Новую весьма экстравагантную инициативу, как выяснилось, удалось реализовать представителям ФСКН. После серии неудачных разоблачений ветеринаров, наркологов, хирургов, представителей химического бизнеса и других узкопрофильных специалистов, которых полицейские пытались записать в наркоторговцы и пособников международного наркобизнеса, сотрудники ФСКН взялись за бакалейщиков. Повод -- торговля кондитерским (пищевым) маком. Согласно новой теории наркополицейских с помощью этого продукта бакалейщики также подсаживают «на иглу» нашу страну и представляют, судя по действиям следствия, не меньшую угрозу, чем афганские «героиновые бароны» и колумбийские кокаиновые картели.

Эта инициатива ФСКН, появившаяся, надо признать, еще при прежнем руководстве, когда ведомством руководил Виктор Черкесов, в отличие от предыдущих обошлась без скандала, и в результате сейчас во многих регионах России уже близятся к завершению масштабные уголовные дела, фигурантами которых проходят представители бакалейного бизнеса. Во многих из них идет речь не только о сбыте наркотиков в особо крупных размерах (ст. 228.1-3 УК РФ -- до 20 лет лишения свободы), но и о создании преступных сообществ.

«Проблемы бакалейщиков возникли действительно не на пустом месте, -- рассказал адвокат Евгений Черноусов, сам проработавший много лет в управлении по борьбе с незаконным оборотом наркотиков МВД РФ, а после ухода на пенсию в качестве защитника представлявший интересы ветеринаров, хирургов и других специалистов, пострадавших от ФСКН. -- Вопрос использования кондитерского мака наркоманами стал довольно острым еще несколько лет назад. Тогда выяснилось, что многие партии этого продукта, поступающие на российский рынок, содержат слишком высокий процент примеси в виде оставшихся после переработки зерен семенных коробочек, стеблей и листьев мака, а также остатков млечного сока. Попросту все это называется маковой соломой, которая официально считается наркотическим веществом. Наркоманы же довольно быстро это выяснили (а может, их кто и надоумил) и стали использовать пищевой мак для изготовления ацетилированного опия, попросту вываривая маковые зерна. Возникла действительно серьезная проблема, но в ФСКН ее решать не стали, а поступили самым примитивным способом -- начали просто сажать людей в тюрьму, не разбираясь, какое они на самом деле имеют отношение к наркобизнесу. Фактически наркополицейские таким образом продолжили «тему ветеринаров», просто сменив объект своих пристрастий. Сами же проблемы, из-за которых страдали раньше ветеринары, а теперь и бакалейщики, так и остались не разрешены, а суть их одна -- безалаберность госструктур в целом и ФСКН в частности, поскольку именно это ведомство призвано формировать госполитику в области, связанной с законным и незаконным оборотом наркотиков».

Поводом для эпопеи с массовым «разоблачением» ветеринаров, начавшейся в 2003--2004 годах, как в конце концов выяснилось, стала неурегулированность вопроса легального оборота некоторых медицинских препаратов, которые используются для анестезии, но при этом относившихся к разряду психотропных веществ. Еще с советских времен они спокойно применялись в том числе и ветеринарами, которым выдавалась специальная лицензия. Но в конце 90-х годов после очередной реформы госведомств правительство попросту забыло определить, кто впредь должен выдавать ветеринарам такие лицензии. Поскольку замены этим препаратам нет в природе, ветеринары, а также некоторые специалисты-медики (которых позже также пытались разоблачить представители ФСКН) продолжали спокойно использовать лекарства, и в профильных госведомствах на это поначалу внимания не обращали. Но вскоре после создания ФСКН представители этого ведомства, вместо того чтобы как-то разрешить вопрос с возобновлением выдачи лицензий, начали просто возбуждать против ветеринаров, а потом и врачей уголовные дела. При этом полицейские расценивали как факты сбыта наркотиков уколы, которые делались больным животным или людям. После волны митингов протеста защитников животных и самих ветеринаров ФСКН кампанию по борьбе с ветеринарами был вынужден свернуть. Но чуть позже, как теперь выяснилось, наркополицейские уже без лишней помпы взялись за бакалейщиков.

