24 ноября 1944 года завершилась продолжавшаяся 71 день Прибалтийская наступательная операция советских войск, имевшая целью освобождение Литвы, Латвии и Эстонии от фашистов. В военных действиях участвовало около миллиона солдат и офицеров Ленинградского, 1-го, 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов и Балтийского флота, сражавшихся против подразделений группы армий «Север» численностью более 700 тыс. человек. Парадокс новейшей истории: 65 лет спустя после освобождения от фашистской оккупации в Вильнюсе, Риге и Таллине реанимируется привнесенная на эти территории в 1941 году идеологема о том, что их оккупация нацистами есть путь к освобождению от Советов, занявших Прибалтику в 1940 году (по пакту Молотова-- Риббентропа). А борьба под знаменами со свастикой против СССР представляется, таким образом, борьбой за независимость. Отсюда и героизация фашистских коллаборантов, марши с эсэсовскими флагами по центральным улицам прибалтийских столиц и тексты в школьных учебниках по истории о том, что эти страны оказались «в числе государств, проигравших вторую мировую войну». В архивах Германии и России сохранилось достаточное количество документов об истинных планах Гитлера в отношении Прибалтики и населявших ее народов, позволяющих реконструировать картину происходившего в этом регионе в 1941--1944 годах.

«Нечего считаться с потребностями местного населения»

Еще задолго до оккупации, 23 мая 1939 года, на собрании в рейхсканцелярии Адольф Гитлер однозначно заявил: «Для нас речь идет о расширении жизненного пространства и обеспечении снабжения, а также о решении балтийской проблемы -- колонизации Германией балтийского региона в соответствии с генеральным планом «Ост».

После прихода немцев Литва, Латвия, Эстония, Северная Белоруссия, Ленинградская область (куда в то время включались и нынешние Новгородская и Псковская области) были объединены в одно административно-территориальное образование -- Остланд. Фюрер и его единомышленники относились к народам Прибалтики с опасливым презрением -- за их резкое неприятие немецкой оккупации 1918 года (когда по Брестскому миру территории, принадлежавшие до первой мировой войны России, отошли кайзеровской Германии), за противодействие возвращению земель остзейским немецким баронам, за сопротивление вывозу собственной сельскохозяйственной продукции в Германию. И конечно, для фашистов не была секретом массовая и эффективная вооруженная поддержка жителями Прибалтики большевистского режима, олицетворением которой стали знаменитые латышские стрелки.

16 июля 1941 года Гитлер проводил совещание в верховном командовании вермахта (ОКВ), в котором участвовали рейхсляйтер Альфред Розенберг, рейхсмаршал Герман Геринг, фельдмаршал Вильгельм Кейтель и начальник партийной канцелярии Мартин Борман. Гитлеру понравилось предложение Геринга «присоединить к Восточной Пруссии различные части Прибалтики»: «Вся Прибалтика должна стать областью империи... и гигантское пространство Остланда, естественно, должно быть как можно скорее замирено, лучше всего этого можно достигнуть путем расстрела каждого, кто бросит хотя бы косой взгляд».

Гитлер планировал присоединить Остланд к рейху на правах рейхсгау -- области рейха. Имперское министерство востока должно было взять на себя внутреннее управление, а общее генеральное -- комиссар по делам востока, подчинявшийся непосредственно фюреру. Имперские комиссариаты предполагалось создать по принципу провинциальных министерств рейха. Генеральные комиссариаты имели расширенные полномочия, соответствующие полномочиям глав самоуправлений в самой Германии, а областные комиссариаты планировалось построить по принципу ландратов -- земельных советов.

«Выкачать из подчиненных областей все, что необходимо для германского государства и его вооруженных сил. Выполняя эти указания, нам нечего было считаться с потребностями местного населения. Волей Адольфа Гитлера является превратить в будущем территорию восточных областей в составную часть Германии и заселить ее немцами. Мы должны были руководиться этими указаниями и постепенно их осуществлять» -- таковы были задачи генеральных и областных комиссариатов.

