Борьба с фальсификацией истории "в ущерб интересам России", провозглашенная на самом высоком государственном уровне, приобретает гротескные очертания. Как известно, в соответствующую комиссию, созданную президентом Дмитрием Медведевым, помимо профессиональных историков вошел целый ряд представителей силовых структур. Похоже, что силовые ведомства, значение которых и в российской истории всегда было велико, берутся за дело, одобренное главой государства, с большим энтузиазмом.

Несколько дней назад на официальном сайте Министерства обороны России в разделе «История против лжи и фальсификаций», зарытом, правда, достаточно глубоко по отношению к главной странице, обнаружился текст «Вымыслы и фальсификации в оценках роли СССР накануне и с началом второй мировой войны». Текст подписан начальником научно-исследовательского отдела военной истории Северо-Западного региона РФ Института военной истории Министерства обороны, кандидатом исторических наук полковником Сергеем Николаевичем Ковалевым. На второй странице этого труда сообщается то, за что в современной Германии (где нет, заметим, никакой комиссии по борьбе с фальсификации истории, а есть только бдительное ведомство по защите конституции) полагается как минимум жесткое административное взыскание. Оказывается, в начале второй мировой войны виновата... Польша.

«Все, кто непредвзято изучал историю второй мировой войны, знают, что она началась из-за отказа Польши удовлетворить германские претензии, -- пишет г-н Ковалев. -- Однако менее известно, чего же именно добивался от Варшавы А. Гитлер. Между тем требования Германии были весьма умеренными: включить вольный город Данциг (ныне Гданьск. -- Ред.) в состав Третьего рейха, разрешить постройку экстерриториальных шоссейной и железной дорог, которые связали бы Восточную Пруссию с основной частью Германии. Первые два требования трудно назвать необоснованными».

Далее российский военный историк продолжает отстаивать свою теорию начала второй мировой войны: «Подавляющее большинство жителей отторгнутого от Германии согласно Версальскому мирному договору Данцига составляли немцы, искренне желавшие воссоединения с исторической родиной. Вполне естественным было и требование насчет дорог, тем более что на земли разделяющего две части Германии «польского коридора» при этом не покушались. Кстати, в отличие от западных границ Германия никогда добровольно не признавала внесенных Версальским договором территориальных изменений на востоке. Поэтому, когда Германия 24 октября 1938 года предложила Польше урегулировать проблемы Данцига и «польского коридора», казалось, что ничто не предвещало осложнений. Однако ответом стал решительный отказ, как, впрочем, и на последующие аналогичные германские предложения. Стремясь получить статус великой державы, Польша никоим образом не желала становиться младшим партнером Германии. 26 марта 1939 года Польша окончательно отказалась удовлетворить германские претензии».

Дальше говорится еще несколько нелестных слов в адрес западных демократий, которые «создавали у польского правительства необоснованные иллюзии», и о самой Польше образца 1939 года: «Вполне можно застраховать пороховой завод, если на нем соблюдаются правила безопасности, однако страховать завод, полный сумасшедших, немного опасно».

Это цитата, которую полковник Ковалев приписывает американскому журналисту Уильяму Ширеру, который якобы «изучал реалии польской жизни в течение 30 лет». Ширер, насколько известно, изучал как раз реалии германской жизни и написал в итоге двухтомный труд «Взлет и падение Третьего рейха», где нет ни грамма симпатий к проигравшим войну нацистам. В тексте полковника Ковалева его слова приводятся с косвенной ссылкой -- на работу Дж. Фулера «Вторая мировая война: стратегический и тактический обзор», вышедшую на русском языке в 1956 году. Еще дальше на нескольких страницах излагается вполне традиционная версия о том, что Сталину не оставалось ничего другого, кроме как заключить с Гитлером пакт о ненападении, чтобы отсрочить войну с Германией хоть ненадолго и заранее занять новые оборонительные рубежи к западу от старой советской границы.

Немецкое ведомство по защите конституции упомянуто нами потому, что именно оно обычно проявляет интерес к попыткам таким образом трактовать историю второй мировой: мол, виновата Польша, Германия ни при чем, Гитлер выдвигал вполне законные требования, Польша могла бы их и удовлетворить вместо того, чтобы упираться и втравливать своих серьезных и благопристойных соседей в преждевременный конфликт. С современной официальной точки зрения германских властей, это очень похоже на оправдание режима, существовавшего тогда в Германии и давным-давно по суду признанного преступным.

Над усилиями по денацификации, которые Германия предпринимает в течение всех послевоенных десятилетий, в России отчего-то принято подтрунивать. Более утонченные интеллектуалы порой спорят, не являются ли чрезмерными идеологические ограничения, не приведут ли они к результату, который противоположен желаемому -- трудно-де жить в стране, наводняемой иммигрантами, и не иметь возможности выкрикнуть: «Германия для немцев!»

