Бывший глава ЮКОСа Михаил Ходорковский и экс-руководитель МФО «Менатеп» Платон Лебедев, второе уголовное дело которых рассматривается в Хамовническом райсуде Москвы, вчера, наконец, ответили на вопрос, признают ли они свою вину. Задан он был председательствующим на процессе Виктором Данилкиным еще накануне. Но тогда подсудимые заявили, что суть обвинения им не понятна, и попросили дать время на обдумывание. Вчера Ходорковский и Лебедев объявили, что вины не признают, и весь день объясняли, почему именно. После этого суд перешел к стадии исследования доказательств.

Началось вчерашнее заседание с повторного вопроса подсудимым -- признают ли они свою вину. На это Михаил Ходорковский выступил с заявлением, отметив, что он уже неоднократно обращал внимание суда на то, что обвинение ему не понятно, поэтому он может лишь предполагать, в чем его обвиняют. «Именно от этого предположения я и буду отталкиваться в признании или непризнании своей вины. И чтобы прокуроры потом в очередной раз не говорили, что обвинение мне разъяснено и понятно, я хочу обосновать свой ответ», -- сказал опальный олигарх.

Затем Ходорковский зачитал каждый эпизод предъявленного ему обвинения, после каждого пункта подробно разъясняя, почему вину он не признает. Говоря о первом эпизоде -- о хищении в 1998 году акций «Томскнефть ВНК», г-н Ходорковский объяснил, что он не признает вину, потому что договоры об обмене акций никто не оспаривал, а сам договор мены по этой сделке был не окончательным, а репо (т.е. с обратным обменом, который был произведен в 2001 году). Он также отметил, что в курсе этой сделки были и акционеры, и государственные органы. «Ущерб от этой сделки, даже в качестве упущенной выгоды, не нанесен», -- резюмировал Ходорковский.

В части обвинения по «отмыванию» якобы похищенных именных акций дочерних компаний ЮКОСа с 1998 по 2000 год экс-глава ЮКОСа также не признал своей вины. Он объяснил это тем, что его профессиональный опыт гарантирует для него «невозможность иметь умысел», который ему вменяет обвинение. Что касается обвинения в хищении нефти ЮКОСа с 1998 по 2003 год, опальный олигарх отметил, что в обвинении не установлен сам факт изъятия нефти и его способ, поэтому свою вину здесь он также не может признать. Михаил Ходорковский также не признал себя виновным и по обвинению в отмывании похищенной нефти, так как, опять же, факт тайного изъятия «не установлен и не описан».

Платон Лебедев, в отличие от своего соратника, ограничился кратким ответом. «Я, обладая ясным умом и здравым рассудком, прекрасно понимаю, что это не обвинение, а шизофреническая фальшивка. Своей вины я ни в коей мере не признаю. Я в своей жизни вообще никогда ничего не похищал, не присваивал и не отмывал как единолично, так и в составе организованной группы. Я не только не признаю своей вины ни в каких преступлениях, но и утверждаю, что прокуратура со следствием сама совершила преступление, сфабриковав обвинение», -- заявил он.

После этого подсудимые высказали свое отношение к обвинению в целом. Михаил Ходорковский в начале выступления задался вопросом, кому и зачем был нужен развал ЮКОСа. «Реальный ответ печален -- это сугубо коррупционные мотивации -- с одной стороны, тех, кто нажил миллионы на разрушении компании и теперь боится огласки после нашего с Платоном выхода на свободу, и, с другой стороны, тех, кто еще не нажил, но надеется нажить, защищая интересы первых», -- ответил на свой же вопрос экс-глава ЮКОСа. По его мнению, в ходе первого процесса, «под прикрытием политического интереса была прилюдно изнасилована судебная система России». «Сейчас это пытаются сделать во второй раз, обрушив еще теплящееся доверие, которое так хочет укрепить президент Дмитрий Медведев», -- сказал г-н Ходорковский.

