Умерла Анна Власьевна Уланова, учительница словесности, создательница единственного в мире музея Юрия Тынянова.

В 1939 году Тынянов писал: «Я родился <...> в городе Режице <...> Город был небольшой, холмистый, очень разный. На холме -- развалины Ливонского замка, внизу -- еврейские переулки, а за речкой -- раскольничий скит. До войны (первой мировой. -- А.Н.) город был Витебской губернии, теперь -- латвийский. В городе одновременно жили евреи, белорусы, великорусы, латыши, и существовало несколько веков и стран». В городе, который давно называется Резекне, конечно, многое изменилось -- и за десятилетия подсоветской нивелировки, и в пору нынешней латвийской независимости, но тот странный и живой дух сосуществования разных культур и эпох, о котором помнил Тынянов, все же пока сохранился. С этим городом была связана большая часть жизни Анны Власьевны, этот город она неизменно и крепко любила, в этом городе ее будут долго помнить. Но, смею надеяться, не только там.

Анна Королькова (Уланова -- фамилия по мужу) родилась в 1929 году неподалеку от будущего своего города, в основательной крестьянской семье. (До революции дед ее держал строительные подряды -- как тут не вспомнить тыняновское замечание о живших близ Режицы староверах, что уходили в город печниками и, «случалось <...> возвращались миллионщиками».) С утверждением советской власти крестьянское благополучие кончилось. Отрочество было страшным: в 1942 году отца расстреляло гестапо за вооруженное сопротивление нацистам, вскоре мать и двенадцатилетнюю Аню отправили на работы в Германию. Им удалось выжить и после войны вернуться -- от стоявшего несколько лет без хозяев дома остались стены и крыша, остальное разграбили. Дом удалось перевезти в Резекне, там в 1949 году Аня закончила педагогическое училище и начала преподавать в начальных классах. Дальше жизнь шла ровно и даже успешно: в 1955 году А.В. закончила учительский институт (получила, так сказать, почти высшее образование, дающее право стать «предметником», работать в средней школе), в 1966-м -- Даугавпилсский педагогический, много лет преподавала русский язык и литературу, заведовала методическим кабинетом гороно, была членом республиканского совета работников просвещения, регулярно получала почетные грамоты, а в 1983 году стала заслуженным учителем Латвийской ССР. Кто-то скажет: блестящая карьера. И будет по-своему прав -- многим пришлось куда хуже. Только стоит задуматься, какой железной волей надо было обладать, чтобы, волоча тяжелейшую (обычную, как во всех советских школах) педагогическую нагрузку, ведя «натуральное хозяйство», содержа мать (она так и не вступила в колхоз, а потому от советской власти не получала и гроша), растя дочь, получить хотя бы одно образование. Не говоря о втором, без которого карьера, может, шла бы и не хуже. Для этого надо было истово любить свое дело, уважать знание как таковое, верить в то, что родной язык и классическая литература -- это серьезно.

Уже в 1960-х А.В. начала собирать материалы для будущего музея. Тынянов был знаменитым земляком, известным и формально почитаемым писателем, автором время от времени переиздающихся исторических романов и новелл, что могли использоваться как полезный факультативный материал при обучении истории и литературы. То, что он был отнюдь не самым желательным для идеологической системы персонажем, едва ли А.В. занимало. Наверно, она просто этого не могла и не хотела понимать. И терпеливо делала свое дело. Тынянов -- выигрышная для просветителя фигура: занимаясь им, было естественно обращаться и к пушкинско-декабристской эпохе, и к культуре революционных лет, и к пространству тыняновского детства -- своему городу, Режице-Резекне. А.В. переписывалась с сестрой Тынянова Лидией Николаевной и ее мужем Вениамином Александровичем Кавериным, которые благодарно поддерживали ее в стремлении организовать музей. Открылся он в школе №6 только в 1981 году -- и оставался главной заботой и любовью А.В. вплоть до ее ухода из жизни. Дабы содержать экспозицию в надлежащем порядке, требуются деньги (музей существует на общественных началах), и А.В. тратила на музей часть своей невеликой зарплаты (потом пенсии), умела призвать к сотрудничеству местные фирмы. Ей было трудно, но и радостно -- она предпочитала не жаловаться, но твердо повторять: «Мы работаем».

С 1982 года в Резекне (раз в два года) проходили Тыняновские чтения, в которых принимали участие многие незаурядные филологи, историки, искусствоведы, культурологи (после падения «железного занавеса» -- из разных стран). История этих конференций -- сюжет отдельный (богатый и сложный). Здесь же надо сказать о том, что Чтения были для Анны Власьевны тоже кровно своим делом. Она как могла, не жалея сил, помогала в решении организационно-бытовых вопросов, слушала доклады (иногда едва ли не все, а это серьезная работа и для привычного к ученым заседаниям человека), непременно сопровождала участников конференции в музей и с достоинством повествовала о его истории и конкретных экспонатах (иные из тыняновцев-старожилов побывали там много раз), настоятельно просила для музея книги (строго указывая, чтобы не забыли сделать инскрипт), знакомила гостей с резекнескими художниками... Главное же -- доверительно и дружелюбно, не сомневаясь в приязни собеседников, разговаривала и с давними знакомцами, и с теми, кто приехал в Резекне впервые. Анна Власьевна была убеждена в том, что участникам Чтений важно знать, что случилось в Резекне в межконференционном промежутке, так же как самой ей важно было знать, чем об эту пору были заняты ученые и литераторы из разных городов и стран. Двигало ею не праздное любопытство, а живое и естественное чувство приязни к людям, которым дорог Тынянов (не был бы дорог, не приезжали бы). И ее непоказное радушие, зримый энтузиазм, обстоятельность и методичность в рассказах о прошедших недавно школьных конкурсах (литературных и художественных), вечерах, выставках, о накопившихся проблемах и возможных путях их разрешения располагали к доверительному диалогу самых разных людей, в том числе ироничных, замкнутых, поглощенных своими нешуточными заботами и обычно жестко оберегающих собственную «отдельность».

В феврале нынешнего года, совсем незадолго до скоропостижной кончины Анны Власьевны, в городском Центре интересов школьников была представлена организованная ею выставка об истории проходящего через Режицу-Резекне Николаевского шоссе (на нем стоял и дом Тыняновых). Невозможно поверить, что об этой выставке Анна Власьевна уже не будет рассказывать участникам намеченных на лето 2010 года XV Тыняновских чтений. Не могу представить себе, как без нее будут возлагаться цветы к мемориальной доске Тынянова. Ведь ясно же вижу маленькую плотную седую женщину, ждущую, пока соберутся перед гостиницей не слишком дисциплинированные умники. Четко слышу ее по-учительски поставленный, такой строгий и такой ощутимо добрый, уговаривающий профессоров, как первоклашек, голос: Пожалуйста, не разбегайтесь. Надо всем вместе сфотографироваться.

Милая Анна Власьевна, меня никто не уполномочивал давать обещания, я понимаю, что всякое может случиться, но все-таки не могу не сказать: мы постараемся.