По данным ФСКН и МВД, проблема криминального использования пищевого мака появилась в 2003--2004 годах. Тогда в южных регионах России, в первую очередь в Краснодарском крае, оперативники во время обысков в наркопритонах все чаще стали с удивлением обнаруживать, что вместо традиционного героина или опия их владельцы используют для приготовления очередной дозы пачки обычного мака, купленные на рынке или в магазине. Экспертиза же показала, что обычно содержание примеси маковой соломы в таком «продукте» составляет порядка 3--8% от общей массы, что и позволяло из полкило вроде как обычного мака выварить 4--6 «доз» ацетилированного опия. Практически со всех точек зрения -- и конспирации, и экономии денег -- такой способ приготовления наркотиков оказался очень выгоден для наркоманов, и скоро массовые случаи криминального использования «грязного» пищевого мака стали фиксироваться в других регионах -- Дагестане, Северной Осетии, Ставропольском крае, а в последние годы и в Сибири, и в центральных регионах. Ведь в таком случае не приходится иметь дело с «обычными» торговцами наркотиками, совершать нелегальные сделки, и, соответственно, меньше шансов попасть в поле зрения правоохранительных органов. Кроме того, 1 кг пищевого мака в среднем стоит столько же, сколько 1 г опия-сырца, но количество доз из него можно получить намного больше. В последнее время дошло уже до того, что во многих регионах, особенно на юге России, пищевой мак на черном рынке наркотиков значительно потеснил те же героин и опий. Так, в прошлом году, по официальным данным, в Краснодарском крае было возбуждено более тысячи уголовных дел о производстве и сбыте наркотиков, приготовленных из кондитерского мака.

Однако до сих пор ни в МВД, ни в ФСКН не смогли точно установить первоисточник «маковой» эпидемии. В России пищевой мак почти не производится, и большая его часть ввозится из Голландии, Чехии и Турции. Исследования продукции основных иностранных поставщиков этого продукта показало, что изначально мак с предприятий уходит весьма высокой очистки. В их продукции посторонние примеси, в том числе и маковой соломы, составляют десятые доли процента, что не позволяет ее использовать для приготовления наркотиков. Для одной дозы нужно было бы переработать как минимум несколько, а то и несколько десятков килограммов такого мака, что, понятно, очень дорого и сложно с технической точки зрения. В результате появилось несколько версий. По одной, значительная часть пищевого мака специально «загрязняется» маковой соломой некими наркодельцами. То есть пищевой мак используется просто для камуфлирования наркосырья.

Но кто это делает и где именно -- до сих пор не установлено. На этот счет у спецслужб пока имеются лишь отдельные разрозненные факты. В некоторых случаях выяснялось, что «загрязнялся» кондитерский мак при фасовке уже в России, а иногда за границей. Так, в 2006 году сотрудниками управления ФСКН по Краснодарскому краю и таможни в порту Новороссийска были задержаны две партии пищевого мака общим весом около 35 т, прибывшие из Грузии. Выяснилось, что изначально он был произведен в Голландии, посторонние примеси в нем были минимальны, и был отправлен продукт в Грузию в 50-килограммовых мешках. В Россию же он поступил уже с очевидно сильной примесью маковой соломы и расфасованным. Лишь предполагалось, что он был «загрязнен» при упаковке. Однако как в этом, так и во многих других подобных случаях установить точно, где и как происходило такое «загрязнение» мака и, главное, чей именно это был умысел, понять очень трудно.

Согласно второй версии мак специально не «загрязняется», а изначально производится уже «грязным» некоторыми производителями продукта, просто потому, что они используют примитивное оборудование и технологии, которые не позволяют добиться высокой очистки маковых зерен от примесей. Производители такого некачественного с пищевой точки зрения товара также, понятно, заинтересованы в его сбыте и готовы всучить такой «грязный» мак всем желающим. Вполне возможно, что самим им глубоко безразлично, кто и для каких целей его покупает -- «пищевики» или наркоманы. Главное, чтобы платили деньги. Сугубо же криминальная часть бизнеса, по этой версии, начинается уже потом -- когда заинтересованные в таком товаре наркодельцы налаживают схему по ввозу в страну и продаже «грязного» мака наркоманам. Впрочем, пока четких данных, подтверждающих ту или другую версию, российским спецслужбам получить не удалось.

Но в любом случае перед российскими властями встала непростая дилемма. С одной стороны, пищевой мак стал все активнее использоваться в наркобизнесе. С другой -- запретить или жестко ограничить его свободный оборот и использование практически невозможно в силу широкого применения в кулинарии и пищевой промышленности. Ведь тогда придется, следуя логике, автоматически запретить или ограничить ввоз и любой импортной продукции -- печенья, выпечки и т.д., содержащей мак. А это будет не просто глупо, но и чревато серьезными международными политическими последствиями.