По его словам, новое «дело ЮКОСа» -- команда власти: «куда идти стране в ближайшие годы; как нас должны воспринимать в мире; в какой степени позволено российским бюрократам приватизировать наше государство, судебную власть, правоохранительную систему». Михаил Ходорковский заверил судью, что о политике на судебных заседаниях он говорить не намерен. «Именно поэтому я буду говорить о Каримове и Бирюкове (представители Генпрокуратуры, занимавшиеся «делом ЮКОСа» на первом этапе. -- Ред.), а не о Сечине с Путиным (именно их г-н Ходорковский неоднократно называл инициаторами «дела ЮКОСа». -- Ред.), как этого хочется гособвинителям. Ведь именно десятки таких «каримовых» и «бирюковых» делают нашу страну местом, враждебным собственным гражданам», -- заявил подсудимый.

Стоит отметить, что за время выступления Ходорковского гособвинители несколько раз обращались к суду с просьбой сделать ему замечание, что он «не говорит по существу предъявленных обвинений, а ударяется в риторику». Но Ходорковский продолжал читать свое заявление, не обращая внимания на реплики прокуроров, а однажды даже демонстративно повысил голос, чтобы «перекричать» обвинителя Александра Шохина, который в очередной раз пытался его прервать. После этого судье Данилкину все же пришлось сделать экс-главе ЮКОСа замечания, после чего тот извинился, но отклоняться от заготовленного текста не стал.

«Мне было смешно читать и слушать обсуждение справедливости или несправедливости обвинения меня в трансфертном ценообразовании. Прошу забыть эту глупость, -- продолжал Михаил Ходорковский. -- Никто меня в этом не обвинял, это уж точно не уголовная тема. Вообще сказать, что трансфертные цены незаконны, «каримовы-бирюковы» побоятся даже в самом смелом сне. Я никогда не защищаюсь аргументом, что, мол, «все нарушали». Я действовал законно, а если для меня выдумывают новый закон, то на то и суд, чтобы это остановить».

Г-н Ходорковский отметил, что фактически его обвиняют в тайном изъятии 350 млн тонн нефти, а это «железнодорожный состав, который огибает экватор Земли три раза». По его словам, в обвинении содержатся лишь оценки, а фактически это объяснить никто не может. Как заявил опальный олигарх, в обвинении есть два неустранимых порока. Первый -- факт изъятия нефти не обнаружен и не описан. Исчезновение нефти у собственника, по словам г-на Ходорковского, никем не заявлялось и не устанавливалось. «Мы обсуждаем то, чего не было. Суть обвинительного заключения -- «вот если бы нефть исчезла, то это можно было бы квалифицировать, как тайное изъятие вверенного имущества и т.д.». Но то, что событие произошло -- никто даже не сказал! » -- заявил он. Второй порок -- несоответствие способа хищения (перевод нефти на баланс) его предмету, то есть нефти. Как сказал экс-глава ЮКОСа, для передачи нефти недостаточно подписать договор или акт, нефть может передаваться только физически (например, по трубе), а «баланс» и вовсе не способ передачи, а лишь способ отражения этой передачи в бухгалтерской отчетности.

Далее Михаил Ходорковский предложил забыть о фактах и представить, что нефть ЮКОСа действительно была похищена им. «В таком случае, если вся выручка от продажи нефти пошла мне с Платоном Лебедевым, а не ЮКОСу, то за что ЮКОС заплатил государству налоги в общей сложности на 40 млрд долл.? Тогда эти деньги должны быть возвращены потерпевшим, то есть ЮКОСу!» -- заявил он.

Как только обвиняемые закончили выступления, суд перешел к стадии исследования доказательств. Впрочем, на вчерашнем заседании участники процесса успели лишь согласовать порядок представления доказательств. Первыми на следующем слушании, которое назначено на четверг, выступит сторона обвинения. Сначала прокуроры намерены представить письменные материалы уголовного дела, потом допросить свидетелей и экспертов. После прокуроров доказательства представит защита. По просьбе Михаила Ходорковского сначала он даст показания по уголовному делу, а следом защитники представят доказательства невиновности своих подзащитных и начнут вызывать свидетелей. Последним даст показания Платон Лебедев.