Для декорации были созданы и национальные «местные самоуправления». Эти «самоуправления» формировались немцами из максимально лояльных представителей коренного населения. Начальник СС и полиции в рейхскомиссариате «Остланд» обергруппенфюрер Фридрих Еккельн по этому поводу вспоминал:

«Мне приходилось нередко сталкиваться с руководителями латвийского, литовского, эстонского «самоуправления»... Должен сказать, что все они были большими друзьями немцев. Эти люди имели только наши немецкие интересы и нисколько не думали о судьбе своих народов. Это были всего-навсего немецкие марионетки... Они считали, что если даже Германия и проиграет войну, то все равно будет очень хорошо, если они и немцы ликвидируют советских патриотов и особенно коммунистов, так как без коммунистов им будет легче продать свои народы другим сильным державам мира».

По приказу рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера и рейхсминистра по делам восточных территорий Альфреда Розенберга для осуществления политики германизации Остланда в конце 1942 года начали функционировать учреждения Имперского комиссариата по укреплению немецкого народного духа и Центр по делам фольксдойче. Тогда же в Латвии, Эстонии и Литве были открыты переселенческие сельскохозяйственные школы -- предполагалось, что после окончания войны представители титульных национальностей Прибалтики в качестве бесплатной рабочей силы будут обрабатывать плодородные поля Третьего рейха. Кстати, еще в 1939 году начался отбор колонистов из немцев для переселения в Остланд и его «естественной германизации». Первыми должны были переехать немцы из Вестфалии и Баварии. В качестве компенсации за переселение на восток они должны были получить в Остланде земельные участки, многократно превосходившие по площади те, что имелись у них в Германии. И конечно, по прибытии колонисты должны были получить себе дармовую прислугу из представителей прибалтийских народов. Напрасно местное население Литвы, Латвии и Эстонии надеялось на возвращение земли и имущества, национализированных Советами. В соответствии с директивами об «имущественном управлении Остландом» к весне 1942 года все совхозы были взяты под немецкий контроль. В них назначили управляющих -- немцев, и в будущем они должны быть переданы в собственность новым постоянным хозяевам, разумеется, «арийцам». Крупные дома, которые были национализированы советским правительством, их прежним владельцам не возвращались и были зачислены в разряд так называемых домов Остланда. Управление ими осуществлялось исключительно представителями «арийской расы». Все дома, принадлежавшие евреям, также были зачислены в имущество Остланда.

"Предельно прагматичный подход"

Балтийские народы в расовой иерархии нацистов значились в разряде «неперспективных». По этой причине уже в первые дни после оккупации Прибалтики немцы арестовали представителей интеллигенции, а также тех, кто, по их мнению, лояльно относился к советской власти. В Латвии было арестовано 20 тыс. человек (преимущественно латыши), в Литве -- столько же (большинство литовцы), в Эстонии -- 10 тыс. человек (также представители титульной нации). Разумеется, немедленно началось и «окончательное решение еврейского вопроса», в котором при активном содействии местного населения гитлеровцы на территории Прибалтики достигли отмеченных фюрером успехов -- к 1944 году эта территория была практически «свободна от евреев».

Секретным циркуляром «директора просвещения» от 9 декабря 1941 года приказано было изъять из библиотек все советские произведения за время с 1917 по 1941 год, национальную литературу за 1940 и 1941 годы, т.е. литературу «советского периода».

На площадях городов запылали костры, превращая в пепел сокровища национального творчества и лучшие произведения литературы народов Европы. Писателям и поэтам не разрешали печатать свои произведения, многих из них фашисты заключили в концлагеря. «Неперспективным» народам надлежало «минимально уметь читать, писать и считать» -- более высокая культура была, по мнению нацистов, не для них.

Перебравшийся в Германию в 1919 году уроженец Риги рейхсляйтер Альфред Розенберг, рейхсминистр восточных территорий, был сторонником «предельно прагматичного» подхода к использованию Остланда. Штаб рейхсляйтера приступил к планомерному разграблению культурных и исторических ценностей Латвии, Литвы и Эстонии и вывозу их в Германию. Вначале имущество из Прибалтики доставлялось в рейх по железным дорогам, но когда в 1943 году железнодорожное сообщение стало нерегулярным, а затем и вовсе прервалось с приближением линии фронта к Остланду, награбленное стали вывозить морским путем. Из одного только Рижского порта в 1943 году ушло не менее 30 судов.

