В день 20-летия грузино-осетинского противостояния 23 ноября 1989 года эти события, ставшие одной из отправных точек многолетнего конфликта в Южной Осетии, вспоминали в Цхинвали и Москве. В Цхинвали, как и положено, прошел официальный митинг. Причем к обеду стало известно, что группе ветеранов событий 1989 года и последующих военных конфликтов отказали в проведении альтернативного мероприятия и предложили постоять вместе со всеми. Ветераны, насколько известно, предложение отклонили. Зато некоторые из них собрались в московском Доме журналиста на «круглом столе» "Южная Осетия: война, мир, неизвестность".

Кроме участников событий 1989 года и последующей войны пришли бывший депутат Госдумы Анатолий Чехоев, который возглавлял югоосетинский обком компартии Грузии в 1987--1989 годах, главный редактор информагентства Regnum Модест Колеров, который, еще будучи сотрудником администрации президента РФ, активно участвовал в подготовке и проведении на территории Южной Осетии различных электоральных процедур, российский политик Сергей Бабурин, глава оппозиционной югоосетинской партии "Отечество" Вячеслав Гобозов, а также предприниматель Альберт Джуссоев и бывший секретарь югоосетинского совбеза Анатолий Баранкевич.

Состав участников подразумевал дискуссию, которая и началась сразу после того, как участники посмотрели фильм о трагических событиях в Южной Осетии за последние два десятилетия и почтили минутой молчания память погибших осетин и россиян. Сначала обстановку накалил Модест Колеров, который обратился к югоосетинской оппозиции с упреками насчет ее (оппозиции) некорректного поведения во время выборов действующего республиканского парламента. Выборы состоялись в мае этого года. Они, как напомнил г-н Колеров, оказались первыми после признания республики Россией, и поэтому крайне важно было не афишировать внутренний раскол. А надо было, напротив, сплотиться с властью и организованно провести электоральную процедуру.

Естественно, это не могло не вызвать бурной реакции оппозиционеров, которые объяснили г-ну Колерову, что у них и в мыслях не было игнорировать выборы или сопротивляться общественному консенсусу. Наоборот, власть фактически отталкивала оппозиционные партии от участия в голосовании и сформировала парламент по признаку максимальной личной лояльности по отношению к Эдуарду Кокойты. Г-н Колеров, который рассуждал так, как будто и сейчас является российским официальным лицом, попытался успокоить оппозиционеров, заверив, что третьего срока президента Кокойты не будет -- этого, по его мнению, ясно потребовал глава администрации Дмитрия Медведева Сергей Нарышкин. На прощание Модест Колеров призвал южных осетин не ждать помощи от Европы.

Тема Европы возникала в разговоре дважды: первый раз ученый-экономист Солтан Дзарасов заявил, что только признание со стороны Европы окончательно обезопасит Южную Осетию от агрессивных замыслов Грузии, а второй раз Альберт Джуссоев, которого цхинвальские власти не без оснований считают лидером югоосетинской оппозиции, осторожно напомнил, что жители Южной Осетии несут потери, храня безусловную верность России, -- "возможно, если бы мы оказались в составе Грузии, мы сейчас жили бы в лучших условиях".

Некоторые участники, к слову, поддержали эту случайно оброненную мысль -- по словам очевидцев, в отбитом у Грузии в августе прошлого года Ленингорском (Ахалгорском) районе у местных осетин уже возникает вопрос, ради чего была вся война, если условия их жизни после нее изменились к худшему.

Еще одна дискуссия возникла между бывшим главой обкома Южной Осетии в 1987--1989 годах Анатолием Чехоевым и ветераном войны Русланом Бестаевым. Г-н Бестаев, вспоминая молодые годы, обвинил обком (тогдашнюю региональную администрацию) в сотрудничестве с грузинской стороной. Это явно задело г-на Чехоева. Он немедленно поинтересовался, сколько лет его оппоненту, и сообщил, что самому ему было 38, когда в условиях очевидного распада государства ему приходилось искать решения, позволявшие избежать кровопролития, -- особенно с учетом того, что большинство осетин Грузии жили в 1989 году за пределами Южной Осетии. И именно они оказались бы (а во многих случаях так и вышло) жертвами ярости грузинской стороны в случае эскалации конфликта.

Сошлись на том, что Южная Осетия в 1989 году стала жертвой борьбы интересов союзного руководства, грузинских коммунистов и грузинских националистов. Даже те, кто считает распад Советского Союза результатом внешнего заговора, по сути, признали, что локальные конфликты в Грузии если и не задумывались, то поддерживались из Москвы, которая хотела сделать их либо инструментами удержания уходившей из состава СССР союзной республики, либо предметом торга с новыми грузинскими элитами.

Кроме того, согласия, кажется, удалось достичь в плане отношения к действующему президенту Южной Осетии. Сразу несколько участников встречи обвинили Эдуарда Кокойты в том, что он "по беспределу" присваивает себе власть, собственность и деньги, поступающие из России на восстановление республиканской экономики, а его силовые структуры даже похищают людей с российской территории. Оппозиционеры считают, что нормализация положения в республике, где многие уже вторую послевоенную зиму встречают без крыши над головой, возможна только в случае скорейшей замены руководства -- в противном случае республику ждет деградация и дальнейший исход населения.

Как именно Россия могла бы вмешаться в процесс смены главы государства в Южной Осетии, которую она теперь признает полноценной страной, никто из участников заседания не пояснил.