31 января в Ираке состоялись региональные выборы. Наблюдать за ними отправились пять представителей прокремлевского молодежного движения "Наши". Для этого они подали заявку в высшую избирательную комиссию Ирака и получили официальную аккредитацию. "Наши" оказались единственной российской общественной организацией, официально отправившей своих наблюдателей на иракские выборы. Правда, пробираться в Ирак им пришлось обходным путем, через Турцию и Иракский Курдистан. Ведь визы иракское посольство в России им так и не выдало. О том, что увидели "Наши" на иракских муниципальных выборах, руководитель группы наблюдателей Константин ГОЛОСКОКОВ рассказал корреспонденту "Времени новостей" Ксении ВЕРЕТЕННИКОВОЙ.

-- Константин, вы говорили перед поездкой, что хотите проверить Ирак на демократичность. Какие результаты дала проверка?

-- Я бы сказал, что тест на демократичность Ирак не прошел. Там наблюдается система скрытого авторитаризма, закамуфлированная под демократические процессы. Эти выборы были своего рода попыткой легитимации действующей власти.

-- Расскажите, какие нарушения на выборах вам удалось увидеть своими глазами?

-- Прежде всего хочу отметить, что американские войска препятствовали передвижению и наблюдателей, и избирателей. Это сказалось на явке, которая была даже несколько ниже, чем на выборах в 2005 году. Самые большие нарушения были после закрытия избирательных участков. Ни один наблюдатель -- ни международный, ни, насколько мне известно, даже внутренний -- не присутствовал на процедуре подсчета голосов. Нам, международным наблюдателям, заявили, что вскрытие урн состоится только через три дня. Естественно, понимая, что три дня на территории Ирака мы находиться не сможем. После этого урны собрали с избирательных участков и свезли в городскую избирательную комиссию. Я поехал в городской избирком города Эрбиля. Там проходило голосование перемещенных лиц из других муниципалитетов. Когда я прибыл туда, обнаружил большое число непонятно зачем поставленных пустых урн. Я решил подождать, что дальше будет происходить с урнами, чем, вероятно, мешал этим товарищам из избирательной комиссии. Попробовал сфотографировать пустые урны, после чего ко мне сразу же подлетело несколько человек, которые представились сотрудниками службы безопасности высшей избирательной комиссии. Забрали камеру, заявили, что у меня нет прав на съемку, что я могу только наблюдать. Меня попросили удалиться из избирательной комиссии.

На следующий день у меня и у моего коллеги Александра Кузнецова без объяснения причин изъяли наши аккредитационные удостоверения. Забегая вперед, скажу, что итоги выборов были объявлены не через три дня, а всего через 18 часов. Тогда появились сообщения о победе сторонников премьер-министра (Нури Аль-Малики. -- Ред.).

Кузнецов пытался проехать в город Киркук, однако был остановлен на американском блокпосту. Американцы отказали ему в передвижении дальше на том основании, что они не могут гарантировать его безопасность и у него нет телохранителя. Якобы иностранные граждане, которые передвигаются по территории Ирака самостоятельно, должны нанимать телохранителей из охранных фирм, которые по чистой случайности являются либо американскими, либо английскими. Это, как я понял, такая форма заработка для бывших военных. В итоге Кузнецов в Киркук так и не попал и вынужден был вернуться в Эрбиль через город Махмур. В этот город бюллетеней почему-то не завезли совсем.

-- Есть ли у вас доказательства фальсификации результатов выборов?

-- Самый интересный момент в плане фальсификаций -- это процедура составления избирательных списков. Она толком не прописана в иракском законе о выборах. Как я понял, она регламентируется внутренними инструкциями высшей избирательной комиссии. При этом ее вообще не знают представители участковых и городских избирательных комиссий. У кого мы ни спрашивали -- они не знают, как составлялись списки избирателей. В высшей избирательной комиссии нам уточнили, что за основу при составлении списков была дана информация из продовольственного департамента -- на основании так называемых "хлебных карточек". Это карточки, которые выданы практически всем иракцам. По этим карточкам население страны может получать продовольственную помощь. При этом в Ираке есть и паспорта в классическом смысле. Но почему-то все-таки избирательная комиссия решила составлять списки на основе именно "хлебных карточек", а не паспортов. В результате появилось большое поле для манипуляций. Невозможно ведь проконтролировать, сколько департаментом продовольствия было выдано «хлебных карточек», в какое время. Во многих регионах было большое количество незарегистрированных избирателей. Рекорд поставил город Ханакин, где 16 тыс. человек курдского происхождения не нашли себя в списках и заявили об этом. Подобные случаи в меньшем масштабе были и в других городах.

-- Какие в целом у вас впечатления от Ирака? Там сейчас разруха?

-- Разрухи нет. Мы были удивлены большим количеством довольно-таки современных автомобилей. И люди там приветливые. Хотя мы были далеко не в самых горячих районах.

-- С кем вы встречались в Ираке?

-- Кроме сотрудников избиркома мы встречались с представителями Демократической партии Курдистана. Правда, в выборах она не участвовала. Встречались с курдскими общественными организациями, которые и передали нам информацию о нарушениях. А также с представителями Коммунистической партии Ирака -- это одна из наиболее сильных оппозиционных сил в стране.

-- Что будете дальше делать с результатами ваших наблюдений?

-- Наши данные уже запросило посольство Ирака. Сначала у нас был с ними конфликт. Нам ведь не дали визу, пришлось ехать в Ирак через Турцию и Курдистан. Хотя аккредитация избиркома у нас была. Но посольство входит в МИД, а это другая структура, поэтому вышла некая несогласованность в действиях. В посольстве нам сказали, что мы должны получить разрешение на въезд от МИДа и МВД, а у нас уже не было на это времени. Теперь посольство решило, что наше пребывание на территории Ирака было незаконно. Но в итоге мы нашли понимание и обещали передать посольству Ирака нашу информацию. Также мы представим наш отчет с фотографиями в МИД России. Фотографий, правда, немного, ведь камеру у меня забрали.