В Эстонии почти не осталось картин и скульптур национальных художников и скульпторов. Немцы вывезли в Германию более 10 тыс. произведений искусства. Национальный музей Эстонии, находившийся в имении Ради около Тарту, был сожжен. В театре «Эстония» разрешалось ставить оперы и оперетты лишь на немецком языке.

По приказу министра по делам восточных территорий были ликвидированы Рижская и Юрьевская (Тартуская) государственные библиотеки -- в Германию вывезено несколько тысяч томов, точное количество утраченного не установлено до сих пор. Эстета Розенберга очень интересовала разная историческая серебряная утварь, находившаяся в Эстонии. Потому специалисты его министерства отбирали для него по заказу наиболее ценные вещи.

В Литве ситуация была не менее трагической. Из сообщения Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников:

«17 марта 1943 года гестаповцы оцепили здание старейшего Вильнюсского университета, разбили в нем статуи и орнаменты, изорвали картины, разграбили экспонаты, ценные учебные пособия, научную литературу, эпидиаскопы, электромоторы, станки и другое научно-вспомогательное оборудование; увезли в Германию 1743 грамма платины. В разгроме университета принимали активное участие немецкие «ученые» доктора Мюллер и Вульп.

Такая же учесть постигла и другой крупный литовский государственный университет и химический институт. Немцы разрушили в Вильнюсе и Каунасе 14 гимназий и 46 начальных школ, а также учебные заведения в Шауляе, Мариамполе, Паневежисе, Укмерге; взорвали и уничтожили сельскохозяйственную академию, Высшую сельскохозяйственную школу и 7 низших сельскохозяйственных школ.

Гебитскомиссар города Вильнюс Хингот присвоил и вывез из Вильнюсского государственного художественного музея ценные коллекции мебели, старинный фарфор, ковры, картины, гравюры и другое музейное имущество. Из этого же музея немцы похитили 40 ценных картин XIX и XX веков, 130 матриц очень редких гравюр на меди (XVII, XVIII, XIX веков), конкурсную модель проекта памятника Петру Великому скульптора Т. Крюгера. Генерал Рунау вывез ценные картины «Святое семейство» (мастерской Рубенса) и «Пейзаж» (Тенирса). Из библиотеки Академии искусств были похищены немцами 743 книги наиболее старинных и редких изданий, коллекции исторических золотых и серебряных медалей. Полному разгрому подверглись широко известные еврейские культурные учреждения: 1) Библиотека им. М. Страшуна; 2) Еврейский научный институт Академии наук Литовской ССР; 3) Историко-этнографический музей. 10 тыс. экземпляров старинных изданий XV, XVI, XVII веков были направлены в Берлин. Немецкие захватчики отправили во Франкфурт-на-Майне ценные картины Репина, Левитана, Марка Шагала, скульптуры М. Антокольского, Гинцбурга, Аронсона, Н. Трегера, рукописи и письма Максима Горького, Льва Толстого, Ромена Роллана, Шолом-Алейхема и др.»

"Формировать возможно большее количество охранных батальонов"

Изначально гитлеровское руководство было категорически против призыва в армию представителей балтийских национальностей. «Неперспективные народы» не имели права носить форму вермахта, их услуги принимались только при выполнении самой грязной работы -- проведении акций уничтожения или в полицейских батальонах, охранявших тюрьмы, гетто и концлагеря. Так, инициатива латвийского «самоуправления» в феврале 1942 года о создании национальных армейских корпусов была встречена раздраженным отказом. Еккельн, запросивший рейхсканцелярию о возможности привлечения латышей на службу в вермахт, получил такой ответ:

«Фюрер не желает никаких воинских соединений из Прибалтики для использования их на фронте, так как после войны это привело бы к политическим требованиям с их стороны. Однако следует формировать возможно большее количество охранных батальонов для несения караульной службы на оккупированных территориях».

