В ближайшие дни финансовым чиновникам ведущих стран мира предстоит продемонстрировать, насколько реализуемы на практике решения прошедшего 2 апреля в Лондоне саммита «большой двадцатки». Сегодня в Вашингтоне встретятся министры финансов и главы центробанков «большой семерки», и их переговоры сегодня же продолжатся уже в формате «двадцатки». А завтра и послезавтра состоятся весенние встречи Международного валютного фонда и Всемирного банка.

Глобальный кризис «далек от завершения», несмотря на поступающие иногда обнадеживающие сигналы, сказал вчера на пресс-конференции глава МВФ Доминик Стросс-Кан. Согласно опубликованному на днях обновленному прогнозу фонда, восстановление мировой экономики начнется в первой половине 2010 года (в этом году спад составит 1,3% мирового ВВП) и, как заявил вчера г-н Стросс-Кан, начало роста будет исходить из США.

Не будет большим преувеличением сказать, что текущее состояние мировой экономики волнует участников вашингтонских встреч меньше, чем вопросы финансирования МВФ. Три недели назад лидеры «двадцатки» торжественно объявили о пополнении ресурсов фонда на 750 млрд долл. Новость была воспринята с энтузиазмом: рынки поверили, что у ведущих стран есть решимость не допустить разрастания кризиса до национальных дефолтов. К тому же после прошлогодних бесплодных попыток взявшего на себя роль главного финансового архитектора британского премьера Гордона Брауна уговорить арабских шейхов раскошелиться сумма выглядела более чем внушительно. В Лондоне «двадцатка», как известно, постановила, что на 250 млрд долл. МВФ должен эмитировать собственную валюту SDR (специальные права заимствования), а 500 млрд долл. составит финансирование со стороны стран -- членов фонда.

При этом, хотя главные ожидания были связаны с получением средств от Китая и нефтяных экспортеров, развитым странам пришлось подавать личный пример. Первой, как известно, еще в прошлом ноябре о предоставлении кредита фонду в размере 100 млрд долл. объявила Япония. Затем аналогичные суммы решили предоставить Европейский союз и США (Барак Обама должен запросить соответствующее разрешение у конгресса, но пока не сделал этого). В любом случае пример не оказался заразительным: пока что относительно небольшие ресурсы пообещали предоставить Норвегия (4,5 млрд долл.), Швейцария и Канада (по 10 млрд долл.). А в коммюнике лондонского саммита подчеркивалось, что по этой линии «двадцатка» намерена достичь «значительного прогресса к весенним встречам».

Таким образом, главный вопрос начинающихся сегодня переговоров -- кто готов дать денег МВФ и сколько. Прогресса же, судя по всему, нет -- ни «значительного», ни какого-либо другого. Те, от кого ждут положительных решений (страны БРИК и арабский мир), подают скорее негативные сигналы («без денег», судя по всему, приехал в Вашингтон и управляющий от России в МВФ вице-премьер Алексей Кудрин). Все эти страны, оказавшиеся по воле экономической стихии «новыми кредиторами», требуют в обмен на деньги одного -- изменения системы принятия решений в МВФ. Сейчас для них очевидно, что деньги требуют от них, а распределять их будут Вашингтон и Лондон.

Подобные оценки имеют под собой основания. МВФ, пытаясь дать адекватный ответ на разворачивающийся кризис, месяц назад презентовал новый инструмент -- Flexible Credit Line («гибкая кредитная линия»). Особенность такой линии состоит в том, что она открывается сроком на год странам, чье экономическое положение соответствует ряду критериев и чья экономическая политика в предыдущий период выглядела трезвой. При этом государство может и не воспользоваться ни одним долларом из кредитной линии -- достаточно будет того, что рынки знают: страна обладает ресурсами для поддержания стабильности. МВФ уже утвердил кредитную линию на 47 млрд долл. для Мексики, на очереди Колумбия и Польша с весьма внушительными запросами.

Предусмотрено, что все переговоры о предоставлении Flexible Credit Line, включая оценку соответствия установленным критериям, проводятся в обстановке строгой секретности, дабы спекулянты не воспользовались возможностью совершить атаку на валюту страны, запросившей поддержку МВФ. И здесь состоит «врожденный порок» новейшего инструмента фонда: если какая-то страна запросила кредитную линию, ей невозможно отказать. В противном случае реакция рынков будет однозначной -- страну просто сметет с финансовой карты мира, а виновным будет признан МВФ. Но «порок» даже сильнее, чем кажется. Фактически решения отданы на откуп руководству МВФ, которое ставит совет директоров фонда перед фактом (так было и с Мексикой -- о решении было объявлено во время лондонского саммита, а на совет директоров МВФ вопрос был вынесен несколькими днями позже). Постфактум кто-то может попытаться поспорить о том, соответствует ли получившая кредитную линию страна всем установленным критериям, но такой спор будет иметь лишь теоретическое значение.

Каков же стимул у стран с развивающейся экономикой (в том числе у России, от которой тоже ждут взноса) финансировать МВФ, если есть все поводы испытывать недоверие к его политике? Этот стимул -- реальная реформа системы представительства и системы управления в фонде. На днях боливийский лидер Эво Моралес заявил, что полностью поддерживает предложения своих соседей -- Бразилии и Аргентины о радикальной реформе МВФ. Хотя конкретное содержание этих предложений, а также их адресаты неизвестны, но Бразилия все последние годы действительно довольно громко требовала перемен в фонде (стоит заметить, что дипломатичному Доминику Стросс-Кану неизменно удавалось как-то договариваться с латиноамериканцами).

На сегодняшний день самым радикальным предложением является инициатива Дмитрия Медведева -- как известно, в своих предложениях к лондонскому саммиту G20 российский президент выступил с идеей просто-напросто отменить начатую год назад реформу системы акционерных квот в капитале МВФ. Принятое в Лондоне решение провести в 2011 году внеочередной обзор квот станет ближайшей возможностью для развивающегося мира усилить свой голос в фонде. При этом возможностью отнюдь не гарантированной, ведь привилегию разработать концепцию реформы МВФ во время лондонского саммита «двадцатки» получил британский премьер Гордон Браун.