5 декабря должна состояться церемония освящения храма Александра Невского в подмосковном коттеджном поселке "Княжье озеро". На нее приглашены даже первые лица государства -- президент Дмитрий Медведев и премьер Владимир Путин. Между тем накануне этого события разгорелся конфликт вокруг временной передачи коттеджному храму иконы Торопецкой Богоматери из Государственного Русского музея Санкт-Петербурга. Примерно то же самое происходило в Москве год назад, когда православная церковь требовала привезти знаменитую «Троицу» Андрея Рублева на три дня в Троице-Сергиеву лавру.

"Мы не могли не подчиниться требованиям Министерства культуры, -- сказал на вчерашнем брифинге директор Русского музея Владимир Гусев. -- Сейчас икона уже находится в Подмосковье, туда же отправились трое наших реставраторов, которые ее сопровождают и будут осуществлять контроль за ее сохранностью".

Вопрос о передаче иконы Торопецкой Богоматери в только что построенный храм Александра Невского в Истринском районе Московской области представителями «Росохранкультуры», Министерства культуры с руководством Русского музея обсуждался еще три месяца назад. Фактически тогда стороны и договорились о передаче ценнейшего памятника древнерусской живописи из государственного музея в церковь подмосковного коттеджного поселка. Правда, как уверяют все участники того переговорного процесса, речь идет лишь о временном, сроком на год, переезде иконы из Петербурга.

Дата переезда иконы -- к 5 декабря 2009 года -- тоже была известна за несколько месяцев до сегодняшних бурных дебатов вокруг факта передачи иконы из музея в церковь.

Но о предстоящей сделке общественность не знала, да и специалисты отдела древнерусской живописи Русского музея были уверены, что у чиновников из Министерства культуры РФ и «Росохранкультуры» хватит здравого смысла не передавать эту икону, находящуюся в очень плохом состоянии, вновь построенной церкви.

Но когда «Росохранкультура» включила «тяжелую артиллерию» -- письмо на имя министра культуры Александра Авдеева от Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, специалисты -- реставраторы и искусствоведы -- начали возмущаться.

"Икону категорически нельзя перевозить, иначе мы ее сразу потеряем", -- заявляла Ирина Сосновцева, старший научный сотрудник Отдела древнерусской живописи Русского музея. -- Икона находится в очень тяжелом состоянии, более тяжелом, чем «Троица» Рублева. Мы не можем даже хранить ее вертикально, она хранится в положении лежа, потому что под угрозой осыпания находится весь красочный слой. Во многих местах левкас (в иконописи название грунта, представляющего собой меловой или гипсовый (алебастровый) порошок, размешанный на животном или рыбьем клею. -- Ред.) не имеет сцепления с основой, он отошел и в любой момент может осыпаться. Его нельзя укрепить намертво раз и навсегда, там идут разрушительные процессы в самой доске".

«Богоматерь Одигитрия» (Торопецкая) -- один из древнейших памятников древнерусской живописи. Таких икон по качеству письма и возрасту в мире насчитываются единицы. Торопецкой иконе выпала тяжелая судьба: написанная в XII веке по просьбе княжны Ефросиньи Полоцкой мастерами из Эфеса как список (копия) с иконы евангелиста Луки, она была через Константинополь доставлена в Полоцк. Как удалось установить исследователям, древний образ не сохранился -- в XIV веке он был заменен живописью псковского мастера. У специалистов вообще есть сомнения, действительно ли на этой доске находился когда-то образ, привезенный из Эфеса. Тем не менее эта икона считается одним из лучших образцов древнерусской живописи.

В результате долгих перипетий истории икона серьезно пострадала: она была выносной, то есть ее носили по городу, поэтому в дерево были вбиты гвозди, которыми крепилась рукоять. Хранили ее, естественно, без соблюдения температурного режима, зимой и летом в неотапливаемом помещении, поэтому краска осыпалась, ее много раз подновляли. Поэтому новая краска, по выражению специалистов, «конфликтует» со старой. В общем, когда в 1936 году ее передали из Торопецкого краеведческого музея в Русский музей, икона фактически погибала. Специалистам до сих удалось сохранять икону в прежнем состоянии, но переезд из Петербурга в Москву, по мнению сотрудников музея, может сказаться на ней фатальным образом.