«Совершенно очевидно, путь решения проблемы «криминального» мака один -- ужесточение контроля за качеством этой продукции при таможенном оформлении, -- заявил Евгений Черноусов. -- Ведь почти весь продающийся в стране мак импортного происхождения. А регламент качества пищевого мака существовал всегда. Еще с советских времен до 2007 года в России действовал соответствующий ГОСТ -- 12094-76, которым устанавливались четкие требования к качеству продукции. Обозначена она была ГОСТом как «Мак масличный для переработки», но распространялся он на весь мак, который иногда обозначался как «мак кондитерский» или «мак пищевой». Разница при этом была лишь в названиях и зависела от того, где именно мак применяется. Сам мак был один и тот же. Согласно же этому ГОСТу для оптовой и розничной торговли мог допускаться только такой мак, в котором примеси инородных веществ составляют не более 3%. И производить наркотик из такого мака бессмысленно -- «наскрести на дозу», конечно, можно, но для этого нужно перелопатить огромное количество мака, а это выходит, понятно, слишком дорого. Соответственно вопрос был лишь в том, чтобы организовать систему контроля за качеством ввозимого из-за рубежа мака и совместно с иностранными спецслужбами попытаться отследить, где, как и по чьей инициативе происходит «загрязнение» пищевого мака. Для этого должны быть задействованы таможня, внешнеторговые ведомства и т.д. Но наркополицейские пошли самым примитивным и уже отработанным на ветеринарах путем. Они начали просто возбуждать уголовные дела на тех, кто не скрывался и кого искать не надо -- мелкооптовых бакалейщиков, даже не разбираясь, качественным или нет товаром они торгуют».

Расследование одного из самых масштабных таких дел сейчас завершают следователи управления ФСКН по Калужской области. В его рамках было изъято 56 т пищевого мака у одной московской фирмы. Вышли на нее калужские наркополицейские просто. В одном из местных притонов еще в 2007 году они обнаружили, что там варили ацетилированный опий из мака. Где наркоманы его взяли, осталось неизвестно. Но полицейские тогда проверили местные магазины, и в одной уличной палатке провели контрольную закупку. Купленный мак отправили на экспертизу, которая обнаружила в нем примесь. Насколько именно в процентном соотношении мак был «загрязнен», эксперты выяснять не стали -- просто констатировали факт. Далее следователи выяснили, что в палатку злополучный мак поставил мелкий бизнесмен, закупавший его на столичном рынке «Жулебино». Потом выяснилось, что по работе бизнесмен знаком с сотрудником столичной фирмы «Крайдер-С» Романом Пронякиным. Фирма эта торговала не только маком, но и прочей бакалеей -- чаем, кофе и т.д. Но на складе «Крайдер-С» имелось 56 т кондитерского мака. В результате в мае 2007 года полицейские при поддержке спецназа нагрянули на склад, изъяли весь мак и арестовали оказавшегося там г-на Пронякина. Под арестом по обвинению в сбыте наркотиков и организации преступного сообщества г-н Пронякин провел в калужском СИЗО полтора года -- максимально возможный срок. Однако закончить расследование дела в УФСКН не успели, и в декабре прошлого года г-н Пронякин по решению суда был освобожден, несмотря на возражения следствия, считавшего его особо опасным преступником.

