В Хамовническом суде Москвы, где продолжается рассмотрение второго уголовного дела против экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского и экс-руководителя МФО «Менатеп» Платона Лебедева, которых обвиняют в хищении и легализации почти триллиона рублей, подсудимым вчера был задан традиционный вопрос -- признают ли они себя виновными. Ответа, однако, так и не последовало. Гг. Ходорковский и Лебедев заявили судье, что не могут однозначно высказать свое мнение о доводах обвинения, пока им не будет разъяснена суть претензий и используемых прокурорами терминов. Претензии и вопросы подсудимых были в итоге сформулированы примерно в 30 ходатайствах, ни одно из которых суд не удовлетворил.

После того как больше недели прокурор Валерий Лахтин монотонно зачитывал обвинительное заключение, подсудимые вчера по закону получили право высказаться, понятна ли им суть обвинения. Оба опальных олигарха, видимо, давно ждали этой возможности. Они и раньше заявляли, что не понимают, в чем их обвиняют, но лишь вчера получили наконец возможность заявить об этом в полный голос. Сторонники обвиняемых установили в зале заседаний и в помещении для прессы проекторы, при помощи которых тезисы и вопросы гг. Лебедева и Ходорковского наглядно демонстрировались всем участникам процесса.

Ответа на вопрос, признают ли Ходорковский и Лебедев свою вину, председательствующий Виктор Данилкин вчера так и не получил. «Мне на сегодняшний момент непонятно, в чем меня обвиняют. Я хочу сначала получить разъяснение того обвинения, которое мне предъявлено», -- заявил экс-глава ЮКОСа, отметив, что лишь после этого сможет «высказаться относительно того, виновен или нет». Тогда судья предоставил слово обвиняемым, попросив их быть максимально конкретными и не отклоняться от темы.

Подсудимые тогда попросили разъяснить им значение более 70 различных терминов, упомянутых в обвинительном заключении, а также пояснить отдельные факты, в том числе способ, время и место совершения инкриминируемых им преступлений. Г-н Ходорковский попросил объяснить, в каких значениях обвинением употреблялись такие термины, как «противоправность», «безвозмездность», «холдинг», «баланс общества», «дочерняя компания», «выручка», «прибыль», «цена», «мнимый комиссионер», «подложный договор» и пр. Кроме того, он заявил, что ему не совсем понятно, какое значение вкладывает гособвинение в термин «нефть».

В свою очередь г-н Лебедев по обыкновению выступил более эмоционально. Он сообщил «глубоко презираемым членам группы государственных обвинителей», что считает предъявленное ему обвинение «шизофреническим». Он также попросил разъяснить ему некоторые непонятные ему термины, поскольку они встречаются «практически на каждой странице» обвинительного заключения. При этом он заявил суду, что «лучшая нефтяная компания страны была разворована политической и уголовной шпаной». «В частности, хотелось бы знать, в какой галактике и на какой планете находится волшебный остров Гибралтар, про который нам здесь плетет прокурор Лахтин», -- поинтересовался г-н Лебедев в конце выступления. (Ранее в ходе чтения обвинительного заключения г-н Лахтин, перечисляя ряд офшорных зон, куда, по версии следствия, уводились средства ЮКОСа, действительно назвал Гибралтар островом.)

Затем г-н Ходорковский заявил, что не понимает, что конкретно является предметом предполагаемого хищения в эпизоде с акциями Восточной нефтяной компании (ВНК). Видимо, не выдержав многочисленных вопросов подсудимого, прокурор Лахтин перебил его, раздраженно заявив, что г-н Ходорковский на вопрос, понятны ли ему обвинения, должен был лаконично отвечать «да или нет». Он также подчеркнул, что подсудимый должен выражать свое отношение «кратко, двумя-тремя словами», что вызвало у публики дружный смех.

В итоге, посоветовавшись с адвокатами, подсудимые оформили свои вопросы в виде примерно 30 ходатайств, каждое из которых по закону подлежало обязательному обсуждению. Это обсуждение заняло всю вторую половину дня и закончилось для защиты безрезультатно. Председательствующий, не беря в расчет доводы и комментарии подсудимых и их адвокатов, неизменно принимал сторону обвинения. Кроме того, прокурор Гульчахра Ибрагимова отметила, что, заявляя свои ходатайства, подсудимые работают на публику.

«Обвинение не непонятно обвиняемым, а им нужно создать ореол политических мучеников», -- заявила она. Г-н Лебедев ответил на это в присущей ему манере. Он напомнил прокурорам о своем обещании, данном на предварительных слушаниях: «Я буду рвать обвинение, как тузик грелку».

Гособвинение категорически возражало против удовлетворения ходатайств защиты. В ответной речи прокурор Дмитрий Шохин, явно не планировавший отвечать конкретно на вопросы подсудимых, заявил, что для прояснения всех терминов у тех имеются высококвалифицированные адвокаты, которым и надлежит это делать. Кроме того, по мнению прокуроров, г-н Ходорковский, выступая с обоснованием своих ходатайств, проанализировал некоторые доказательства, которые в суде еще не обсуждались. А это свидетельствует о том, что обвинение он понимает. Г-н Шохин также отметил, что обвинение было специально зачитано в полном объеме, чтобы избежать неясностей.

В итоге судья отклонил все до единого ходатайства, после чего вновь обратился к Михаилу Ходорковскому с вопросом, признает ли он свою вину. В ответ подсудимый попросил отложить свое выступление до следующего судебного заседания, которое было назначено на 21 апреля.

«30 вопросов в 30 ходатайствах были четко сформулированы, однако мы не получили ни одного конкретного ответа», -- заявил после заседания один из адвокатов г-на Ходорковского Вадим Клювгант.