Открывая в минувшую пятницу заседание гильдии продюсеров России, глава гильдии Ренат Давлетьяров посетовал, что обсуждение новых правил распределения средств государственной поддержки, о которых речь шла на Совете по кинематографии 3 ноября, происходит так поздно. Оказывается, продюсеры ждали официального протокола, чтобы говорить о деле конкретно, но протокол так и не появился. Решили все же собраться и выработать свое отношение к реформе, о которой знают, увы, только по слухам, пересказам и газетным статьям.

Чтобы уточнить, в чем суть новых правил, попросили выступить Леонида Верещагина, директора студии ТриТэ, единственного члена гильдии, входящего в состав правительственного совета. Он начал с того, что правил как таковых пока не существует, есть лишь инициатива Никиты Михалкова, предложившего распределять государственные средства не через Минкульт, как это делалось прежде, а через специально созданный фонд, и не на отдельные проекты, а нескольким студиям, особо зарекомендовавшим себя в производстве кино. Эту инициативу и обсуждали на совете. Зачем менять Минкульт на фонд? А затем, сказал Верещагин, что Минкульт может только давать деньги, но не имеет права участвовать в коммерческой деятельности и в связи с этим возвращать вложенные средства. Поэтому предлагается, чтобы министерство по-прежнему занималось дебютами, документальным и анимационным кино, как сферой безнадежно дотационной, а вот коммерческим кино будет заниматься фонд. На это ему будет выделено три миллиарда рублей; получат их некие крупные студии, и уже они будут решать, что и кому снимать на эти деньги (до двухсот миллионов рублей в одни руки).

Еще Верещагин сообщил, что два вопроса так и повисли в воздухе. Во-первых, никто не понимает, по каким формальным критериям студии отбирать. Во-вторых, аспект бюрократический. Подо что студиям давать деньги? Этот вопрос задала заместитель министра финансов г-жа Нестеренко. Раньше было понятно -- под проект. А теперь? Поскольку на это никто ответить не смог, председатель Совета по кино, Владимир Путин, объявил идею сырой и велел ее доработать.

Нас не спросили, но мы скажем

Несмотря на неоднократно повторенные г-ном Верещагиным слова о сырости идеи, собравшиеся в зале «Ролана» продюсеры почему-то излучали обиженную уверенность, что все уже решено. Причем решено без их участия и без учета тех предложений, которые они делали. И летом на парламентских слушаниях, и позже, как я поняла, в письменном виде. Теперь же настало время высказать свои соображения открыто, более того, открытым письмом премьеру и президенту (потому что, считают единодушные продюсеры, только эти два человека в условиях вертикали власти в нашей стране способны принять какие-то решения). Рекомендации совету, или, вернее, его главе, нужно выработать коллегиально, для чего собравшимся предложили выступать.

Вкратце их претензии выглядят следующим образом.

Первое. Создание фонда и студий-посредников при распределении денег приведет к появлению как минимум двух дополнительных инстанций, на содержание которых тоже нужны деньги.

Второе. Нигде в мире государственную поддержку не получают студии. Деньги дают под конкретные проекты (то есть фильмы). Не надо изобретать «новую русскую оригинальную модель».

Третье. Невозможно сформулировать критерии для выбора студии-получателя. Единственный вроде бы объективный измеритель успеха -- кассовые сборы, но за прошлый год только два фильма при подсчете баланса между доходами и расходами вышли в плюс -- «Любовь-морковь 2» и «Любовь в большом городе». Все остальные в минусе...

Четвертое. Нужно ввести аттестацию для студий, потому что их действительно стало слишком много. (Одна из причин -- десятилетнее существование закона о тендерах, приведшего к тому, что на каждый проект нужно было найти несколько соискателей.) В результате часть студий сегодня недееспособна и аттестована не будет. Однако ограничивать число студий было бы неправильно.

Эти соображения Гильдия собирается изложить в коллективном письме, которое будет подписано не только продюсерами, но и членами других гильдий, если на то появится их желание.

