Создание общеевропейской системы противоракетной обороны (ПРО) станет одной из главных тем предстоящего 19--20 ноября саммита НАТО в Лиссабоне. Однако каких-либо судьбоносных решений скорее всего не будет, поскольку у участников встречи нет единого понимания того, как именно должна выглядеть «евроПРО». Тем не менее они постараются продемонстрировать конструктивный настрой, не углубляясь в детали совместного проекта.

В конце минувшей недели министр иностранных дел Сергей Лавров заявил, что взаимодействие России и НАТО в вопросах создания единой системы противоракетной обороны (ПРО) «вполне возможно». Конкретные предложения по этому вопросу Дмитрий Медведев изложит руководству альянса на саммите Россия--НАТО, который пройдет 20 ноября в Лиссабоне.

Делая это заявление, г-н Лавров напомнил, что к кооперации с целью создания общей системы ПРО призывал генеральный секретарь Североатлантического альянса Андерс Фог Расмуссен во время своего недавнего визита в Москву.

Впервые с инициативой создать единую систему ПРО выступил летом 2007 года Владимир Путин, еще будучи президентом. Соответствующее заявление он сделал на саммите «большой восьмерки» в германском Хайлигендамме, ответив таким образом на инициативу Вашингтона разместить элементы своей ПРО в Польше и Чехии. «У нас есть понимание общих угроз, но есть и расхождения в том, какими путями и средствами мы можем эти угрозы предотвратить. У нас собственные идеи. Первая -- это совместно использовать арендуемую нами РЛС (радиолокационная станция. -- Ред.) в Азербайджане. Мы можем это сделать в автоматическом режиме, и вся система, которую можно будет создать, закроет всю Европу без исключения», -- сказал тогда г-н Путин.

Его предложение тогдашний глава Белого Дома Джордж Буш назвал интересным, и по итогам встречи Москва и Вашингтон договорились провести диалог с участием военных структур и дипломатов по проблеме ПРО. Осенью того же года состоялась встреча в формате два плюс два, в которой приняли участие российские и американские главы МИДов и Минобороны. А еще через некоторое время на Смоленской площади получили письменный ответ американской администрации на российскую инициативу. Из этого послания следовало, что хотя США и готовы интегрировать РЛС в Габале и Армавире в свою систему ПРО, от планов по размещению ее элементов в Восточной Европе (на чем настаивала Москва) они отказываться не намерены. В России этот ответ восприняли как отписку. Позднее, в 2009 году, министр обороны США Роберт Гейтс признал, что такая реакция на российское предложение стала крупной ошибкой администрации Буша.

После этого тема совместной ПРО в диалоге России и США в бытность президентами Путина и Буша всплывала лишь раз -- в апреле 2008 года, когда лидеры двух стран подписали в Сочи Декларацию о стратегических рамках. «Обе стороны выразили заинтересованность в создании системы реагирования на возможные ракетные угрозы, в которой Россия, Соединенные Штаты Америки и Европа будут участвовать как равноправные партнеры», -- сказано в этом документе. В то же время в нем подчеркивалось, что Москва категорически против появления американских объектов ПРО в Польше и Чехии.

Продолжавшееся охлаждение российско-американских отношений и военный конфликт России с Грузией заставили забыть о планах по созданию единой системы противоракетной обороны до осени 2009 года. Тогда новый президент США Барак Обама в рамках кампании по перезагрузке отношений с Россией объявил об отказе от планов по размещению ракет-перехватчиков в Польше и радара в Чехии. Это заявление американского лидера было сделано 17 сентября прошлого года, а через два дня выступавший в брюссельском Центре Карнеги генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен посвятил свою речь налаживанию партнерских отношений с Россией. «США объявили о своих планах в отношении противоракетной обороны Европы. Я приветствую эти планы. Теперь мы должны изучить возможность для создания совместной ПРО США, НАТО и России», -- сказал г-н Расмуссен. А еще через два дня начальник российского Генштаба Николай Макаров заявил, что Москву устроит лишь один вариант американской ПРО -- совместный с Россией.

Именно решение президента Обамы отказаться от намерений администрации Буша разместить элементы американской ПРО в Польше и Чехии стало наиболее мощным катализатором перезагрузки. Не случайно после этого активизировались переговоры по новому договору о сокращении наступательных вооружений, а Москва сочла возможным начать корректировку своей позиции в отношении санкций против Ирана, что и привело к их принятию СБ ООН в мае 2010 года.

При этом, объявляя о пересмотре намерений относительно Польши и Чехии, Барак Обама подтвердил, что планы создания американской ПРО остаются неизменными. Однако пока упор предполагается сделать на локальные системы морского базирования, которые, в отличие от наземной стратегической ПРО прежней версии, даже теоретически не угрожают российским стратегическим ядерным силам.

Поскольку с тех пор все высказывания по поводу создания общеевропейской системы противоракетной обороны были сугубо позитивными, политологи полагают, что и тональность обсуждения этой темы на предстоящем саммите НАТО в Лиссабоне тоже будет мажорной. Однако при этом они убеждены, что каких-либо судьбоносных решений в Лиссабоне принято не будет. «Разговоры о создании совместной российско-американской ПРО в настоящее время не выходят за пределы экспертного уровня. Поэтому ждать каких-то прорывов в этом направлении не стоит», -- сказал «Времени новостей» эксперт Центра политической конъюнктуры Максим Минаев.