Сам Еккельн уже на суде над нацистами и их пособниками, проходившем в 1946 году и вошедшем в историю как «рижский процесс», уточнил:

«Гитлер не намеревался предоставлять суверенитет прибалтийским республикам. Он смотрел на Остланд как на место, подходящее для поселения там излишнего немецкого населения, заслуженных солдат и инвалидов войн. Это должно было обеспечить власть Германии на русской территории в далеком будущем. Местное население, как не поддающееся ассимиляции, должно быть эвакуировано, то есть выселено, и использовано на работах».

Использовать граждан прибалтийских государств на работах в Германии начали уже в 1941 году. В Эстонии и Латвии, судя по немецким документам, добровольцы поехать на работу в Германию находились, а в Литве таковых было относительно мало, и мобилизация рабочей силы там проходила с большими трудностями. Начиная с 1942 года фашисты начали насильно угонять на работу в Германию. Этим занимался так называемый отдел III рейхскомиссариата «Остланд», в помощь которому были приданы руководители местных самоуправлений Литвы, Латвии и Эстонии. Рекрутированием занимались и подразделения группы армий «Север».

В Латвию, Эстонию и Литву из Берлина спускались планы по насильственной мобилизации рабочей силы. Эти планы через рейхскомиссариат поступали гебитскомиссарам (комиссарам областей), а также через местные «самоуправления» начальникам уездов. Последние при помощи своих аппаратов рассылали повестки каждому человеку, в которых предлагали в обязательном порядке являться в определенное время и в определенный пункт для последующей отправки на работу в Германию. Нарушение каралось либо денежным штрафом, либо арестом. Спущенный из Берлина план мобилизации рабочей силы на первую половину 1943 года оказался настолько высоким, что гитлеровское руководство Остланда не смогло его выполнить: положение дел немецкой армии на Восточном фронте становилось плачевным, в результате чего поток желающих трудиться для нужд рейха иссякал.

Были и способы использования «неперспективного» коренного населения непосредственно на территории Остланда для нужд оккупационных властей. Из свидетельских показаний на «рижском процессе»:

«В апреле 1943 года из города Риги прибыли большие крытые автобусы (два) в Саласпилсский лагерь, и с ними приехали три человека офицеров СД, которые по прибытии в лагерь выгнали из барака всех молодых девушек и женщин и приступили к «просмотру» последних. Отобрав наиболее красивых и сложных по телосложению в отдельную группу, произвели им медицинский осмотр, насильно (так же, как и отбирали) чисто одели в пальто и платья после расстрелянных евреев и отправили в Ригу в дом терпимости на Парковую улицу. Об этом, что все девушки были отобраны и направлены в дом терпимости, рассказала девушка Абольтиньш, которая бежала из этого дома и вновь попала в Саласпилсский лагерь».

Такие «мобилизации» на территории Прибалтики проводились постоянно.

В качестве «особой чести» у представителей местного населения, включая детей, брали кровь для раненых солдат вермахта. Нормы по крови также спускались немецким руководством. Из свидетельских показаний на «рижском процессе»:

«Примерно в конце ноября 1942 года эта «санитарная команда» СД вновь прибыла, и уже ранее зарегистрировавшихся вызывали и брали кровь от 600 до 1000 куб. см. Перед тем как брать кровь, СД и комендант лагеря Краузе обещали усилить питание и освободить «доноров» от работы, но ничего подобного не было, и люди, «отдавшие» кровь, совершенно были бессильными. Лично у меня было в этот раз взято 800 куб. см крови. Такие эксперименты «санитарной командой» в моем присутствии проводились более пяти раз, с охватом около 3000--3500 тыс. человек».

