкина, Константина Звездочетова, Андрея Бартенева до лидеров молодого поколения (Ксения Сорокина, Евгения Кузнецова, Александр Лысов, Егор Кошелев, Арсений Жиляев, Илья Трушевский, Алина Гуткина) и далее -- к студентам различных художественных училищ. Кураторы экспозиции (и авторы отличных композиций в общем «свитке») Максим Смиренномудренский и Тимофей Караффа-Корбут выбрали себе роль мудрых наблюдателей: никому ничего не навязывали, никак никого не корректировали и не наставляли уму-разуму. Потому ответственность лежала на самих художниках, их умении быть чуткими и деликатными собеседниками и с коллегами, и с пространством живописи. В целом эксперимент удался. Весь свиток стенописи ассоциируется с красивой и вдохновенной иллюстрацией к какой-то абсурдистской поэзии. Смешение методов (от абстракции до фовизма, минимализма и даже монументального необарокко) только усиливает впечатление. То там, то здесь проявляющийся на стенах белый котик Облако словно подмигивает «котику Чешику» из непревзойденной в своем тончайшем абсурдизме «Алисы» Льюиса Кэрролла.

Удача эксперимента еще и в том, что он проблематизировал особенность сегодняшней артжизни. Несмотря на желание быть тактичным к соседям, чувство ансамбля многим дается с трудом. Потому требующая усидчивости и умения жить в коллективе работа в монументальном жанре для многих художников нового поколения пока осуществима на правах моментальной импровизации.

Фото СЕРГЕЙ ХАЧАТУРОВ