Смеяться в общем-то не над чем, особенно если иметь в виду, что мы сами живем в стране, которая никак не оценила с правовой точки зрения преступления, совершенные большевизмом. В стране, которую раздирает взаимная ненависть населяющих ее народов, -- здесь не надо утыкаться в дружелюбные цифры соцопросов, а надо просто выйти на улицу в район, где есть, с одной стороны, доля рабочей молодежи, а с другой -- община сограждан с Северного Кавказа. Но ведомство по охране конституции ФРГ пусть в ФРГ и работает. В России теперь есть государственная комиссия по противодействию фальсификации истории -- и представляется, что если она хоть чего-то стоит, приведенный текст должен привлечь ее живой интерес.

Правда, автор как раз заботился о том, чтобы интересы России были соблюдены. Полковник Ковалев и начал с того, что его волнует: «Все чаще в наше время появляются в СМИ мнения о том, что «началась новая «холодная война». Некоторые западные авторы отмечают: «...пришло время взглянуть в лицо горькой правде: Россия вернулась; она богата, сильна и снова враждебна. Партнерство уступает место соперничеству, в котором все сильнее прослеживаются угрожающие нотки. Началась новая «холодная война» -- и мы, как и в сороковые годы прошлого века, слишком медленно это замечаем».

Тут полковник Ковалев ссылается на одну из публикаций сайта «Иносми.ru», занятого переводами наиболее заметных публикаций мировой прессы. Он не замечает, что дух «холодной войны», недоброй силы и враждебности исходит как раз из написанного им текста: Германия не соглашалась с Версальским миром, а немцы хотели жить в рейхе, поэтому Гитлер имел, так сказать, все основания. В соседних с Россией странах слишком хорошо помнят советские времена, чтобы не додумать, даже если автор не хотел: с распадом СССР тоже мало кто соглашался. И натурально испугаться.

Реплика из разряда «Польша сама виновата» прекрасно укладывается в один сюжет с истерикой по поводу переноса Бронзового солдата на мемориальное кладбище в Таллине -- когда циничные перестановки таких же памятников в России, продиктованные исключительно корыстью торговцев недвижимостью, происходят в обстановке полного патриотического молчания. Со скандалом на тему украинского голодомора, главный идейный вывод из которого фантастически конструктивен: «Пострадала не только Украина, с голоду вымерла половина Поволжья, поэтому попытка учредить по этому поводу день национального траура -- это явный разгул русофобии. С концепцией преподавания истории в наших школах, согласно которой Иосиф Сталин -- "эффективный менеджер".

Судя по тексту с сайта российского Минобороны, недалек тот час, когда эффективным менеджером окажется и Адольф Гитлер. А страны Восточной Европы, которые расплющило безжалостными катками советского и нацистского "эффективного менеджмента", были, значит, сами виноваты, что оказались на дороге. «Ради исторической правды надо сказать, что значительная доля ответственности за провал усилий по созданию коллективного противовеса фашистской агрессии лежит и на «малых» странах Европы, -- пишет г-н Ковалев. -- Романтическая вера в справедливость и защиту со стороны западных демократий, заигрывание вместе с тем с гитлеровской Германией, антисоветская зашоренность (нередко с антирусскими элементами) превратили их на некоторое время в фишки на мировой политической доске, где они не могли повлиять на ход событий».

Посыл понятен из контекста. «Фишкам» не надо было разваливать наш Советский Союз, не надо воровать наш газ, не надо таскать по судам наших дряхлых ветеранов (которые, к слову, невзирая ни на суды, ни на дискриминацию, ни на парады эсэсовских ветеранов, не спешат покидать страны Балтии). Не надо размещать у себя американские противоракетные комплексы и дергаться в ответ на нарушение Россией принципа территориальной целостности соседа. А надо только любить нас с нашей нефальсифицированной историей и ждать момента, даст бог силы, опять побыть «фишками» на шашечной доске «эффективных менеджеров».

Выходит, это и есть то, на чем Россия собирается строить свою soft power на зависть Западу (другого не видно). То, что должно делать нас привлекательными и популярными. То, на что нынешние «эффективные менеджеры» отпускают, между прочим, бюджетные деньги в условиях экономического кризиса. Но виртуальная soft power появляется тогда, когда ее источнику хватает реальных возможностей быть сильным, справедливым и привлекательным. А в противном случае вместо soft power возникает мистификация. Которая морочит голову не только чужим, но и своим. Название получилось правильное: борьба с фальсификацией истории в ущерб России как раз и происходит в ущерб России.