Связано это в первую очередь с тем, что до сих пор не проработаны детали возможного объединения ПРО. В настоящий момент ясно лишь, что речь не идет о простом слиянии систем противоракетной обороны России и альянса. Хотя г-н Расмуссен в сентябре этого года и предложил создать противоракетный щит «от Ванкувера до Владивостока», связав систему ПРО США с натовской системой ПРО театра военных действий и национальными противоракетными системами с подключением России, позже он пояснил, что «евроПРО» будет лишь дополнением к натовской концепции ядерного сдерживания. «Если говорить об отдельных системах, которые могут сотрудничать и быть связаны общей архитектурой управления, думаю, что Россия будет держать руку на своей кнопке, но мы могли бы помогать друг другу упреждать и смотреть за враждебными продвижениями ракет, с тем чтобы перехватывать эти ракеты и сбивать их на дальних подступах», -- полагает генсек НАТО.

Остается загадкой, от кого должна защищать единая противоракетная система. Затронув вскользь эту тему, г-н Расмуссен напомнил, что сегодня «более 30 стран уже имеют или разрабатывают баллистические ракеты». При этом он подчеркнул, что одной из них является Иран, чьи ракеты могут поразить как территорию стран НАТО, так и России. Между тем в самой России пока со скепсисом относятся к вероятности ракетной атаки со стороны Ирака.

Нет единства мнений относительно того, стоит ли сотрудничать с Москвой в вопросах создания ПРО, и среди американских сенаторов. По словам заведующего сектором внешней политики США ИМЭМО РАН Федора Войтоловского, ситуация здесь даже сложнее, чем с новым Договором о СНВ. «Несмотря на многочисленные сообщения СМИ о том, что получившие большинство в конгрессе республиканцы заблокируют ратификацию Договора, фактически это вряд ли произойдет. Член комитета по международным делам влиятельный сенатор-республиканец Ричард Лугар пообещал задействовать все свои политические ресурсы для того, чтобы этот документ был одобрен. Что же касается ПРО, то здесь у республиканцев позиция иная. Они не в восторге от планов президента Обамы создавать с Россией совместную систему противоракетной обороны. Сам г-н Лугар и ряд других прагматиков считают, что в этой сфере Москва и Вашингтон могли бы сотрудничать. Но их точку зрения разделяют далеко не все. Поэтому дальше деклараций и, может быть, совместных командно-штабных учений дело вряд ли пойдет», -- сказал политолог «Времени новостей».

Стоит пояснить, что европейская система ПРО называется так исключительно из-за места ее дислокации. У самих европейских стран собственных наработок в этой сфере нет. Поэтому, когда говорят о создании единой системы европейской противоракетной обороны, имеют в виду присоединение России к американской ПРО театра военных действий, расположенной в Европе «под крышей» НАТО. В свою очередь, Москва настаивает на том, что должна быть создана именно общеевропейская система ПРО без привязки к НАТО. Если следовать этой логике, работа должна быть начата фактически с нуля, то есть с оценки возможных угроз. Об этом, в частности, говорил министр обороны Анатолий Сердюков во время сентябрьского визита в США. «Давайте вместе проанализируем их (ракетные угрозы. -- Ред.) и оценим, откуда они исходят. И только потом можно решать вопрос, как закрыть эти угрозы и обязательно ли развертывать элементы ПРО в тех регионах, где планируется, или можно найти какие-то другие способы», -- сказал он.

Предлагаемый Москвой вариант представляется маловероятным, поскольку, по сути, никто кроме нее самой в нем не заинтересован. В то же время вариант, когда Россия просто присоединяется к натовской системе ПРО, требует определенных пропагандистских усилий: эту схему надо будет представить именно как совместный проект, а не как вливание российской системы в американскую.

Как бы то ни было, общеевропейская ПРО -- это всего лишь элемент (и далеко не самый главный) той глобальной системы противоракетной обороны, которую собираются строить США и конфигурация которой пока никому доподлинно не известна. «У американцев под развертывание тактического ПРО выделены серьезные деньги, программа расписана на несколько лет вперед. Формально Вашингтон согласен использовать РЛС в Армавире и Габале, но лишь как дублеры тех объектов, которые они намерены разместить в Восточной Европе», -- пояснил Максим Минаев.

Включением российской системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН), прежде всего РЛС в Габале и Армавире, в качестве средства раннего предупреждения для развернутых в Европе огневых систем ПРО участие России в «евроПРО» в лучшем случае и ограничится, полагает главный редактор Moscow Defense Brief Михаил Барабанов. При этом он полагает, что само создание глобальной американской ПРО опасно для России. «Любое реальное продвижение в этом направлении в корне противоречит нашим интересам. Ясно, что фундаментальной долгосрочной целью Вашингтона является создание системы полной неуязвимости США от любого ракетного нападения, (включая массированный удар ракетно-ядерными силами России или КНР), то есть полное обесценивание российского ядерного потенциала. Просто сейчас это пока невозможно по технологическим и экономическим причинам. Поэтому США идут к этому поэтапно, начиная с ограниченных целей. Их нынешние планы «ограниченной ПРО» -- это такая «тренировка на кошках». Однако в случае успеха в дальнейшем, бесспорно, США будут двигаться ко всеобъемлющей системе ПРО. А ограниченная ПРО создаст для этого технологические предпосылки и легитимирует глобальную ПРО политически», -- считает эксперт.

«Спрашивается, зачем это надо России? Поэтому вряд ли руководство РФ реально хочет сотрудничества с США и НАТО по ПРО. Скорее, преследуется цель попытаться "замотать" и усложнить этот вопрос самим участием Москвы в этом проекте», -- полагает г-н Барабанов.