Много ли вы знаете зданий, что построили западные гуру мирового авангарда в России? Вариантов раз-два и обчелся. В Москве Ле Корбюзье (настоящее имя -- Шарль Жаннере) спроектировал дом Центросоюза. Потом, неудовлетворенный реализацией проекта, автором считать себя не захотел. А в Санкт-Петербурге место паломничества фанатов авангарда и конструктивизма -- бывшая трикотажная фабрика «Красное знамя», что на Петроградской стороне. Ее спроектировал в 20-е годы лидер мирового архитектурного экспрессионизма Эрих Мендельсон. Симптоматично, что в 30-е годы он, подобно Ле Корбюзье, тоже отказался от авторства фабрики, узнав, как обошлись с его проектом советские коллеги. Одна лишь построенная форма осталась аутентичной замыслам Мендельсона -- силовая подстанция, которую сам Мендельсон называл кораблем, влекущим все производство. Эта огромная башня действительно напоминает корпус корабля с несколькими этажами-платформами и своеобразной многоярусной капитанской рубкой. Точная благодаря пониманию закона экономии энергии форма, максимально выразительный силуэт, в чем-то рифмующийся с пластическими экспериментами школы рационалиста Николая Ладовского.

Пространство громадной котельной изнутри организовано Мендельсоном намного интереснее тиражируемых сегодня модненькими архитекторами навороченных компьютерных проектов, подражающих бессмысленным скринсейверским плазмам. У Мендельсона все по делу (как-никак именно эта станция обеспечивала всю фабрику светом и теплом), все встроено в сквозной ритм и цикл. Одновременно сопряжения разных форм, элементов, технических и архитектурных деталей создают пластику авангардной скульптуры. Конечно, такое здание надо беречь как зеницу ока. Неплохо, что новый владелец «Красного знамени» Игорь Бурдинский планирует открыть «новый центр культуры, ориентированный на современное искусство». Башню Мендельсона обещают бережно реставрировать, без грубых вмешательств и евроремонта.

В конце прошлой недели благодаря поддержке менеджерской организации «Проект ПРОЕКТ» в башне открылась первая выставка Ильи Трушевского «Точки света». Гигантский замороженный зал котельной не освещен почти никак. Зрители продираются сквозь завалы строительного мусора почти на ощупь. Реагируют на сигналы -- серебряные точки, что двигаются то тут то там. Эти светлячки на фоне черной громады труб, сводов и решетчатых окон, в которые смотрелось морозное ночное петербургское небо, вводили в транс, оцепенение. Вот чу... По вмонтированной в стену черной полусфере поплыла крохотная лунная дорожка. В вогнутом экране на полу с ней начали перемигиваться движущиеся пятна (то ли кошачьи глаза, то ли фары, которые потом вдруг рассыпались мириадами искр). В глубоком тоннеле видна серебряная точка, приближающаяся издалека. Потом вдруг оказывалось, что это надвигающийся на тебя поезд. Вот уже и рельсы сверкают. И неожиданно верхний фонарь этого поезда взмывал вверх и кометой улетал за границу экрана. В подвешенные к потолку котельной гигантские трубы надо было смотреть как в глазок трубы подзорной. Там были световые тоннели, источник света где-то жутко далеко, под потолком, распылял сияние. В неожиданные моменты благодаря скрытым механизмам трубы начинали вибрировать, и понимание природы этого света становилось совсем неверным, призрачным.

Такая практикуемая Трушевским работа с обморочными состояниями пространства и времени в случае с шедевром Мендельсона оказалась уместной во всех смыслах. Когда-то жившая в рабочем прагматичном ритме силовая станция теперь повод задуматься о том, что такое быть и казаться. При этом ее нынешняя «кажимость» выстрадана былым реальным участием множества людей. Она не компьютерная ведь, а всамделишная. Так же и у Ильи: весь его гипнотический мир не смоделированное на компе видео, а реальная видеосъемка движущихся в ночи объектов, которые потом монтировались в фильмы. Так что флагманом станции-корабля «Красное знамя» господин Трушевский выбран неслучайно. Сегодня вверенный ему корабль уместно назвать «Знаменосец Потемкин».