Коттеджный поселок «Княжье озеро», расположенный на 24-м километре Новорижского шоссе, был построен в 2008 году строительной фирмой, которой руководит Сергей Шмаков, бывший заместитель губернатора Чукотки. Тогда же была завершена и церковь Александра Невского, на постройку которой г-н Шмаков пожертвовал немалые средства. Почему именно эту икону требуют перевезти в новопостроенный храм, который никакого отношения к истории иконы не имеет, не очень понятно. Хотя скорее всего именно ее возраст и особая ценность -- икона древняя, считается чудотворной -- и сыграли в этом вопросе главную роль. С точки зрения искусствоведов, эта икона бесценна, именно поэтому новорусский поселок и претендует на обладание бесценным сокровищем.

На днях Сергей Шмаков побывал в Санкт-Петербурге в Русском музее. Его пригласили участвовать в реставрационном совете по поводу судьбы иконы, на который не допустили специалистов отдела древнерусской живописи Русского музея. Г-н Шмаков обещал создать все необходимые температурные и климатические условия, уверял, что реставраторам Русского музея будет разрешено вести постоянный мониторинг за состоянием иконы. Но сотрудников музея возмутил сам факт, что богатый предприниматель с одобрения чиновников может запустить руку в музейные хранилища, как в свой карман.

В адрес директора Русского музея Владимира Гусева были направлены несколько коллективных писем, в том числе и от московских специалистов -- от Музеев Московского Кремля, Государственного института искусствознания Министерства культуры, от реставраторов и искусствоведов.

За спасение Торопецкой иконы и всех музейных собраний однозначно высказался директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский, президент Союза музеев России. На интернет-конференции, состоявшейся в понедельник, директор Эрмитажа сказал, что судьбу иконы должно решать руководство Русского музея. В целом ситуацию, когда музейные экспонаты передаются во временное пользование в государственные учреждения, в частные заведения или в храмы по распоряжению Министерства культуры, призванного сохранять культурное наследие России, г-н Пиотровский назвал ненормальной.

Директор Эрмитажа давно предупреждал российскую общественность о потенциальной угрозе приватизации музейных сокровищ частными, ведомственными или общественными организациями -- Русская православная церковь, кстати, как известно, формально является общественной организацией. «Я давно говорю об этом и пытаюсь решить вопрос на высоком уровне: должна существовать автономия музея, только так можно сохранить объекты культурного наследия», -- напомнил Михаил Пиотровский.

Как считает заместитель директора Русского музея по научной работе Евгения Петрова, «условия в церквях не соответствуют тому, в каких условиях должны храниться эти уникальные произведения». У музейщиков уже были печальные прецеденты, когда живопись на передаваемых временно в храмы иконах либо серьезно страдала от безграмотного отношения к условиям хранения, либо иконы вообще пропадали -- далеко не все церковные помещения оснащены современными средствами защиты.

Сотрудники Русского музея предлагали представителям «Росохранкультуры» и заказчикам (директор департамента культурного наследия и изобразительного искусства «Росохранкультуры» Рамазан Колоев представил Сергея Шмакова реставраторам и искусствоведам именно заказчиком) сделать список с этой иконы. Кстати, подобный список был сделан с нее несколько лет назад по просьбе одного из митрополитов РПЦ.

"Видимо, заказчики с большими деньгами считают, что за свои деньги они могут получить все что захотят", -- возмущается Ирина Сосновцева. -- Это очень опасный прецедент -- завтра еще придет кто-нибудь с большими деньгами и скажет: заверните мне эту музейную вещь".

Директор Русского музея вчера признал: да, у него были опасения, что икона не вернется в музей. Но главным аргументом за временную выставку в храме стало письмо патриарха Кирилла, который пообещал музею, что церковь выполнит свои обязательства и в срок вернет икону.