На этой неделе созданный приказом от 31 декабря 2009 года Федеральный фонд социально-экономической поддержки отечественной кинематографии, который возглавил Сергей Толстиков, намерен наконец объявить, кому и на каких основаниях будут даны деньги на кинопроизводство. Называют и дату -- 19 марта.

Сколько будет студий-лидеров, кто войдет в заветное число и кто останется за бортом? Вопросы эти обсуждаются уже полгода -- с ноября 2009-го, когда о реформе отрасли и изменении порядка финансирования было объявлено. В связи с новыми правилами сумму в 2,86 млрд руб., выделенную в рамках бюджета Министерства культуры, Фонд кино поделит между теми компаниями и продюсерами, которых сочтет достойными его попечительский совет, куда из кинематографистов вошли лишь Никита Михалков и Владимир Малышев (ректор ВГИКа). Департаменту кино Минкульта оставлено право финансировать дебюты, авторские, анимационные, документальные фильмы -- на 850 млн руб. Полученные от фонда деньги студии-лидеры имеют право употреблять по своему разумению, но какой-то заранее оговоренный процент нужно будет вернуть.

На прошлой неделе Сергей Толстиков встретился с Гильдией продюсеров. Видимо, для того, чтобы успокоить кинематографистов и избежать упреков в том, что с ними не посоветовались. С ними и впрямь не посоветовались, но и ссориться не хотят. Меньше всего сейчас фонду нужны громкие протесты и скандалы, тем более что уже несколько протестных писем, подписанных уважаемыми кинематографистами, были переданы в правительство, а ряд скептических или негодующих мнений -- опубликованы.

Тем не менее реформа будет, а поскольку результаты ее скажутся на кинопроцессе не скоро, сейчас о ее последствиях можно только гадать.

Известный киновед и культуролог Кирилл РАЗЛОГОВ предлагает кинематографистам расслабиться, принять неизбежное и попытаться найти в нем позитив.

У страха глаза велики

Полемика, развернувшаяся вокруг изменения форм государственной поддержки кинопроцесса, чрезвычайно показательна для морального климата в обществе и укоренившихся в сознании творческой интеллигенции стереотипов. Казалось бы, выделили из бюджета относительно большие дополнительные деньги -- радоваться надо и сказать спасибо. Так что энтузиастов проекта понять можно. Труднее объяснить предсказания грядущей в связи с этим катастрофы.

Основная полемика развернулась вокруг дележа шкуры неубитого медведя. Если огрубить позицию критиков: плохо то, что у Минкульта стало относительно меньше денег на финансирование кинопроизводства, а основные средства будут распределять через вновь созданный Федеральный фонд социально-экономической поддержки отечественной кинематографии. В результате вместо одного окна -- министерского департамента кинематографии -- появится несколько, поскольку через Фонд кино планируется финансировать крупные продюсерские компании, к которым теперь и придется обращаться с отдельными проектами.

Поэтому первой взбунтовалась Гильдия продюсеров -- с ними не посоветовались. Причины понятны -- в одно окно, к одному хорошо знакомому человеку ходить проще, чем обивать пороги многих инвестиционных и продюсерских центров, в каждом из которых сидят люди, имеющие свои представления о том, какие произведения следует финансировать в первую очередь.

Проще -- безусловно, но хорошо ли для развития искусства и индустрии? В период экономического благоденствия множественность вариантов финансирования обеспечивалась частным капиталом, что и сохраняло многообразие кинопроцесса. Когда в результате кризиса частники из кино в одночасье ушли, осталось «одно окно» -- государственное -- и многообразие оказалось под угрозой.

Независимо от того, какие цели ставили и ставят перед собой инициаторы реформы, одним из ее результатов станет множественность каналов продвижения проектов, что для процесса, безусловно, хорошо, хотя сложнее для его участников. Так работает все мировое кино. Даже в Голливуде, который только ленивый не упрекает в монополизации, есть несколько компаний-мейджоров, пороги которых и обивают продюсеры, претендующие на создание мейнстримовского высокорентабельного продукта.

