В октябре 2000 года в крохотный городок Ном на Аляске, куда «только самолетом можно долететь», в сопровождении нервного нелюдимого сына (Ронни Тайлер) и маленькой слепой дочери (Миа Маккенна Брюс) прибывает психиатр Эбигейл Тайлер (Милла Йовович). Она собирается продолжить работу своего мужа, некоторое время назад убитого у нее на глазах так и не пойманным маньяком. Супруг изучал странные случаи, происходящие с обитателями Нома: многие из аборигенов постоянно ощущали на себе «загадочное ожесточенное воздействие», страдали от ночных кошмаров и постоянно видели в окне белых сов, которые смотрели на них в упор с далеко не птичьей осмысленностью.

Прибыв на место, Эбигейл убеждается, что дела по-прежнему плохи: около половины четвертого утра местные просыпаются в холодном поту, видят за окном немигающие совиные глаза-блюдца и слышат в голове завывания на древнем языке, очень похожем на шумерский. А будучи погруженными в гипнотический транс, вопят нечеловеческим голосом, бьются в конвульсиях, левитируют над кушеткой, выводят из строя все записывающие приборы, а потом неизбежно сходят с ума с весьма плачевными для себя и окружающих последствиями. Выясняется, что Ном воистину проклятое место, где вот уже полвека количество самоубийств и исчезновений людей жестоко превышает любую статистику по стране (это при населении в три сотни человек). Здесь явно не обошлось без инопланетного вторжения. Имеют место «близкие контакты четвертого вида» (привет Стивену Спилбергу) -- крайняя и самая опасная форма общения землян с инопланетным разумом, в результате которого люди пропадают без следа, теряют память или сходят с ума после в прямом смысле слова бесчеловечных экспериментов.

Уже в прологе Милла Йовович собственной персоной сообщает нам, что она в течение ближайших полутора часов будет играть роль Эбигейл, что все, что мы увидим, -- реконструкция абсолютно реальных событий вперемешку с настоящими аудио- и видеозаписями доктора Тайлер, сделанными десять лет назад на месте происшествия, что имена и профессии некоторых действующих лиц изменены в целях сохранения приватности и что «некоторые кадры могут быть пугающими». Почти все из этого списка неправда. Никакой Эбигейл никогда не существовало, «хроника», то и дело появляющаяся на экране, реальна не более чем заявленные игровые фрагменты, а население настоящего Нома больше чем наполовину состоит из представителей «коренных американских народностей», ни один из которых на экране тем не менее не появляется. В общем, «поздравляем вас, гражданин, соврамши».

Гражданином в данном случае является молодой афроамериканский режиссер и сценарист, носящий чудесное имя Олатунде Осунсанми. Он явно решил построить свою карьеру на сравнительно честном повторении чужого. Его полнометражный дебют «Внутри» (2005) был откровенной калькой с «подземных» ужасов вроде «Спуска» или «Пещеры», а «Четвертый вид» в прошлом году вышел в американский прокат еще до того, как с тамошних экранов успело сойти «Паранормальное явление» -- невероятно успешный псевдодокументальный хоррор, являвший собой вроде бы настоящую видеопленку, записанную семейной парой в собственном населенном демонами доме. Это заметили заокеанские критики: в то время как «Явление» было названо одним из самых страшных фильмов последнего времени, на «Четвертом виде» не отточил свое остроумие только ленивый (а таковых среди американских кинокритиков немного).

Коллег можно понять -- фильм на самом деле может показаться не более чем нелепицей, в которой как будто нарочно собраны все штампы и общие места подобного рода продукции. Но почему-то присоединяться к общему улюлюкающему хору не хочется. На каждую претензию словно по указке чужого, звучащего в голове голоса хочется дать опровержение. Ну да, понятно, что после Дэвида Линча обращаться к образу совы как чрезвычайного полномочного эмиссара иной реальности - значит, демонстрировать не то запредельную наглость, не то безграничное простодушие. Но, с другой стороны, фауна Аляски не самая богатая на планете, поэтому использовать с теми же целями песца или, например, нерпу было бы совсем уж дико. И так во всем.

Но самое главное -- в объективно достаточно дурацком творении Осунсанми сквозит реальная, нешуточная тревога. Он умудрился -- пусть в почти пародийном виде -- возродить тему, которая мировым кинематографом ужасов была в последнее время практически забыта. Вторжение из космоса представало перед почтеннейшей публикой все чаще в виде глобальных боевых действий, бесконечной череды дней независимости, войны миров и звездных десантов. А вот тема индивидуальных контактов практически сошла на нет. Но если вдуматься, мало что есть на свете страшнее, чем встреча в ночной тьме со светящимся силуэтом большеглазого гуманоида. Последующей за ней ослепительной вспышки. Ощущения, что в твоем теле копаются неизвестного происхождения инструменты. И последующей ватной амнезии, когда лишь время от времени что-то мелькает в мыслях -- то ли фантазия, то ли дежавю. Про этот вид паранойи, чрезвычайно распространенный, весьма кинематографичный, по-настоящему вгоняющий в ужас, в последнее время стараются не вспоминать. При том что количество такого рода контактов вряд ли сократилось с тех времен, когда о них трубили на всех углах бульварные газеты. И «Четвертый вид», каким бы неудачным он ни казался, ценен как минимум тем, что вновь открывает чрезвычайно благодатную тему. С упреком, но, к счастью, и со страхом.