После поражения в Сталинградской битве гитлеровцы были вынуждены поступиться «расовыми принципами» и создать из местных жителей боевые части -- немцы начали формировать национальные батальоны ваффен-СС. Это преподносилось как «высокая честь и огромное доверие -- наравне с немецким народом бороться против большевиков». Но даже при проведении агитационной кампании во время набора в эсэсовские формирования местным «самоуправлениям» было запрещено использовать клише «борьба за независимость». В 1943 году 15 тыс. латышей и 30 тыс. эстонцев было мобилизовано в ваффен-СС, под командование гитлеровских офицеров. Литовцы под немецким командованием служить в СС отказывались, и из них сформировали национальную дивизию, дав литовских командиров. (В охранных и полицейских батальонах, не принимавших участия в боевых действиях и использовавшихся в основном для карательных акций против мирного населения, допускалось наличие командиров из «неперспективных» народностей.) Несмотря на все усилия немецкого командования, удержать мобилизованных в войсках удавалось с трудом. Многие при первой возможности дезертировали. Особенно отличались литовцы. Они бежали из казарм и скрывались в лесах, воюя и против фашистов, и против Красной армии. Но со временем и охранные батальоны стали активно использоваться в боевых действиях. Современный эстонский учебник по истории по этому поводу сообщает: «Эстонские и латышские добровольческие батальоны зачастую демонстрировали более высокий боевой дух, чем подразделения вермахта, хотя были вооружены хуже. Этих добровольцев немцы особенно эффективно использовали в зимних и лесных боях».

Мобилизация в армию никак не сказалась на планах по поставке рабочей силы в Германию. В 1943 году фюрер лично распорядился «в максимально короткие сроки» отправить на работы из Остланда 200 тыс. человек. По этому поводу прошло экстренное совещание в рейхскомиссариате:

«Заместитель рейхскомиссара Матизен: Если из Остланда снять 200 тыс. рабочих, то вся хозяйственная жизнь в Прибалтике заглохнет. Эстония и Латвия уже не могут послать в Германию ни одного рабочего, и есть только единственная возможность брать людей из Литвы, но и то только при помощи полиции. Рабочую силу можно вытащить из Белоруссии, что же касается русских, то с ними ничего не выйдет, так как их можно угнать в Германию только с применением жестоких мер, в результате которых русские быстро уйдут в леса».

Насильственный угон в Германию в документах именовался эвакуацией. Вот один из эпизодов такой «эвакуации». Из свидетельских показаний на «рижском процессе»:

«...В конце марта или начале апреля 1943 года комендантом лагеря (Саласпилсского) Краузе... у матерей, находящихся в лагере, изъяли около 300 детей и поместили их в специальный детский барак. Матерей же отправили на работу в Германию... После отправки матерей в Германию из Риги Краузе была вызвана специальная газовая команда -- так называемая «дезинфекционная команда»... Вначале всех детей из барака вывели в другое помещение. Газовая команда после этого напустила в детский барак газ и вместила туда вновь около 300 детей в возрасте от пяти до одного года. В результате этого злодеяния... было удушено газом более 200 детей. Умерщвленных газом детей закопали в общую яму, вырытую вблизи Саласпилсских лагерей. Этот факт я видел лично, и все это происходило на моих глазах».

Итоги "германизации"

После прорыва блокады Ленинграда и ее окончательного снятия 27 января 1944 года ситуация в Остланде стала для фашистов и их пособников непоправимой. Латвийская газета «Тевия» поместила такую передовицу:

«18 июня 1944 года

Отечеству и свободе латвийский народ!

Немецкая армия будет охранять Латвию!

Точно так же, как несколько недель тому назад немецкая армия помогала Финляндии, так она будет бороться также и за Латвию -- до победы! Мы все стоим вместе, в доверии и готовые положить последние силы в борьбе. Совместно дадим единственно возможный ответ большевикам. Теперь -- тотальная война!»

Вся Латвия должна превратиться в единый воюющий народ».

И снова мобилизация на фронт и в немецкий тыл. «Добровольцев» в Латвии и Эстонии в сентябре-октябре 1944 года нашлось примерно по 20 тыс. -- они, как и мобилизованные литовские охранные батальоны, прикрывали отступление немецких войск. Но это уже ничего не меняло -- гитлеровский Остланд перестал существовать менее месяца спустя.

Согласно акту судебно-медицинской экспертизы от 20 января 1946 года, проведенной советскими правоохранительными органами, на территории Прибалтики нацистами были убиты: в Латвии -- 313 798 человек, в Литве -- 666 273 человека, в Эстонии -- 61 тыс. человек. Вильнюс, Рига и Таллин лежали в руинах, промышленности, остатки которой были вывезены в Германию, не существовало, сельское хозяйство было уничтожено. Таковы были итоги "освободительной германизации".