Еще большее многообразие источников финансирования характеризует поисковое, фестивальное, артхаусное, малобюджетное кино. В титрах любой европейской картины, например, десятки источников финансирования: с миру по нитке -- голому рубашка. По нашему излюбленному методу «одного окна» после крушения социалистической системы в кино уже давно никто не работает, разве что восточные деспотии.

Второе существенное опасение -- избранные студии будут оставлять себе 20% выделяемого на фильм бюджета. Ну и что? Любой профессионал знает, что в условиях международной копродукции продюсер из другой страны, получивший финансирование из своих национальных источников, оставляет себе, как правило, не 20, а 50 (а то и больше) процентов соответствующей части бюджета. Значит, придется работать в новых более сложных условиях, учиться вертеться и -- о, ужас! -- отчитываться за израсходованные средства. Одним словом, расти над собой. Причем независимо от качества фильмов и конкретных коммерческих результатов.

Конечно, многоканальность источников поддержки кинопроектов создает лишь условия для плодотворного развития киноискусства и кинопромышленности. Каковы будут реальные результаты увеличения государственного финансирования, сказать трудно. Человечество не выработало оптимальных способов отбора творческих проектов. Инструкции и критерии здесь бессильны. В этой сфере работает естественный отбор и творческая интуиция. Поэтому всякого рода тендеры и губительны для творчества. Поживем -- увидим.

Интересно другое. Почему участникам кинопроцесса от больших денег вдруг стало резко хуже? Потому что хотя денег стало больше, получить их становится сложнее. Вот и заглядываешь в карман соседу -- почему ему, а не мне (хотя кому именно, еще долго не будет понятно).

Как-то в юности мне довелось участвовать в распределении квартир во вновь построенном жилом доме. Тогда-то я и осознал всю глубину и безвыходность конфликтов. Объяснить человеку, что ему новое жилье по закону не положено, было невозможно, он всегда указывал на соседа. Тогда приходилось объяснять: он может добиться, что у соседа тоже отнимут, но ему-то все равно не дадут. Точно так же кинематографисты сейчас заглядывают в карманы виртуальных соседей -- им обидно, что кому-то это финансирование выделят, а очень хочется, чтобы им не досталось. И опять-таки можно добиться, чтобы если не мне, то никому не дали, -- может премьер рассердиться в конце концов? Но если проект не тянет или умения и пробивной силы не хватает, тебе все равно ничего не обломится. Забавность ситуации в том, что большинство даже вполне успешных и талантливых людей заранее примеряют на себя костюм проигравшего, в то время как, по сути, еще мало что известно.

Можно встать на принципиальную позицию: от больших денег может быть только хуже.

Вспомним, как поносили Черномырдина в середине 90-х, когда он неожиданно выделил большие деньги на Московский кинофестиваль. «Зачем? Почему не на кинопроизводство?» -- возмущались кинематографисты, а вслед за ними и журналисты. Потом, правда, выяснилось, что деньги предназначались главным образом для реконструкции кинотеатров.

Что, реконструкция кинотеатров в те кризисные для кинопроцесса годы была не нужна? Еще как нужна.

Деньги были выделены. Модернизировали тогда лишь один кинотеатр «Ударник». Рухнувшая муниципальная система кинопоказа (и, конечно, не только муниципальная и не только кинопоказа) была не в состоянии освоить такие средства. Их можно было только «распилить». И пришлось ждать пришествия «Титаника» и взлета «Кодака-Киномира» на рубеже веков, чтобы модернизация началась исключительно усилиями частного капитала.

Вот и теперь многим кажется, что из-за обилия государственных денег кино ждет неминуемый крах. Не дадим соседу работать! К счастью, дверей, куда можно будет постучаться, станет больше и у нас, и за рубежом, так что блокировать кинопроцесс вряд ли удастся. Поплачет Ярославна и пойдет: либо на пенсию, либо за прялку, либо на панель.