Состоявшиеся на днях саммиты «двадцатки» в Сеуле и АТЭС в Йокогаме стали площадками, на которых хозяин Белого Дома в очередной раз потребовал «разрушить Карфаген» -- повысить курс китайского юаня. Однако создать единый фронт давления на Китай ему не удалось. В частности, этому помешало решение Вашингтона срочно напечатать 600 млрд долл. для снижения курса собственной национальной валюты.

Да и Пекин сделал эффектный шаг, объявив в преддверии саммита об очередном повышении курса китайской валюты сразу на три базисных пункта до отметки 6,6239 юаня за доллар. Это «непростое решение», как его охарактеризовал председатель КНР Ху Цзиньтао, можно считать очередной незначительной уступкой Америке. Однако данный шаг был сделан в русле принятой китайскими властями после начала мирового финансового кризиса стратегии перевода экономики на новую модель развития, основанную на внутреннем спросе, а не на экспорте на внешние рынки. Положительное сальдо внешней торговли КНР в этом году будет меньше прошлогоднего, объявили на днях в Пекине.

Настойчивые попытки американцев заставить Китай провести ревальвацию национальной валюты во многом напоминают события тридцатилетней давности, происходившие в экономике Японии. Да и знаки, которыми записываются китайский юань и японская иена, восходят к одному и тому же иероглифу, означающему «кругляшок». Деньги в виде круглых медных или железных монет с квадратным отверстием посередине для удобства нанизывания на шнур были одним из многочисленных заимствований отсталых японцев у высокоразвитой Поднебесной в VIII--IХ веках. Ныне китайские монеты более не напоминают старинные «кругляшки», а вот у японцев монетки достоинством 5 и 50 сен до сих пор штампуют с отверстием.

Так вот, с началом японского экономического чуда в 1970--1980-е годы иена стала вызывать ужас у конкурентов Японии, в первую очередь у американцев. Их дефицит в торговле с Японией рос стремительно и достигал устрашающих цифр, при этом японский минфин приобретал больше всего долговых обязательств США, помогая держать доллар на плаву. Японские корпорации скупали предприятия, небоскребы и даже голливудские студии.

По своему опыту работы в 1980-е годы в Токио хорошо помню призывы, мольбы и требования ревальвировать иену, с которыми в Клубе иностранных корреспондентов регулярно выступали приезжавшие в Страну восходящего солнца делегации американских финансистов и промышленников, ученых и дипломатов. Ультимативные пожелания поднять курс японской валюты появлялись в местной печати после каждого визита в Токио министров, госсекретарей и президентов с другого берега Тихого океана.

Японцы долго упорствовали: кланялись, покорно улыбались и ничего не делали. В конце концов их все же додавили. В 1985 году был подписан документ, вошедший в историю как «соглашение отеля «Плаза», в соответствии с которым курс иены с 1985 по 1987 год вырос более чем на 50%. Московская редакция присылала мне деньги на содержание корпункта в долларах -- и количество полученных при обмене иен таяло с каждым месяцем. Лопнувший в 1990 году пузырь японской экономики вызвал продолжавшуюся десять лет рецессию. Лишь в последние годы экономика Японии начала вставать на ноги, хотя ее походка до сих пор нетвердая.

Теперь уже Китай добился огромного профицита в торговле с США, он щедро скупает долговые обязательства американского правительства (к июлю нынешнего года почти 850 млрд долл.), а китайские миллионеры чартерными самолетами регулярно летят в Нью-Йорк, Лос-Анджелес и Сан-Франциско для скупки вилл, пентхаусов и небоскребов. Тем временем прибывающие в Пекин американские финансисты и промышленники, министры и лауреаты Нобелевской премии дружно требуют ревальвации юаня.

В отличие от японцев, китайцы проявляют гибкость и курс юаня потихонечку поднимают. С 1994 по 2005 год курс китайской валюты был неизменным -- 8,28 юаня за доллар. Затем юаню позволили подорожать на 21% в период до 2008 года, когда ревальвация была приостановлена. Новый этап постепенного роста начался в июне нынешнего года. Однако Вашингтон требует от Пекина устроить «большой скачок», подняв курс юаня сразу на 20--40%. Конечно, китайское руководство на это не пойдет. В Пекине хорошо знают о последствиях «соглашения отеля «Плаза» для соседней Японии.

Нынешние китайские кормчие находятся в гораздо более выигрышной политической позиции, чем японские лидеры 1980-х годов. Неписаные, а возможно, и написанные втайне договоренности сохраняют преобладающее значение американской политической воли для Страны восходящего солнца. Это продемонстрировал вынужденный уход в отставку премьер-министра Юкио Хатоямы, который пообещал избирателям закрыть одну из американских баз на острове Окинава, но не смог выпроводить «гостей» даже из одной комнаты собственного дома.

Китай же не собирается поступаться суверенитетом в рамках любой геополитической конструкции. Это показал отказ китайского руководства от предложенного президентом США Бараком Обамой в ходе прошлогоднего визита в Пекин проекта американо-китайской мировой гегемонии в форме «большой двойки». Китайцы не без оснований подозревают, что американцы в игре даже с союзниками могут переменить козыри прямо в середине партии, если США начинают проигрывать. В любом случае в Пекине понимают неизбежность трений с Вашингтоном в ходе реализации американской стратегии сдерживания Китая, сформулированной еще в 1995 году.

А вот экономическое положение китайского руководства, напротив, куда сложнее, чем у японских коллег четверть века назад. Экспортный потенциал Японии состоял преимущественно из потребительских товаров, изготовленных по японским же технологиям и поэтому обладавших высокой добавленной стоимостью. Китайская «всемирная мастерская» по большей части все еще занимается сборкой завезенных со всего мира полуфабрикатов, получая ограниченную добавленную стоимость. В таких условиях резкое удорожание юаня сделает китайский экспорт неконкурентоспособным. «Мастерская» затоварится и остановится, а мастеровые выйдут на улицы.

От того, начнется ли американо-китайская валютная война, как она будет проходить и чем закончится, зависит будущее не только двух участников поединка. Ее опасные последствия затронут весь регион и распространятся на всю мировую экономику. Уверенные в себе, но знающие о слабостях национальной экономики китайские лидеры явно не хотят лобового столкновения со своим главным торговым партнером и должником в лице Вашингтона. В то же время они не чувствуют себя «верными самураями», готовыми по первому приказу хозяина сделать себе экономическое и политическое харакири.