Не надо рыбы, дайте удочку

Не менее актуальной проблемой, выходящей далеко за пределы новых правил господдержки, оказалось положение киноотрасли в целом. Леонид Ярмольник, выступавший в качестве продюсера, но с типично актерским темпераментом, даже предложил вообще отказаться от поддержки на производство -- деньги на фильм найти еще можно, но вот на что выпускать его в прокат? Вот средства на продвижение и должно дать государство, при условии, что уже готовый фильм покажется того достойным!

Другой продюсер, Александр Олейников считает, что коммерческое кино в принципе могло бы обойтись своими силами и не просить денег из бюджета, но в других условиях. Главная проблема, из-за которой почти никто из продюсеров не может рассчитывать на самостоятельность, -- это ужасающе малое количество кинотеатров. Владимир Досталь привел цифры -- в СССР было восемь тысяч кинотеатров (однозальных) и сорок тысяч киноустановок. Сегодня коммерческий прокат построил кинотеатры в городах-миллионниках. И на этом все. В средних и малых городах, в сельской местности кино почти не показывают, а создание национальной киносети могло бы стать объектом государственной заботы.

Второе. Мало того, что кинотеатров не хватает. Еще и неизвестно, сколько они зарабатывают на кино. Вопрос с единым электронным билетом, который помог бы упорядочить сборы, обсуждается уже двадцать лет, а решается -- семь. Воз и ныне там.

Третье. Пираты отбирают львиную долю выручки. Все знают, говорили продюсеры, с кем надо договариваться, чтобы пиратский диск вышел немного позже, дав легальным правообладателям хоть чуть-чуть попастись. Владимир Досталь призвал государство взять под контроль фабрики, изготавливающие видеоносители, потому что пока, по его словам, их контролируют закрытые воинские части, МВД и местные власти.

При отсутствии рынка, воровстве кинотеатров и пиратов есть еще одно обстоятельство, что печалит продюсеров, -- неравные условия с компаниями, созданными совместно с телеканалами.

Государство могло бы, вместо того чтобы экспериментировать в одном сегменте, создать нормальные условия для отрасли, и тогда, глядишь, не понадобились бы бюджетные вливания в коммерческий кинематограф.

Павел Лунгин вообще отказал российской киноиндустрии в существовании, сказав, что каждый продюсер источники финансирования «как грибы ищет», «как цыган разводит» потенциальных спонсоров, кого соблазняя Канном, кого еще чем. И никто не пытается формализовать эту сферу, никто не создает внятной структуры, нет законов, нет правил. Во Франции понятно, где и как получать деньги, у нас -- нет.

"Грубо, примитивно, вульгарно"

Заместитель министра культуры и главный чиновник по кино Александр Голутва -- человек очень сдержанный. И на собрании он долго молчал. Хотя его выступления ждали, особенно приглашенные журналисты. В сущности, новые правила призваны лишить министерство прежних полномочий по распределению основной части денег на кино, и все знают, что, никого персонально не обвиняя, тем не менее делают это как бы для того, чтобы снизить риск коррупции.

Выступление Голутвы было, пожалуй, самым резким за всю его госслужбу. По его словам, Министерство культуры было полностью отстранено от подготовки решений. И впервые на его памяти «таким образом решаются столь серьезные вопросы» -- решаются «грубо, примитивно, вульгарно». «Надо думать, прежде чем запудривать мозги руководителям», -- сказал Голутва. И добавил, что в цифрах, приведенных премьеру на совете -- «все неправда», поскольку из 105 картин, получивших прокатное удостоверение, 75 вышло в прокат. При этом по заданию государства почти половина картин, вышедших в последнее время, -- это дебюты, которые по определению находятся в зоне особого риска. Против создания специального фонда Голутва не возражает; он говорит, что сам предлагал избавить министерство от хлопот, связанных с раздачей денег, но нужна ясность, для чего его создавать и как? И по какому принципу раздавать деньги? И как их возвращать? Будут ли это кредиты и подо что, под какое обеспечение? (И под какой процент, начали кричать в зале, под три или четыре процента мы бы взяли, а под семнадцать -- увольте.) Еще меньше ясности, кто получатель? Пакетный метод (то есть производство нескольких картин в одном пакете и продажу их так сказать, в комплекте) практикуют только две студии -- ЦПШ и СТС; они пока не могут похвастаться успехами. По мнению Голутвы, это миф, никем не проверенный миф, что такой способ сразу двинет нашу кинематографию вперед.

