Пару месяцев назад свободолюбивая публика возмущалась: где на ТВ разговоры о кризисе? Довозмущались: кризис ныне лезет изо всех щелей нашего любимого ящика. О кризисе смеются, о кризисе танцуют, ругаются, плачутся, стебаются. Хочется уже бежать от этих разговоров куда подальше, но щелкнешь пультом в надежде найти что-нибудь задушевное, а там очередные Ургант, Канделаки и Максим Шевченко: "Я тебе попереключаю! Сиди, смотри и слушай всю нашу кризисную правду". Кризис -- вот теперь наш новый гламур, наша национальная идея!

Опять пошли споры: как нам показывать чемпионат России по футболу -- за деньги или на халяву. Опять все ждут, что же скажет наш самый рядовой из всех рядовых болельщиков, разъяснит нам, несмышленышам, кто там чего намутил. "Главные по тарелочкам" имеют, конечно, свой пиковый интерес, но отнимать у ребенка (народа-ребенка!) подаренный ему сладкий леденец все равно, что вытаскивать из собачьего желудка колбаску на ниточке. Ведь ребенок может обидеться и таких бед натворить, что погромы в Риге с Вильнюсом покажутся невинным флешмобом. Сейчас же кризис, господа, и поголовно весь электорат обязан находиться у своих телевизоров: бабы смотрят сериалы, мужики наш посконный, вороватый, но такой родной российский футбольный чемпионат. И на улицу ни ногой! Так что, может, дело НТВ + и правое, но победа будет за нами, рядовыми болельщиками.

Что такое цензура на нашем ТВ, хорошо видно по тому, как с ней пытаются договориться наши ведущие ведущие. Владимир Соловьев в течение всех своих дуэлей ходит гоголем, очень талантливо дергается, чуть не польку-бабочку танцует. А все для того, чтобы упаковать в этот театр мимики и жестов очень важные, патриотические (без всяких кавычек) реплики. Которые благодаря выдающимся артистическим способностям г-на Соловьева забываются практически сразу после окончания передачи. Высший пилотаж!

Владимир Познер в беседе с очень интеллигентным американским послом заставил того краснеть, бледнеть и своими каверзными вопросами практически раздел бедолагу догола. Еще немного -- и, казалось, Штатам наступит полный кирдык. Вот бы и с нашими политиками так же. Но нет, наших Познер нагишом показывать не хочет, останавливается на самом интересном месте и срам позволяет прикрывать. Жаль, но это мера компромисса, позволяющая мастеру оставаться на ТВ и в основном сохранять лицо. В день убийства адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой по телевизору выступил президент Медведев. Он выслушал очень важную информацию от главы «Газпрома» Миллера, задавал вопросы, словно учитель на экзамене. Про уничтожение людей в центре Москвы не было сказано ни слова. Через несколько дней президент исправился. Он молодой еще, учится. Но сколько можно на зеркало кивать? В январе 91-го после ввода войск в Литву на Манежную вышло 150 тыс. человек. Где сейчас эти 150 тыс.?! Мы все поодиночке увязли в своих проблемах.

Понравилось. Вы не поверите, но документальный фильм «Ржев. Неизвестная битва Георгия Жукова» (НТВ) искупает все "эти очные ставки и чрезвычайные происшествия". Получилось произведение телевизионного искусства мирового уровня. Правдивое, честное кино с душой и болью.

Не понравилось. На таких ведущих, как Андрей Малахов, не обижаются. Тем более что у него были искренние и душевные программы о тяжелобольных детях, о Валентине Леонтьевой. Но то, что произошло в передаче об Ольге Лепешинской, -- полный too much. Вот так живешь, сначала ты великая балерина, гордость страны, потом ты становишься старой, беспомощной, над тобой начинают смеяться. Потом ты умираешь, а на 40-й день после твоей смерти Малахов приглашает к себе на передачу каких-то теток, которые будут поливать тебя грязью. А напоследок ведущий, покачивая головой, тонко подведет итог твоей жизни, попеняв тебе: мол, не надо водить дружбу со случайными людьми. В России нужно жить долго, но и умирать страшно.

Ну а в "Большой разнице" («Первый»), несмотря на иногда появляющееся пустоватое подражание (так ведь и до мышей можно допародироваться!), иногда доходит просто до шекспировского накала. Когда в сценке про «Новых русских бабок» одна из них срывает платок и заклинает: «Не могу больше играть старого трансвестита!», а другая орет с надрывом: "Хочу отрастить наконец-то волосы на ногах!" -- это звучит гордо.