«Что, собственно, произошло, я до сих пор так и не понял, -- рассказал г-н Пронякин. -- На весь имевшийся у нас и изъятый наркополицейскими мак были все необходимые сопроводительные документы и сертификаты качества. Закуплен он нашей фирмой был еще в 2006 году, и тогда мы исходили из действовавшего тогда ГОСТа--12094-76, на «мак масличный для переработки». Наша продукция ему полностью соответствовала. Уровень примесей в нем составлял всего 0,1% -- в десятки раз ниже допустимой нормы. Об этом свидетельствовали и сопроводительные документы, это позже подтвердила и экспертиза самого УФСКН. Но следствие решило, что если есть примесь вообще как таковая, то мак «заражен» маковой соломкой. Причем весь изъятый у нас мак наркополицейские сочли не продуктом с «примесью», а именно «смесью» наркотика. По закону же маковая соломка относится к наркотическим веществам, вес которого при изъятии высчитывается общей массой «смеси», а не способом отделения от инородных веществ. То есть для оценки масштабов преступления ее не надо выделять из всей смеси. В результате следствие пришло к выводу, о чем и было объявлено, что у «моего преступного сообщества» было изъято 56 т наркотиков. Столь грандиозным успехом калужских полицейских, понятно, заинтересовался центральный аппарат ФСКН, который одно время забрал это дело себе в производство. Однако там быстро разобрались, что, конечно, никаких 56 т наркотиков у нас нет, а имеется лишь мак, соответствующий ГОСТу. Тогда дело вернули в калужское УФСКН, которое решило поступить иначе -- арифметически просто посчитало, что 0,1% от 56 т -- это 56 кг, и потом в мое дело записали, что мы хранили с целью сбыта лишь это количество наркотика. Правда, в уголовном деле осталось и прежнее постановление -- об изъятии 56 т наркотика. Но самое парадоксальное, что даже 56 кг маковой соломы остались доказательством исключительно виртуальным -- из общей массы изъятого мака их никто выделять не стал. Что и понятно. Переработать такое огромное количество продукта -- задача промышленного масштаба, непосильная ни экспертам, ни тем более простым наркоманам. Но ситуация сложилась просто бредовая. Вменяют нам хранение 56 кг наркотиков, а изъято 56 т. При этом в деле речь идет о «смеси», а где эта смесь -- непонятно. Кроме того, непонятно, почему следствие считает изъятый у нас мак «смесью». По документам в нем была лишь незначительная примесь (разрешенная по закону). Я даже специально заказал лингвистическую экспертизу на счет смыслового различия слов «смесь и «примесь». Она же подтвердила то, что указано в обычных словарях: «смесь» -- это результат искусственного смешения различных компонентов в определенной пропорции, а «примесь» -- естественные остатки каких-либо инородных веществ, оставшиеся после переработки. Ведь очевидно, что абсолютно чистых веществ в природе не бывает и человечество их еще научилось получать. Даже в дистиллированной воде высокой очистки есть небольшие примеси, от которых избавиться невозможно. Также парадоксальна, мягко говоря, логика следствия и при расследовании нашего дела. Наш мак мы закупили у другой фирмы совершенно официально. В документах указано, у кого она, в свою очередь, его приобрела и какая компания его ввезла на территорию России. У нас имелись все необходимые документы и разрешения, в том числе и от таможни. Я на допросах не раз интересовался, почему наркодельцом считают только меня и моих предполагаемых сообщников, а не выдвигают претензий в адрес импортеров и других посредников, перепродавших этот мак. Почему нет претензий к таможне, «пропустившей» этот мак, или, в конце концов, к заводу-производителю. Следователь на это мне просто сказал, что «в этом нет необходимости». По-моему, получается какой-то бред. И было бы это все смешно, если из-за этого я не провел полтора года в тюрьме и еще трое человек не продолжают сидеть под арестом. При том, что нам вполне реально грозит до 20 лет колонии. Кстати, в нашем деле следствие никак не указало, кому именно мы продавали или собирались продавать наш «наркотик» или кто хотя бы его использовал для криминальных целей. Из официальных же документов следует, что мак наш покупали многие пищевые предприятия и магазины».

«Сейчас стараниями ФСКН ситуация с оборотом пищевого мака стала еще запутанней, -- рассказал г-н Черноусов. -- Стараниями этого ведомства был принят и действует с 2007 года новый ГОСТ -- Р52533 на «мак пищевой». Но в его технических требованиях указано, что теперь этот продукт вообще не должен содержать сорных примесей, что просто невозможно -- ни практически, ни теоретически. Даже самая «идеальная» очистка мака, как, впрочем, и любого другого продукта или вещества природного происхождения, не может дать «абсолютной чистоты». Хоть какая-то посторонняя примесь -- десятые или сотые доли процента -- всегда будет. В результате благодаря этому ГОСТу образовалась огромная коррупционная составляющая -- ведь получилось, что теперь следователи ФСКН по своему усмотрению должны решать, насколько та или иная примесь опасна или нет, стоит или нет возбуждать уголовное дело. Соответственно практически вся торговля пищевым маком оказалась формально вне закона. Причем одновременно появилась новая «правовая дыра». Дело в том, что зерна мака -- как производное растения, из которого также производят опий, пусть в очень незначительной степени, но сами по себе также содержат определенные алкалоиды. Но в том же ГОСТе указано, что допустимый уровень содержания в этом продукте наркотических веществ (кодеин, морфин и т.д.) должен определяться отдельными нормативно-правовыми актами. Но до сих пор таких актов не принято, и непонятно, кем и когда они вообще будут приняты. В результате образовался еще больший бардак. Если раньше правила импорта и торговли пищевым маком были понятны, речь шла лишь о том, что госорганы не в состоянии обеспечить их соблюдение и контроль. То теперь уже сами требования к этой продукции оказались одновременно и невыполнимыми, и расплывчатыми. Соответственно проблема криминального использования кондитерского мака еще более усложнилась».