«Кажется, наш фестиваль окончательно стал модным», -- усмехнулся один из ведущих программ, увидев в проеме двери вездесущую Валерию Гай Германику. Часом позже посетители ЦДХ могли наблюдать на втором этаже дружную компанию звезд «Первого канала», томящихся вместе с простыми смертными в ожидании премьеры фильма «Чужая». Днем ранее в этом же самом зале публика приветствовала мистера Трололо. А еще за сутки до этого издательство Paulsen устроило здесь мировую премьеру международного проекта «Координаты утопии» -- документальной картины о мифологии Северного полюса.

Когда четыре года назад программный директор «Экспопарка» Василий Бычков представлял проект нового фестиваля, он очень удачно сформулировал его идею: «Это будет такой праздник на лужайке с книгами, музыкой, танцами и пивом -- дачный вариант ярмарки Non/fiction». Яркий праздник на пленере, где разговоры о литературе переносятся в непривычное пространство и ведутся яркими медийными персонажами, призван был утвердить моду на книги и чтение вообще. Главным в этой истории было нарушить привычную ассоциативную цепочку: книги, пыльные прилавки, самодостаточный круг интеллектуалов. Литература должна была презентоваться в непривычном для себя окружении -- вместе с музыкой, танцами и звездами экрана. И вот прошло пять фестивалей, сменилась команда устроителей, но концепция сохранилась. По-прежнему во внутреннем дворе ЦДХ стояли шатры, вызывая своими названиями ностальгию по Крыму. Пантикапей, Алушта, Ялта, Коктебель... Вот только толпа курортников на этот раз выглядела менее пестро и разнообразно.

По-каникулярному яркой и разбитной выглядела детская программа, талантливо срежиссированная Татьяной Рябухиной. Детей на книжном фестивале не только развлекали, но и по ходу ненавязчиво учили -- рисовать, писать стихи, приручать волков, рассказывать истории, составлять из букв предметы, репетировать пьесы, варить варенье и, главное, ставить правильные вопросы. Последнему важному делу детей обучал профессиональный французский философ Оскар Бренифьер. Нарядные дети носились по двору ЦДХ, вызывая у взрослых зависть. Потому что взрослых в этом году оставили без варенья, гамаков, самокатов и самого главного развлечения ММОКФ -- вечерних концертов в формате open-air.

Как иронично заметил неизменный устроитель музыкальной программы фестиваля Артемий Троицкий, «книги в этом году съели музыку». Еще год назад каждый фестивальный день завершался тем, что утомленные интеллектуальными баталиями взрослые располагались на траве и получали свою порцию отборных европейских хитов. Стараниями Троицкого на ММОКФ приезжали и великая, без дураков, американка Энни Литтл, и отвязный француз Себастьян Теллье, и британские хип-хоперы из группы Maffia, и знаменитые датчане Under Byen. В этом году музыку убрали из внутреннего двора и заперли в киноконцертном зале ЦДХ, хипповые посиделки до заката таким образом были пресечены. Музыкальная программа ограничилась одним вечером, на котором Эдуарду Хилю вручили премию «Степной волк». И все вроде бы правильно, фестиваль ведь книжный. Но вместе с музыкой из двора ЦДХ ушли и танцы, и пиво, и дух открытости, и дачная атмосфера.

Зато на фестиваль вернулись книги. Сознательно ограничив четыре года назад книготорговлю, устроители ММОКФ вынуждены были к ней вернуться. С одной стороны, это оправдано экономически: за аренду издатели платят деньги. С другой стороны, посетители книжного фестиваля и в прежние годы изумлялись: где же здесь книги? С третьей -- нынешняя команда во главе с директором культового магазина «Фаланстер» Борисом Куприяновым -- люди книги. Предоставленные издателям книготорговые площади не сделали летнюю площадку более тесной: книги были сосланы на традиционные «антресоли» -- туда, где проходит Non/fiction. Павильонов городить не стали, ограничившись лишь столами. Место предоставили лишь маленьким издательствам -- тем, что не в состоянии оплатить выигрышные полки книжных супермаркетов. Рядом с издателями разместился «виниловый базар». Получилось симпатично: похоже на блошиный рынок, где комиксы о Муми-Троллях лежат рядом с потертыми хитами Джо Дассена.

О судьбе книг много говорили и в «крымских» шатрах. Специально приехавший из Британии директор уникального Института будущего книги Крис Мид спорил со знаменитой английской писательницей Джоан Харрис, что такое книга. Автор «Шоколада» утверждала, что книга -- это прежде всего хорошо придуманная история. А футуристически настроенный Мид говорил о некоей капсуле смыслов, которая может обретать любые формы: когда-то она была свитком и глиняной табличкой, потом обрела бумажные страницы и переплет, а скоро окончательно трансформируется в «вордовый» или еще какой-нибудь файл, и ничего трагического в этом процессе нет. «Кто сказал, что писателю и читателю нужен посредник в виде издателя?» -- риторический вопрос специалиста по книжному будущему вызвал горячее одобрение публики. Параллельно с Мидом директора независимых издательств Михаил Котомин (AD Marginem) и Борис Куприянов («Фаланстер») грозили книжной забастовкой. Смысл их диалога сводился к тому, что если их издательства прекратят работу, то существующие в стране литературные премии останутся без номинантов, потому что крупные издательские дома перестали заниматься раскруткой новых имен, а лишь снимают сливки со вчерашнего молока. В сходном ключе развивал свою мысль сербский писатель Горан Петрович, чей роман «Атлас, составленный небом» в начале нулевых раскручивался в России как главный «интеллектуальный бестселлер». Петрович убедительно критиковал современных издателей, которые перестали воспитывать читателей, а пошли на поводу у вкусов и желаний массового потребителя.

О пагубности буржуазного подхода к литературе много говорили на фестивале. А в последний день работы ММОКФ интеллектуальная дискуссия переросла в открытый конфликт -- между «левым» поэтом Кириллом Медведевым и группой агрессивных социалистов возникли непреодолимые идеологические разногласия. Как прокомментировали этот инцидент его невольные свидетели, члены общества «Мемориал», вот где нынче слышен политический пульс эпохи -- не в парламенте, а в поэзии. Собравшаяся на творческий вечер поэта и писателя Эдуарда Лимонова разношерстная толпа поклонников разных политических взглядов была тому наглядным доказательством.