Но самое главное -- на все это просто нет денег. На 2010 год заложено 3,9 млрд руб. Из них часть идет на фестивали, на анимацию, на документальное кино. А в этой сфере, по мнению Голутвы, нужно развитие, им добавлять денег надо: и для научно-популярных фильмов, раз государство заинтересовано в инновациях, и для анимационных полнометражных в формате 3D -- они сегодня в мире конкуренты игровых...

Эти и другие проблемы нужно решать, а сейчас все зависло из-за новой невнятной реформы. В этом году фильмы еще будут, и не меньше, чем в прошлом, но уже лето пройдет впустую. Тут Голутву из зала спросили: «А сколько новых фильмов запущено во второй половине этого года?» -- «Ни одного», -- печально прозвучало в ответ.

Менять старую схему на новую, куда более коррупционную, не эффективно, считает Голутва. «Не верите людям в министерстве -- увольте, возьмите других», но не ломайте дров.

Дорогой Никита Сергеевич

Фамилию Михалков на собрании Гильдии произнесли только двое: Леонид Верещагин, рассказывая о заседании совета, назвал его автором инициативы, и Леонид Ярмольник, который выразился коротко и ярко: «Мне не нравится, когда все кино представляет один человек. Я с уважением отношусь к Никите Сергеевичу, но хочу сказать, что кроме него еще пацаны есть». Остальные выступающие обходили участие Михалкова в реформе отрасли молчанием. Но неназванным, он все-таки витал среди присутствующих, и когда Верещагин заявил, что не знает, где решается вопрос о новых правилах, зал засмеялся. Потому что все знают, кто именно Путину «плешь проел» и с чьей подачи так, а не иначе воспринимает премьер положение в кино.

В сущности, инициатива Михалкова по реформированию индустрии самой отрасли обошлась дорого. Финансирование прекращено, проекты встали, что ждет впереди -- неизвестно. И ведь не корысти же ради известный в мире режиссер начал этот процесс -- свои семьдесят (или сколько там) миллионов на фильм «Утомленные солнцем», если верить прессе, он имеет. И даже еще один новый, камерный фильм снимает. К тому же и Союз кинематографистов возглавляет, и суды все выиграл, и заслужил высочайшую благодарность за то, что не позволил развалить общественную организацию, сплотил ряды интеллигенции, не допустил развала... Никто не вникает, как именно и кого сплотил, -- восстания-то нет.

Но, на мой взгляд, проблема в том, что картина мира, сложившаяся у всеми столь уважаемого Никиты Сергеевича, что называется, слишком ясная и потому далека от реальности, которая всегда мутна, сложна и многолика. Это касается и его взгляда на историю, и на роль в ней русского дворянства, и на особенности российской государственности, и на устройство культуры в целом и кинематографа в частности. Цельность и доступность позиции Михалкова, часто и охотно им излагаемой с помощью всех средств массовой информации, безусловно, весьма привлекательны и даже, я бы сказала, соблазнительны для публики. Но у них есть один недостаток -- реальность предстает как бы идеализированной и потому легко преобразуемой. Увлекаясь скорой, столь легко достижимой победой (надо только, чтобы его поняли, ему поверили и сделали, как он скажет) Михалков как бы игнорирует действительность, не замечая ее пригорков и ручейков, ее неизбежных ухабов. А свойственное любой материи сопротивление ему кажется возможным преодолеть силой -- хотя бы и убеждения. Тактикам это свойство не слишком мешает, а в нашей стране, где мифология в почете, даже и помогает, а вот для стратега может оказаться пагубной. Поэтому мнение других кинематографистов -- от Лунгина и Учителя до Атанесяна и Давлетьярова, считающих, что «качественный рывок» вряд ли реально вызвать предложенными мерами, может быть, действительно поможет принять правильные решения?

В вопросе же о распределении денег меня смущает только одно. Давлетьяров говорил, что решение принято, а вот Верещагин -- что нет. Кто прав?